— Ничего страшного, она в самом деле была старая, и всё такое… — бормотал Рон.

Из дальнего угла Фред и Джордж показали Гермионе большие пальцы, и девочка рассмеялась, отстранившись от Рона.

Кажется, они теперь снова друзья.

========== Глава 7 ==========

Безумные дни — Узник Азкабана — Новые открытия — Конец года

27 марта 1994 года — 30 июня 1994 года.

— Чёртовы флоббер-черви! Как их кормить вообще? Фу, Гарри, от него столько слизи! Давай лучше ты его покормишь…

— Эм-м… Рон, думаю, ты с этой задачей справишься куда лучше.

— Кто у нас тут герой, я, что ли? А ну быстро исполняй свой геройский долг и спасай нас от необходимости кормить это.

Как она смогла прожить столько времени без своих друзей? Уму непостижимо! Любимые мальчишки.

Гермиона не могла сдержать улыбки, наблюдая за препирательствами Гарри и Рона, решавших, чья сейчас очередь кормить флоббер-червя. Девочке тоже не нравилось это волшебное животное, но теперь Хагрид боялся давать ученикам более серьёзных существ, после инцидента с Клювокрылом. Профессор ухода за магическими существами ходил как в воду опущенный, мрачный и подавленный.

Из-за мер безопасности, введённых после второго появления Блэка, ребята не могли навещать Хагрида по вечерам и довольствовались лишь редкими беседами после его уроков. Посмотрев на циферблат наручных часиков, Гермиона отметила, что через пять минут мучительный процесс «Покорми флоббер-червя» должен завершиться, и снова взглянула на друзей, оторвавшись от конспекта. Они негласно разделили обязанности: Гермиона расписывала по пунктам неинтересный процесс во всех его отвратительных подробностях, как его комментировали ребята, а Гарри и Рон осуществляли кормление. По их мнению, это было лучше, нежели конспектировать — у них на фальшивые предсказания для Трелони фантазии не хватало, а тут ею и подавно не пахло.

— Ешь, ешь, ешь! — уговаривал Гарри, с гримасой ужаса на лице пихая комку, который представлял из себя червь, вялый листик салата.

— Давай! — Рон увлечённо тыкал палочкой в толстое кишкообразное существо, заставляя его подползти к зелёному листику. — Это же так вкусно! Буэ! — тут же выдал приятель, отпрянув от коробки. — Он, кажется, сдох!

— Урок закончен, — громогласно объявил Хагрид откуда-то с заднего двора, и ученики, не скрывая своей радости, припустили к замку.

Гарри, Рон и Гермиона же отделились от толпы и направились к Хагриду. Тот как раз вышел с заднего двора — ему, как учителю, надлежало проводить гомонящих учеников до школы в связи со всем происходящим, — и вид у него был жалкий. Подождав, когда третьекурсники Гриффиндора и Слизерина уйдут вперёд, Хагрид глухо пробасил:

— Моя это вина… Моя… Я онемел весь… И они… сидят, таки важны… Косятся… Вот из головы-то всё и вылетело… А тут ещё Люциус Малфой начал… Что он сказал, то они и порешили… Как пить дать убьют Клювика… — Хагрид всхлипнул.

— Не волнуйся ты так! — Рон ободряюще похлопал великана по пояснице — куда он смог дотянуться. — Вот увидишь, всё будет в порядке!

— Да вряд ли это поможет, Рон, — покачал головой лесничий. — С ними так просто не справиться. Так уж я хоть устрою Клювику вольготные денёчки… Последние…

Не договорив, Хагрид махнул рукой и поплёлся к хижине. Друзья переглянулись, не зная, как можно утешить лесничего, и повернулись к крыльцу замка, от которого послышался ехидно-насмешливый голос Драко Малфоя:

— Жалкое подобие учителя. Разнюнился, детина великовозрастная, — презрительно процедил мальчишка с высоты своего величия — в данный момент он возвышался над троицей друзей, стоя на крыльце в окружении неизменной свиты.

Внутри у Гермионы всё взбунтовалось. Она смотрела снизу вверх в бледное вытянутое лицо возомнившего себя пупом земли Малфоя и чувствовала, как руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Что такой, как он, может знать о дружбе, о любви, о преданности? Как смеет он так говорить о Хагриде? Он, по чьей вине Хагрид лишился сначала Норберта, а теперь лишится ещё и Клювокрыла!

