- Я не уверен, что стану…

- По-моему, он понял, Алистер, - прервал Габриэля Люцифер. Старший брат посмотрел на него с вызовом, мол, давай, выскажи все, что думаешь, но Габриэль сумел пережить обиду невысказанных слов. – Расскажи, пожалуйста, мне тоже интересно, какие-такие успехи ты не сообщаешь нам с Майклом.

- Ну я же не 15 суток в обезьяннике скрываю, - пробормотал Габриэль, отворачиваясь от брата, когда он с ужасом осознал, что Кроули перед ним отчаянно пытается сдержать смех. Улыбка делала его еще более некрасивым, и без того обнажая все острые черты лица, но зато, смотря на него, не хотелось ничего подправить – заново создать и только. Кроули потер щеки узкими ладонями и наконец подавил улыбку. – Я просто подумал, что врачи, им некогда, конечно, а медсестры не могут относиться так к каждому, с ума сойти можно, но не все же такие крутые 24/7. Каждый из нас найдет себе, перед кем быть слабым, а в больнице это каждый второй из лечащего персонала, и несмотря на доверие со стороны пациентов, они в ответ ничего не получают, даже ободряющего прикосновения. Вы ведь сами начали всю эту тему с рецепторными полями, так почему так удивляетесь тому, что можно что-то делать и с нашей стороны? – к концу фразы он как-то удивительно разошелся. Винчестер представлялся ему тем, кого ему нужно и можно защищать (пока в коме, неважно, насколько он сильнее физически), а Габриэлю только дай шанс повыпендриваться – это брат тоже ему сказал перед отъездом. Брат вообще считал своим долгом высказать ему все самое плохое и, насвистывая, пойти себе дальше, словно слова о его собственных недостатках Люцифера ничуть не смущали из уст младшего брата.

- Это интересная мысль и в масштабах производства, конечно, невыполнимая. Ты тем не менее знаешь, в чем проблема Винчестера, пусть и похвально твое стремление раньше времени. Однако не ты один понимаешь, что Дин Винчестер тут тоже не проходил мимо, - Габриэлю было отвратительно сознавать, что, судя по взгляду Кроули, тот уже догадывается обо всех проблемах с ориентацией (причем почему-то приписывает их Габриэлю, а он просто проявил участие!). – Если он действительно имеет к этому отношение, а мы соберемся лечить именно… потворствуя и говоря, что это нормально, Винчестер может дать задний ход, и мы никогда не вытащим Сэма.

- Да не гей он, - вырвалось у Габриэля. – У всех есть проблемы, все сомневаются, но он там вроде в бабу какую-то был влюблен!

- Да я и не говорил, что гей, - удивление Кроули было искренним. – Я про то, что скрывать что-то от брата – это ненормально, и что бы у него там ни было – это в любом случае не смертельно и с этим можно жить. Но это больше похоже на правду, тем не менее. Как у Дина Винчестера к этому отношение?

- Мне пойти спросить у него номер телефона? – совсем раскраснелся Габриэль, а потому и потерял снова свои тормоза. Он вспомнил, как Винчестер прижался к нему в попытках услышать разговоры в ординаторской. О, он бы спросил, наглости природной хватает все равно, да только не из тех… - Нет, он наверное бы не принял, - удивленно воззрился на Кроули Габриэль, понимая, что знает ответ.

- А что такого в том, чтобы спросить номер телефона? – заинтересовался Люцифер, опираясь на спинку стула Габриэля. Габриэль его не понял, тогда как Кроули наградил старшего брата Люцифера совсем уж убийственным взглядом (по меркам шотландца это было абсолютно спокойное выражение лица и едва прищуренные глаза, Габриэль в этом отлично разбирался).

- Возвращайся к Сэму, Габриэль, - сказал ему Кроули, не прекращая этой битвы взглядов со старшим братом Габриэля. Габриэль, не будь дураком и с хорошим чувством самосохранения, быстро ретировался из ординаторской. Ему показалось, что он слышал что-то вроде: «А что я такого сказал?», но возвращаться и проверять точно не хотелось. И тот, и другой Габриэля напрягали и легко подчинили бы себе, поэтому Габриэль старался их избегать в таком настроении. Внутренне, он, конечно, не был так силен, как они.

Но все же ему было до смерти интересно, что здесь делал его брат.

