Стеф.
Стеф.
Кто такая Стеф?
Мне понадобилась минута напряженных размышлений, прежде чем я вспомнил Стеф из бара «Сьюте», куда меня вместе с остальными аналитиками занесло в конце лета. Что это был за повод? А, да, отпускали летних практикантов назад в дикую природу. Классическая банковская тусовка: хренова туча юных ботаников в костюмах от «Братьев Брукс» лакают очень дорогое «Амстел лайт» и меряются своими «Блэкберри». Мужской коллектив разбавили многочисленные размалеванные старшеклассницы, в восторге от сознания, что возбуждают парней по крайней мере семью годами старше себя. И там была Стеф, полукитаянка-полунемка, танцевавшая на барной стойке в обтягивающей мини-юбке. Наклонившись, она ухватила меня за галстук от Феррагамо (с пингвинами), притянула к себе и невнятно пробормотала на ухо: «Я просто тащусь от банковских, особенно с гус-с-стыми бровями!» Слово за слово, и мы обменялись электронными адресами, записав их на разорванной пополам салфетке, — от подобных знакомств никогда не ждешь продолжения. И вдруг — мейл.
Мысли понеслись галопом: может, получится? А я сам-то хочу, чтобы получилось? Не давая себе времени усомниться, я резво настучал ответ, пообещав Стеф сделать все возможное, чтобы оказаться на ее вечеринке (вечером в среду — вряд ли получится), и заодно, между прочим, упомянул Новый год, спросив, не желает ли она составить мне компанию за парой классных коктейлей. Пессимист стрельнул в меня цветной резинкой с другого конца комнаты.
— Потопали за Почтальоном и Клайдом — время пить кофе. Кроме того, вы должны помочь мне выбрать подарок для моей старушки. Вечером отмечаем день рождения. Нужно найти что-то особенное, в последнее время она ходит злая.
Я поднял резинку и укатал ее в свой резиновый шар.
— Почему?
Пессимист пожал плечами:
— A-а, обычное пренебрежение обязанностями с моей стороны.
На своем месте оказался только Юный Почтальон. Он не поднял глаз, корпя над электронной таблицей. С недавних пор его официально назначили козлом отпущения — бедняга единолично принял на свои плечи вину за две сделки, сорвавшиеся в последние пару недель. Не сомневаюсь, что за истекшие тридцать шесть часов он не спал ни минуты, работая до семи утра, забегая домой принять душ и переодеться в свежую рубашку и возвращаясь в офис к восьми. На подобном графике ломались и более стойкие. Юный Почтальон уже выглядел ходячим мертвецом: вокруг глаз проступили черные круги, кожа приобрела пепельно-серый оттенок, и то, что он до сих пор функционировал, свидетельствовало о нечеловеческом упорстве.
— Почтальон! — рявкнул Пессимист. — Время напоить тебя каким-нибудь соком. Конвой в «Старбакс» отправляется через десять секунд.
Юный Почтальон даже не повернул головы.
— Н-не мог-гу ид-д-дти с-с-сейчас. — Он едва сумел связно выговорить слоги. — Д-д-дол-жен зак-кончить рас-с-с-счеты.
Пессимист поднял ногу для полновесного пинка в спинку стула Юного Почтальона, но едва он начал разбег, я шагнул вперед и встал у него на пути. Пессимист затоптался и отступил, осознав бесплодность усилий. Я покачал головой и выпихнул его за дверь. Юный Почтальон продолжал печатать как пулемет, не подозревая, что чудом избежал традиционной встречи с кромкой стола.
Пессимист долго не мог успокоиться:
— И давно у тебя угрызения совести, Мямлик? Да, я считаю глупостью со стороны любого из нас доводить себя до невменяемости из-за поганой работы!
Он нажал кнопку вызова лифта.
— Слушай, чтобы выжить в нашем деле, необходимо всегда сохранять спокойствие и зарубить себе на носу — никто от этого не умрет. — Пессимист сделал паузу и отчеканил по слогам: — Ни-кто от э-то-го не ум-рет, уяснил? Мы не хирурги в экстренной ситуации, а всего лишь квалифицированные канцелярские крысы. И я не буду содействовать, чтобы Почтальон вжаривал как папа Карло всякий раз, когда Волокита-Генеральный щелкнет потными пальцами.