Малфой же продолжал лениво разглагольствовать, будто не замечая взвинченного состояния Гермионы:

— Позор Хогвартса, преподаватель, а плачет как девчонка. А…

Договорить Малфой не успел. Не особенно задумываясь над тем, что она делает, Гермиона ринулась по ступенькам и, прежде чем оторопевшие друзья или свита Малфоя успели хотя бы шевельнуться, размахнулась и со всей силы отвесила Малфою пощёчину. Тот покачнулся, ошарашенно уставившись на девчонку. Гермиона тяжело дышала, отведя руку для второго удара, но не решаясь его осуществить. Её глаза неотрывно сверлили взглядом глаза Малфоя, слегка приоткрывшего рот от удивления и прижимавшего ладонь к разом покрасневшей щеке. Ярко-красное пятно отпечаталось на бледной коже во всей красе.

— Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь! Не смей!

— Гермиона, не надо! — раздался откуда-то из-за левого плеча взволнованный голос Рона. — Он не стоит этого.

— Не мешай, Рон! — огрызнулась Гермиона, достав волшебную палочку и нацелив её прямо на Малфоя, с губ которого тут же исчезла ехидная ухмылка, вызванная реакцией Рона.

С минуту противники напряжённо смотрели друг на друга, а потом Малфой, капитулировав, отступил назад. Крэбб и Гойл верной тенью повторили его движение.

— Уходим, — отрывисто приказал Малфой, и слизеринцы поспешили скрыться в тёмном школьном холле.

— Гермиона! — снова прошептал Рон, на этот раз как-то восхищённо. Девочка развернулась, всё ещё с трудом переводя дух после стычки. Внутри по-прежнему клокотала ярость и бессильная злоба. Дрожащей рукой Гермиона убрала волшебную палочку обратно в карман сумки, откинула упавшие на глаза пряди волос и с усилием выдавила:

— Гарри, ваша команда просто обязана размазать Слизерин в предстоящем матче! Я не вынесу, если мы проиграем.

Лица друзей комически вытянулись после слов подруги. Гермиона нахмурилась, закусив губу. Обычно она никогда не теряла контроль… настолько. Перед глазами до сих пор стояло ошарашенное внезапностью нападения лицо Малфоя, на щеке которого расплывался след от хлёсткой пощёчины. Но разве могла она стерпеть? Надменное поведение слизеринца вывело её из себя. Как смел он так отзываться о Хагриде? Мерзкий, возомнивший себя всемогущим, ограниченный мерзавец!

— Я постараюсь, Гермиона, — хмыкнул Гарри, неловко ероша волосы на затылке. — У нас сейчас заклинания, как бы не опоздать…

Его прервал красноречивый звон колокола, и ребята тут же припустили по лестнице наверх, в кабинет профессора Флитвика.

— Нет, Гермиона, иногда ты меня пугаешь, — на бегу выдохнул Рон, глядя на подругу с восхищением и одновременно опаской. — Вот уж не думал, что ты врежешь Малфою… Но, раздери меня гиппогриффы, если он этого не заслужил! Ха! Так его, Гермиона!

Девочка даже не улыбнулась, минуя очередной лестничный пролёт. Что ж, Малфой действительно заслужил этот удар, но должна ли была она ударить его? Он же всегда ведёт себя так, будто напрашивается на пощёчину или что посерьёзнее… Но Хагрид… Он не смел так говорить о нём, не смел!..

Кто-то настойчиво теребил её за плечо, приговаривая над ухом:

— Гермиона, вставай!

Дёрнувшись, девочка резко подняла голову и открыла глаза. Всё вокруг казалось неясным расплывчатым пятном, болела левая половина лица. Гермиона машинально потёрла её и ощутила ребристую поверхность названия учебника по нумерологии, на котором заснула. Но… Стоп. Заснула?

— В чём дело? Какой сейчас урок? — встревожено спросила Гермиона, безуспешно пытаясь подавить зевок.

Когда рябь в глазах исчезла, девочка поняла, что она находится в Общей гостиной, залитой ярким солнечным светом. Тут было пусто, если не считать старшекурсников, у которых, по-видимому, сейчас не было урока. По бокам рядом с Гермионой сидели Гарри и Рон с недоумением на лицах.

— У нас сейчас прорицания, Гермиона, — медленно, словно втолковывая неразумному ребёнку, пояснил Гарри.

— Через двадцать минут, — услужливо поддакнул Рон, перехватив руку Гермионы и взглянув на часы.