- А ты и не говорил, что у тебя такой брат симпатичный, - Джо показала ему язык, закрывая сестринскую. Они с Анной уже переоделись в обычную одежду, распустили волосы и показались совсем уж молодыми девушками. – Мог бы и познакомить вообще-то, - фыркнула она, проводя по волосам.

- И вечно воспитывать Габриэля, - добавила Анна, и, улыбнувшись, увернулась от щелчка Габриэля. Он все равно ущипнул ее за руку. Они были старше его, обе лет по двадцать пять, и потому совершенно не воспринимались им как объекты ухаживаний, хотя они были по-своему интересны. – Но почему бы и нет, ты вечно ноешь, что на тебя никто не смотрит – вот и идите.

- А правда, - Габриэль поначалу не думал ничего такого. Он не знал, была ли у его брата девушка (вообще когда-нибудь, осознал он), но попробовать с его стороны точно ничего не стоило. Он оценивающе посмотрел на Анну – кто там Майкла знает, а он бы точно одобрил. Она помахала им обоим рукой, выходя их отделения, тогда как они замерли перед поворотом.

- Что мне нужно о нем знать? – спросила Джо, открывая зеркальце и размазывая тональник выше переносицы. – Количество детей не надо.

- Да он вроде обычный парень, - пожал плечами Габриэль. Он хотел выйти в коридор, когда Джо удержала его – они оба видели, как из ординаторской в конце коридора вышел сначала, засунув руки в карманы, Люцифер, а за ним Кроули, закрывая общий для врачей кабинет. До них донеслась часть разговора:

- … А я предупреждал, что так или иначе случайно кто-нибудь увидит. Это не так просто, как тебе кажется, особенно когда от их отношения ко мне зависят условия, и, следовательно, качество моей работы, - он пилил взглядом молчащего Люцифера выше его на голову. – Я же не знал, что он твой младший брат, а ты не потрудился даже спросить, где он практику проходит! Иди ему сам и объясняй, откуда меня знаешь, - Кроули хотел обойти его, когда Люцифер поймал его за руку.

- О, серьезно? Я пришел потому, что Лилит позвонила мне и сказала, что тебя не бывает дома, - резко сказал ему Люцифер. И Джо,и Габриэль притаились еще усиленнее, переставая, кажется, даже дышать. – Вообще. Кто тебе оплатит то время, что ты проводишь здесь? Зачем нужно себя гробить?

- Такой шанс выпадает, может быть, единственный раз за всю карьеру, тем более что это уникальный случай с хорошим концом, только если я все сделаю правильно…

- А мне плевать, - довольно флегматично возразил ему Люцифер. – Когда ты в последний раз дома был?

- Какая тебе разница? – устало возразил Кроули. – Почему ты брата своего об этом не спрашиваешь? Он здесь вообще жить вынужден. То, что я здесь ровно столько же, сколько и он – та маленькая компенсация за то, во что его ввязали. А я не могу его отпустить, потому что с высоты своего опыта и возраста вижу, что для него это не будет большой потерей, а для мальчика – жизнь, для меня – что-то действительно стоящее…

- Он себя слишком любит, в отличие от тебя, - возразил ему Люцифер. Кроме его руки на предплечье Кроули между ними не было контакта, но Габриэлю уже было достаточно. Ему было обидно, безусловно, за такие слова, но еще обиднее за то, что они были произнесены перед тем, кого он вроде бы даже начал уважать. А у Габриэля с этим обычно были большие проблемы.

- Поговори сперва с ним, Люцифер. Я как-нибудь обойдусь, обходился же все шесть месяцев, что тебя не было, - и Кроули первым вышел на лестницу, уходя, вероятно, в приемный покой, где врачи требовались всегда. Джо потащила Габриэля назад, к посту, словно они там и стояли, а он не знал даже, в чем причина этой липкой гадости, что окружила его. Что в этом было такого? Вроде бы и ничего, а нежелание принимать все равно росло. Он это даже произнести не мог.

И еще он не умел врать о себе. По его глазам Люцифер его быстро раскрыл, а Джо успела вовремя уйти.

- Поговорим? – спросил его Люцифер, когда из палаты Винчестера выбежала обеспокоенная процедурная медсестра. Почти никто, кроме Джо, Анны, Сингера и Кроули не верил в то, что присутствие Габриэля необходимо, но его реакция была быстрее мысли. Он оттолкнул старшего брата, бегом устремляясь в знакомую ему палату. Он и без кардиомониторов угадал, что давление Сэма падает, что едва заметная дрожь – это судороги, и он определенно на грани того, чтобы умереть.