Она лавировала в толпе прохожих, пробиравшихся к подземному переходу, ведущему в метро. Ее бесцеремонно толкали и пихали, но Гермиона продолжала пробираться к своей любимой кофейне. Лимонная булочка и крепкий американо, чтобы не заснуть над тысячей прошений.
Первый рабочий день ее разочаровал, ведь она представляла себя ярой защитницей всех волшебных видов, а на деле это оказалась просто бумажная работа, в которой эти существа пытались объяснить, что им нужно: пару футов озера, спонсорскую помощь, социальную выплату, все, что только могло их волновать. Гермиона осознала, что каждый день просто повторяет свои действия, как заведенная, потому что они не требовали ее мозга в принципе. Конечно, Гермионе нравилось помогать, но просьбы о настоящей помощи встречались слишком редко. В основном, магические существа считали, что Министерство каждому из них должно по гроб жизни. Именно здесь Гермиона впервые научилась отказывать.
За огромной чистой витриной мелькали недовольные невыспавшиеся лица. Гермионе хватает семь часов, ведь после восьми часов сна остановиться трудно, а шесть — еще мало. Ее режим дня давно устроился, и он не нравился самой Гермионе, однако выбора особого не было. Работали все, работали одинаково много на благо волшебного мира, ей попросту не на что было жаловаться, ведь ее взяли туда, куда она так хотела. Наконец на дне чашки остался сахар, который Гермиона не просила у бариста, а булочка превратилась в пару крошек, которые лишь доказывали то, насколько вкусной она была.
— Гермиона, будь добра, распишись. — Дорога до офиса от ее любимой пекарни занимала всего три минуты. Стоило завернуть за угол, как она попадала к служебному входу, каждый раз испытывая неприязнь от необходимости себя смывать в унитаз. Вид Министерства вызывал в ее сознании слишком много неприятных воспоминаний, но со временем они все же стирались, а потому на этот раз Гермиона прошла уже спокойнее, иногда кивая кому-то, иногда здороваясь. Она крепко держала сумку, зная, что здесь бывали и ушлые гости, которых как раз поймали за воровство, и уклонялась от кучи записок, которые только ее и ждали. В основном это были просьбы о собеседовании от магических существ, которых она устраивала на работу. Сначала она делала это с горячностью молодого человека, ничего не знающего о правде жизни, она считала, что работодатели намеренно обвиняют, например, оборотней в неадекватном поведении, но вскоре она убедилась, что эти существа действительно чересчур вспыльчивы, неадекватны и плохо управляемы, после чего соглашалась с их увольнением. Слишком много разочарований, чтобы она и дальше старалась ради них. Гермиона палочкой взмахнула в сторону почтовых ящиков, которые гигантским ульем располагались на стене Атриума. Нет, ее ящик был сегодня пуст, и эта новость ничего не значила абсолютно.
— Что это? — Гермиона поставила сумку на свой стол. Одри Уизли посмотрела на нее странным взглядом. Только спустя некоторое время до Гермионы дошло, что такой взгляд у всех, кто работает с ней в этом маленьком отделе. Это был взгляд отчаяния и грусти. Что же случилось? Она поспешно взглянула на свой лист.
«Уважаемая миссис Уизли!
Информируем вас, что через две недели, пятого мая, вы должны будете освободить ваше рабочее место и сдать ваш пропуск в Отдел регулирования и контроля за магическими существами в кабинет номер 303, этаж 10, с десяти до двенадцати утра в связи с прекращением функционирования вышеуказанного отдела упомянутым числом. Сообщаем, что все необходимые выплаты вы сможете получить в Бухгалтерии на минус втором этаже пятнадцатого мая с девяти до десяти утра. Министерство благодарит вас за отличную работу и искренне желает вам удачи в предстоящем трудовом пути. Напоминаем, что в Отделе кадров все еще необходимы специалисты по следующим вакансиям…»
— Это что? — тупо спросила она, смотря на Одри. Та вздохнула.
— Перси говорит, сейчас везде сокращения. Им запретили даже финансировать порталы на чемпионат мира для героев войны, несмотря на то, что он отчаянно пытался этого добиться. Придется своим ходом, а это очень дорого, сама знаешь. — Одри поправила очки. — Мы все такое получили. Отдел Прорицаний тоже закрывают, хотя они предсказали эту маггловскую катастрофу с поездом, и мы вовремя все предотвратили. Не понимаю, почему налоги растут, а нас сокращают. — Одри вздохнула еще раз. — Что будешь делать?