Войдя в лифт, я возразил:
— Легче сказать, чем сделать. Ты отлично знаешь, как сложно давать вежливый и грамотный отпор начальству. И давай не будем забывать, с кем Почтальону приходится делить кабинет. Блудный Сын целыми днями болтается в городе, трахая самых красивых старшеклассниц и играя в сквош со всем советом директоров, а тут еще Клайд…
Он часто заморгал, когда я упомянул Клайда.
— Что ты имеешь в виду?
Странно, но я впервые осознал, что за истекший месяц мы с Пессимистом ни разу не обсуждали это начистоту.
— Ты отлично знаешь что. Исчезает на несколько часов в середине рабочего дня, лазит по порносайтам, когда Полностью Некомпетентная Секретарша чуть ли не за спиной проходит…
Пессимист пожал плечами:
— Он и раньше так делал.
Я пристально посмотрел на него.
— Только не рассказывай, якобы не замечал, что после смерти отца ситуация ухудшилась. Сам посуди, разве это нормально? Разбивается самолет, гибнет человек, а через неделю его сын преспокойно возвращается в офис — смотрите, а мне все похрен!
Взяв кофе, мы пошли в магазин сувениров, расположенный на другом конце вестибюля.
— Это все Банк, — объяснил Пессимист. — Здесь нельзя показывать слабость. Чего ты от него ожидал? Что он пойдет искать утешения к Сикофанту?
Он просмотрел имеющиеся в бумажнике купюры:
— Черт, всего двадцать долларов. Можешь немного одолжить?
У меня в кармане осталось два цента — сдача за кофе.
— Извини.
Пессимист торговался с продавцом-кассиром за флакон духов, а я продолжал:
— У нас была стычка в лифте в тот день, когда Клайд вышел на работу. Черт меня дернул поиграть в доброго самаритянина и изъявить готовность его выслушать, если захочет излить душу. Так он чуть не в драку кинулся!
Пессимист слушал вполуха.
— А это обычная благодарность, которую получают бойскауты.
Продавец так и не сделал скидку на духи, поэтому Пессимист ограничился коробкой «Ферреро Роше» и мягким игрушечным медведем с американским флагом на пузе.
— Старушка меня убьет, — пробормотал он. — Подарок без надписи «дьюти фри» — я пропал.
Пока кассир отсчитывал Пессимисту сдачу, я повернулся к дверям и заметил в вестибюле знакомое яркое пятно рыжих волос.
— Ну вот, поговори о черте, запахнет серой.
Пессимист опустил сдачу в карман, вместе со мной проследил, как Клайд быстро вышел на улицу через вращающиеся двери, и пожал плечами:
— Ну и что, может, покурить пошел.
— Клайд не курит. В смысле, сигареты.
— Дадим ему кредит доверия.
Но я уже шел к выходу.
— Давай-ка посмотрим, куда это Клайд сбегает посреди дня.
Мы торопливо выбрались на улицу. Холодный воздух сразу проник под тонкую рубашку — пиджаки мы оставили наверху, не желая вызывать подозрений в самовольной отлучке. Мы вышли во двор позади Банка, где летом толпятся секретарши, жуя сандвичи с тунцом и фруктовый салат, но в конце осени пустынно и голо, и лишь небольшое стадо ар-модерновских бронзовых коров уныло склоняет головы над опустевшими клумбами.
На другом конце двора Клайд, стоя у колонны, точил лясы с мотокурьером.
— Посмотри! — хлопнул меня по спине Пессимист. — Если застукают, Клайду хана. Смыться с работы и брататься с обслугой? Да Жаба лопнет от злости!
Он уже повернулся к дверям, но я поманил его назад:
— Подождем пару минут. Тут что-то не то.
Мы стояли на открытом месте. Клайд и курьер легко могли заметить слежку.
— Давай-ка не будем торчать на виду, — предложил Пессимист.
Мы спрятались за одну из колонн. Через минуту мотокурьер полез в карман, неизвестно где спрятанный в блестящих рейтузах из спандекса, извлек пластиковый пакетик и вручил Клайду. Тот передал ему пару банкнот. Рукопожатие скрепило трансакцию, и курьер отвалил по своим делам неровной походкой.
— Ну, что я говорил! — вырвалось у меня.
На Пессимиста увиденное не произвело особого впечатления.
— Да ты что, с Луны свалился? Чего мы тут прячемся за столбом, как идиоты? В полицейских играем, что ли? Ну, принимает Клайд наркотики, все об этом знают. И я, и ты, и остальные в Банке, разве что Стар не в курсе. Подумаешь, большое дело!