Так день за днем, они уживались друг с другом. Одно спасало - За драку очень досталось Гаретту, не говоря о штрафных санкциях в виде дополнительного часа занятий, поэтому все старались сдерживать свою усталость и агрессию. Гаретт же обязательно заходил вечером, бывало даже в карты втихую играли, а ведь за это не погладят. Он пытался найти для всех разгрузку, и у него почти получалось. Зачастую затеи были не столь успешными, на подобии рисования, но как ни крути, все-таки разнообразие.
Лежать на койках до восьми вечера не разрешалось, а ужин заканчивался чуть раньше времени, выход нашелся быстро. Мирон соорудил на башне подобие гамака, где в теплую погоду немного отсыпался. Небольшой стул и веревки стали подручным материалом, однако осень быстро давала о себе знать, и теплые вечера были уже редкими. Но провожать день, наблюдая за закатом, он продолжил. Дни были тяжелыми и долгими, но все ждали долгожданный день - день посвящения. После дня посвящения у них будет нормальный распорядок, по выходным они смогут выходить в город на пару часов, в будни у них появится дополнительный свободный час и все это, лишь укрепляло их терпение. У других курсантов дела шли немного хуже, хотя бы потому, что Мирон и Арен хоть могли быть противными, но идти на конфликт не собирались, понимая, чем это грозит. Дарнелл считал себя лидером и с его ростом и телосложением поспорить будет трудно, к тому же он пытался соответствовать своему статусу. Ну а Карл привык к непростым условиям, и не смотря на дерзость, умел держать себя в руках.
Все же все шло не так гладко. Через две недели начались и практические психологические тренировки. В чем они заключались?
Мастеру захотелось проверить курсантов на прочность и ни кто не знал чем обернется его самодурство.
Поначалу тренировки были интересными. Но потом они стали переходить на личности. Выбирали одного из списка и все должны были спровоцировать или обидеть выбранную жертву. Не обижался, спокойно перенес многочасовой прессинг - значит, прошел испытание, но, ни кто до конца так и не продержался. Ведь это длилось не один день.
Мирон придумывал порой странные и совсем не обидные дразнилки, Мастер видел это, но ничего поделать с этим не мог, разве что отодвинул его в самый конец. К концу списка все уже вошли во вкус и с удовольствием уничижали другого. В отличии от других Мирон не впал в истерику и не полез с кулаками, а лишь тихо прослезился к концу проверки. Обидно и от того что так пытаются задеть за самое живое, но больше он обижался на самого себя.
Мастер и дальше бы начал проверку на прочность, но глава резко пресек его инициативу, взяв ситуацию под свой контроль.
После этого все стало понемногу налаживаться. Мирон еще немного обижался на своих приятелей, за то, что те не отказались от испытания, но долго обижаться он не умел, хотя хотел бы.
Так после смены режима Мирон вновь стал заглядывать в библиотеку. Так вот, во время одного из его походов, он обнаружил весьма странную книжку.
Из ста с лишним страниц непонятной небылицы, Мирон за раз осилил только семнадцать. Текст был написан крайне неудобным языком. Автор явно не стремился угодить понятностью и простотой чтения для читателя.
В основном там рассказывалось об ордене хранителей. Самое интересное, что был небольшой рассказ об основателе академии, чего не было в официальных источниках. Он был хитер и достаточно богат, хотя среди других выделялся честностью и даже пресной праведностью. Непонятными или даже неуместными были упоминания мифических созданий, наподобие грифонов, но большую часть они представлялись в виде названий и скудного описания размеров, цвета и кличек.
Естественно представить, что-то внятное не представлялось возможным, описаний кот наплакал, а картинок не было. Что смог узнать Мирон - ну разгадывая смысл книги по многу раз читая абзацы он узнал, что в государственно-образующем ордене произошел раскол интересов. Как оказалось существовало семь фракций, у каждой из которых в подчинении было особое существо, описания которых автор, как полагается забыл добавить, считая что все их видели и практически знают всех в лицо.
