— Ну разве это юмор, Поттер? — Гермиона улыбнулась, закусив край стакана. Происходящее казалось ей невероятным, но было просто приятно сидеть так. Как будто у нее есть друзья. Как будто она не одна. — У меня их две, одна направо зализывает, другая налево. — Гарри взорвался новой волной смеха. Гермиона присоединилась. Кажется, даже сам Малфой улыбнулся.

— Ну сделай ты вот так! — Гарри отвлек его броском подушкой, перекатился за его спину и принялся лохматить его светлые волосы. Малфой возмущенно заорал, пытаясь скинуть его с себя. Гермиона не сдержала широкой улыбки: почему нельзя оставить их, почему нельзя сидеть так каждый вечер? Черт, эта взрослая жизнь просто отвратительна, если нет возможности иногда вести себя как дети. — Гермиона, держи его, я собираюсь одарить его своими очками на память! — Алкоголь, а может, слишком долго одиночество, а может, заразительное веселье Гарри позволило ей присоединиться, она тут же перехватила руки Малфоя, пытаясь удержать их за спиной. Тот, впрочем, почти не сопротивлялся, в основном, ругал Поттера на чем свет стоит.

Гарри, фыркая, трансфигурировал что-то в свои очки времен синей клейкой ленты. Гермиона почему-то больше не веселилась. Она осознала, что слишком давно не обнимала никого из мужчин. Хотя это была вторая мысль. Первой было осознание того, что ей нравится обнимать Малфоя. Она поспешно отстранилась, отпуская его. Гарри предлагал сфотографировать с подписью «Хорек-ботаник», Гермиона же радовалась, что покраснела еще раньше от жары и вина. Одри права. Она слишком долго пряталась в своей раковине, и вот теперь, пожалуйста, какие-то странные ощущения.

Затем Малфой посмотрел на нее с этими смешными очками на носу, и Гермиона засмеялась. Ей полегчало. Это просто минутная слабость, вот и все.

***

Гермиона накрыла Гарри пледом. Он заявил, что его жизненные силы кончились, а потому ему нужно немедленно отойти ко сну. После этого он вырубился почти мгновенно. Повисло неловкое молчание, и Гермиона отправилась открывать окно, а затем накрывать Гарри. Малфой сидел на полу, привалившись к спинке дивана, разглядывая все еще включенный телевизор.

— Забавно, да, Грейнджер? — заговорил он, когда она неуверенно села на ковер рядом с ним, впрочем, на безопасном расстоянии. — В школе все было проще. Были роли, готовые отношения, я знал, как к кому должен относиться. А теперь что? Я пью с гр… гриффиндорцами. — Он замолчал.

— Да ладно, говори уж сразу «с грязнокровкой». — Гермиона посмотрела на капли вина на ковре. Но дотягиваться до палочки ей было лень. Она тоже хотела спать.

— Я это слово лет шесть не употреблял, отстань от меня уже, Грейнджер, — раздраженно произнес он. — Не в этом дело. Все, во что я верил с детства, развалилось. Черт, даже этот брак по расчету — такое дерьмо. Но я понял это слишком поздно. Она забрала Скорпиуса, и я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его себе.

— Гарри может, ну… помочь? — рискнула спросить Гермиона. Его слова просто потрясли ее.

Малфой пожал плечами. Он не ответил. Когда молчание затянулось снова, Гермиона рискнула посмотреть на него. Он спал, свесив голову. Гермиона выключила телевизор, не зная, что ей делать. Не могла же она его оставить так! Но прикасаться к Малфою было… страшно. Вдруг ей опять покажется, что…

Боже. Нужно просто встать и сделать.

Она осторожно коснулась плеча Малфоя. Он не проснулся. Гермиона неловко положила руку на его бок. Ей пришлось придержать ему голову, осторожно укладывая его на ковер. Слишком много мыслей, о которых ей не стоит думать. Слишком много… ощущений. Это просто одиночество.

Гермиона забралась на кровать, накрыв сперва и его. С улицы тянуло прохладным воздухом. Прежде чем уснуть, она все же подумала об одном.

Но одиночество же не заставляет ее испытывать то же самое от Гарри.

