- Ну, и что мы на полу сидим? – цокнула Старкова.

- И тебе привет, - я протянула девушке руку, дабы она помогла мне подняться.

- Ну, как он? – после некоторого молчания удивительно тихо спросила Настя.

- Неплохо, кажется… В сознание еще не пришел, но врачи говорят, что все будет хорошо, - промолвила я.

Настя смотрела на меня обеспокоенным взглядом, будто бы знала, что творится у меня в душе. И как у нее это получается? Вот так вот, ничего не зная, просто заглядывать в душу. Мне не понять.

- Лера, помни, что ты всегда можешь на меня положиться, - прервав тишину, сказала Настя.

- Я знаю, - я отвернулась от подруги, потому что в очередной раз слезы защипали в глазах. И когда я успела стать такой нюней? Плачу все время, будто маленький ребенок, хотя, это похоже на правду.

- Я принесла тебе одежду, может, переоденешься? – ловко переводя тему, спросила девушка.

- Да, конечно.

***

Прошло уже около часа, как мы сидели в палате Захара, разговаривая о чем-то шепотом. Все-таки такие вот бессмысленные разговоры с друзьями, порой, становятся просто настоящими лекарствами от жуткой апатии и самобичевания. Моими вот такими «таблеточками» были Захар с Настей и еще… родители.

- Черт, мама с папой скоро вернутся, - взглянув на часы, спохватилась я.

- Езжай домой, а я еще посижу. Если он придет в себя, я тебе обязательно позвоню, - Настя понимающе взглянула на меня. Она будто знала, что мое сердце безвозвратно ему принадлежит, что сижу я тут именно по этой причине, а не из-за глубокого уважения к учителю.

- Да, наверно, - я решила не спорить, ведь подруга была абсолютно права.

- Иди, иди, не бойся, - снова этот теплый, понимающий взгляд. И когда Старкова успела стать такой проницательной? Или она была такой всегда?

Я вышла из палаты и немного нервно набирала номер такси. Один единственный вопрос вертелся в голове: стоит ли рассказать все родителям или нет? Они ведь всегда были хорошего мнения о Максе, а тут такой поворот событий… Нет, лучше не стоит, ведь тогда придется рассказать и о Захаре, а они, боюсь, не одобрят моих чувств к человеку, который старше меня.

Машина подъехала на удивление быстро. Выйдя из больницы, я мигом села в такси на заднее сидение. Впервые за последнее время в голове было что-то на подобии порядка.

«Солнце было с утра – хороший знак», - подумала я про себя, выходя из машины, которая остановилась рядом с моим подъездом…

Не формат

.

«Солнце было с утра – хороший знак», - подумала я про себя, выходя из машины, которая остановилась рядом с моим подъездом. Руки мои моментально стали холодными, когда я приблизилась к двери родного подъезда. «Рассказать или нет?», - в голове снова возник навязчивый вопрос, который не давал покоя. «Честность – лучшее качество человека» - всегда говорил папа, а я получается, какой-то неправильный человек, раз вру собственным родителям.

- Если орел, то я расскажу им все, ну, а если решка… - достав из кармана монетку, прошептала я.

Хорошо хоть, что в подъезде не было никого, а то бы решили, что я окончательно сбрендила.

Как и ожидалось, монетка упала орлом верх. «Вот и правильно», - одобрительно подтвердил разум. Ну, ладно, хотя бы так.

Я поднялась на свой этаж и подошла к квартире. Немного помедлив, я все-таки нажала на звонок. Сердце мое бешено колотилось, губы пересохли, а рук я не чувствовала вовсе. «Все нормально, они - твои родители», - повторяя незамысловатую мантру, перебивалась я с ноги на ногу. Наконец, за дверью послышались шаги, и на площадку вышла мама.

- О, Лерок, это ты. А я уж хотела звонить тебе, - как всегда непринужденно улыбаясь, сказала она, пропуская меня внутрь.

Я остановилась в прихожей, не зная, что мне делать дальше.

- Лер, а ты чего не раздеваешься-то? – приподняв одну бровь, спросила мама.

- А... да… - как в тумане, ответила я.

Скинув верхнюю одежду, я прошагала в ванную. Нужно срочно было собраться с мыслями, а то родители бы точно что-нибудь не то подумали. Открыв кран с ледяной водой, я опустила под нее руки. Удивительно, но холод почти не чувствовался.

Спустя минут десять моего пребывания в ванной, я все-таки решила начать эту «комедию».

- Мам, нам нужно поговорить, - неуверенно прошептала я, смотря в любимые глаза. Мама обеспокоенно посмотрела на меня, как бы предчувствуя, что разговор будет серьезным.

- Конечно, пойдем в комнату, - наконец, вымолвила она.

- А папы нет? – до меня дошло, что еще с момента моего прихода я его не видела.

- Нет, мы как приехали, он сразу же на работу умчался.

- А, ясно, - только и сказала я. Что ж, тем лучше, что папы нет. Думаю, ему пока не надо знать о «приключениях» его любимой дочери.

Мы прошли в гостиную. Сев на свое любимое кресло, я нервно закусила губу. С чего бы начать-то?

***

От третьего лица:

Рыжеволосая девушка сидела на неудобном деревянном стуле, положив голову на собственные руки. Время было уже позднее, и Настя совсем не обратила внимания, как провалилась в беспокойный сон. В последнее время вся ее жизнь была «беспокойной» - с ее лучшей подругой творилось что-то неладное, а она совсем ничего не могла сделать. От этого на душе было как-то погано, что даже не хотелось смотреть на себя в зеркало. Нестерова ведь ее самая лучшая и, наверно, единственная близкая подруга. Вероятно, все переживания, которые когда-либо испытывала Лера, Настя пропускала через себя. Видимо, именно поэтому сейчас ей было особенно не по себе.