На следующий день, у Мирона появилось несколько догадок, где найти описания этих существ, но вместо этого, он захотел осилить больше страниц. На это раз в уже упоминаемом рассказе о ордене, особый упор рассказа пошел о хранителях.
Упоминались хранители только одной ветви. Как немного погодя узнал Мирон, хранители оберегали семь амулетов, которые собирали лишь в день избрания верховного хранителя. Складывая в храме выбора все амулеты, они образовывали круг или если быть точнее причудливый цветок всех цветов радуги.
Если говорить о хранителях камня, то каждый из них имел солидное богатство, можно сказать больше... Каждому давалась под покровительство область, где они старались уравновешивать графов и других представителей власти, представляя, что-то вроде партии, не забывая об интересах ордена.
Пролистав пару страниц, Мирон обнаружил старые, но весьма различимые рисунки. На них изображался молодой человек, где было подписано - основатель академии.
Он представлял собой, стройного высокого парня, с развитой мускулатурой, острым и внимательным взглядом, и одетым в скромный наряд. Немного в стороне около него был запечатлен маленький дракончик, присматриваясь на свет Мирон определил, что он был рубинового цвета, правда было одно но. Не было понятно, то ли это знак семьи основателя, то ли это на самом деле обитали такие диковинные существа, ведь рисовальщик не утруждался в вырисовывании местности, ограничившись парой штрихов.
Примечательно, что у дракончик не было торчащих отростков со спины, челюсти да и вообще где либо, хотя во многих книгах их описывали огнедышащими с щипами в размер с локоть человека не меньше. Только когти выделялись как самая острая часть тела. В отличии от виденных когда либо ранее рисунков, у этого существа был небольшой стреловидный хвост и достаточно широкая и не длинная шея. Рисунок очень понравился Мирону, что он хотел даже забрать его с собой.
Если на одном рисунке они были запечатлены строгими как на портрет, то на многих других они были нарисованы в случайный момент. Ну например, вторая картинка показывала, как персонаж одетый в легкий кожаный доспех и перчатки боролся с тем же дракончиком, причем тот был ему едва по пояс, на четвереньках.
Мирон смотрел на это и не знал как реагировать. Его смутило, что в реальности в академии он не видал ни одного узора похожего на узор шерсти или чешуи существа, еще вызывало сомнение назначение этой литературы. Она была похожей больше на небрежно написанный роман, чем на действительность, а уж о существовании неудачливых курсантов-фантастов, он не сомневался. Мирон хоть и был романтиком, но почти с уверенностью предположил, что от скуки он сам и не такого напишет, и пылиться ему придется не один век.
Дома ему не разрешили и собаки завести, а тут такое... Сам факт нереальности истории и в то же время романтичности и очаровывающей новизны волновали нервы. Однако после прочтения и представления как оно было, в душе Мирона оставалась лишь непонятная обида и тихая зависть.
Однажды Мирон втихую завел себе питомца, поймал луговую ящерку, с зелеными и коричневыми оттенками и маленькими карими глазками, но добром это не кончилось. Уже зимой она удрала из самодельного террариума и спустя месяц была найдена им в подвале под железным ведром, придавленным сверху из-под которого у нее не было шансов выбраться. Можно было подумать на мать или сестру, но смысла ругаться он не увидел, молча приняв случившееся.
После картинок в книге описывались моменты из жизни, хоть их было не так много, но там было чего почитать, и о чем помечтать.
Допоздна сидеть Мирон не стал, однако уснуть ему сразу не получилось, мысли и яркие образы надоедливо возбуждали разум, мешая спать. Только уже за полночь он уснул, чему утром был очень не рад.
Одно порадовало, что следующий день прошел тихо, даже слишком. Немногим больше недели осталось до долгожданного посвящения, а за ним и новый распорядок. Привыкая к повседневности - время ускоряло свой ход...