========== Глава 5 ==========

Гермиона поняла, что слишком давно не принимала гостей, когда осознала, что у нее всего две кружки. Вот стаканов был целый набор, видимо, со свадьбы, но кружек было всего две. Это объяснялось просто: одна для чая, другая для кофе. И теперь она стояла на кухне и гадала, почему вообще задается этим вопросом, если учесть, что стаканы есть. Она проснулась еще до будильника и осознала, что Гарри уже нет, ровно как его мантии – хорошо, что магглы достаточно странные, чтобы не обращать внимания на ребят в мантиях, – но вот Малфой был. Гермиона с ужасом смотрела на себя в зеркало, не понимая, что больше всего ее пугает: то, что у нее в принципе мужчина в квартире, или то, что это Малфой. Нет, скорее первое, второе просто не укладывалось в голове.

Но она почему-то сразу после сна заперлась в ванной и привела себя в порядок – волосы, слава богу, этим утром одуванчик не напоминали, а лежали симпатичной кудрявой копной, аккуратно заправленной за уши. Она зачем-то накрасилась еще до завтрака, объясняя это себе тем, что макияж – это отличная защита. Затем она зачем-то посмотрела на свою майку. Спасибо, что не та, от которой не отстирываются пятна. Эти пятна живы еще с тех пор, как она и Рон… Черт, нет, ей нельзя думать о Роне, это превращает ее в слезливую идиотку, а эта ситуация требует уверенности в себе.

Гермиона варила кофе, чего не делала с утра давным-давно, предоставляя это дело профессионалам. Впрочем, больше ей делать было особо нечего. Прозвенел ее будильник, и она с замиранием сердца услышала, как за стеной ходит Малфой. Наконец он прошел в ванную, а Гермиона начала мысленный диалог сама с собой на тему ее поведения. Наконец она простонала сама про себя, ведь она волновалась так, как если бы на пьяную голову переспала с ним… Ей вдруг вспомнилось свое желание обнимать его. Гермиона вспыхнула. Идиотское одиночество. Ей следовало бы просто… найти… Да нет, она даже произнести это не может, не то что сделать. Хотя и в Хогвартсе многие девушки не так уж страдали, меняя парней. Но Гермиона, даже если бы хотела, не смогла: в ней не было такой уверенности в себе, и, тем более, у нее были свои проблемы с личным пространством.

– Грейнджер. – Гермиона вздрогнула. Она повернулась, испытывая желание сбежать. Боже, это же просто Малфой, она его била, почему сейчас он бьет ее морально, даже не зная об этом? Она безучастно смотрела на него, прислонившегося к дверному косяку. В ее мыслях царил бардак, но она хотя бы не должна была выглядеть совсем уж жалко. Глупо, правда, в косметике и пижаме, но в целом ничего, вдруг она всегда так делает. – Забудь, что я вообще говорил. У Поттера слишком длинный язык. Тебя это касаться не должно.

– Я поняла, – тихо отозвалась Гермиона. Ну конечно, с чего она вообще стала бы думать, что ее общение с Малфоем стало бы нормальным, она же не Гарри, она же не спасала ему жизнь.

– Собирайся. Тебя хотят видеть стажером волшебного права в восемь. – Гермиона нервно потерла запястье. Это ненормально, что он и здесь ею командует, а она не может дать отпор в собственной квартире. Но что ей сказать, огрызнуться в стиле «и без тебя знаю»?

– Мне только одеться, – нашлась она, допивая свой кофе, Малфою она даже не стала предлагать. Ей не хотелось выслушивать мнение о своих способностях бариста. Она проскользнула мимо него в комнату, желая провалиться сквозь пол. Все это слишком неловко, и Гарри следовало бы настучать по ушам за то, что он так свалил, оставив ее наедине с этим… змеем. Она замерла перед шкафом, понимая, что не успела приготовить костюм. Ей захотелось надеть просто джинсы и стать обычной Гермионой, маленьким ребенком в теле взрослой девушки. Она вдруг осознала, что Малфой стоит с кружкой в руках и смотрит на нее.

– Я вообще-то собираюсь переодеваться, – раздраженно бросила Гермиона. Что за бестактность с его стороны!

– Мерлин, Грейнджер, я был женат, что я, по-твоему, не видел? – Гермионе захотелось кинуть в его надменное лицо чем-нибудь. Но вдруг он смягчился. – Просто контролирую твой выбор одежды. – Гермиона хотела выразить весь свой гнев, но вместо этого правая бровь поднялась сама по себе. – Вдруг вздумаешь надеть эти идиотские… джинсы.