Гермиона не ответила. Она посмотрела на лист в своих руках. Он был подписан фамилией Малфой. С каких отдел магического правопорядка решает судьбу других отделов? В ней мгновенно вскипела ярость. Чертов хорек, даже спустя столько лет он все еще мстит ей!
— Ты куда? — озадаченно произнесла Одри. — У тебя там три оборотня на прием, я боюсь им даже…
— Пойду поговорю кое с кем, — раздраженно пробормотала Гермиона. Она крепко сжимала в руках палочку. Лицо ухмыляющегося Малфоя вдруг выплыло из ее памяти, распаляя ее еще больше. Ненависть росла с каждой секундой. Если уж Перси, который вроде как собирался выбираться в помощники министра магии, как говорила Одри, не смог отменить сокращения даже в своем отделе, то что и говорить о них с Одри и еще парой-тройкой человек, которые требовали условий для изгоев волшебного общества и расширения их прав? Они мешались всем остальным отделам, конечно, никому нет дела до их сокращения, но этот отдел был для Гермионы всем, он был даже большим домом, чем ее собственный, с тех пор… С тех пор как она развелась с Роном четыре года назад, прожив в браке всего лишь год.
Она с трудом стояла на месте в переполненном лифте, ожидая, пока он наконец не довезет ее до нужного этажа. Она часто бывала в этом отделе, но в его нижней части, где вечно кипела работа, где ее не раз приводили для консультации случаев нарушения порядка, связанных с каким-либо полувеликаном, оборотнем или еще бог знает кем. Она никогда не попадала на его верхний этаж — черт, этот отдел занимает два этажа, а не три комнаты, как их, вот кого следовало бы сокращать! — и теперь была слегка сбита с толку его тишиной. Куда идти теперь? Она взглянула направо и налево, но везде был одинаковый ряд дверей. Тишина просто давила на уши, даже сложно было поверить, что этажом ниже разбирались с буйными магглами, знающими магглами, существами, законы в отношении которых постоянно менялись, обычными волшебниками, которые перебрали горячительного, и всеми, кто отказывался прилично себя вести в любом обществе. Именно к нижнему отделу относился Аврорат, который, кстати говоря, тоже был сокращен в связи с устранением «главной угрозы». Именно там работал Рон. Именно поэтому она ненавидела спускаться на этот этаж, потому что иногда сталкивалась с ним и неловко молчала, не в силах произнести хоть слово. От растущего одиночества ей все больше казалось, что она поступила как дура, могла бы и потерпеть, могла бы и родить, лишь бы не остаться одной. Ее одиночество начинало изменять образ Рона в своей памяти, и Гермиона вообще не хотела бы сталкиваться с ним.
Черт, она отвлеклась от гнева на Малфоя. Одна лишь его фамилия снова подогрела в ней желание прийти и накричать, хоть в тот момент она уже начинала понимать, что глупо ведет себя. Тем не менее, она помнила Малфоя отпетым уродом, которому всегда плевать на всех остальных, особенно на нее, магглорожденную. Гермиона даже покраснела от гнева, вспомнив все школьные обиды, и это придало ей сил. Она бежала вдоль коридора, пока не обнаружила огромный зал за стеклянной стеной, которая вдруг сменила обычную серую. Там стояло два ряда столов, и идеально держащие спину работники что-то без конца писали перьями, которые не требовали даже прикосновения руки к себе. Перед ними стояли странные… панели с кнопками, хотя это было больше маггловское сравнение, однако это были лишь устройства для ведения статистики. Гермиона не предполагала, что на этом этаже вообще могут сидеть статисты, хотя, очевидно, они были во всех отделах по нескольку человек, но не два же ряда! Как только оператор касался какой-то кнопки, число на огромном пылающем табло менялось. Там было невероятно много мелких чисел, в которых Гермиона ничего не могла понять. Она осторожно открыла дверь. Слева, там, где эту комнату скрывала серая стена, оказалось просто огромное скопление сов и чертовых служебных записок, которые роились за запрещающей линией. Раз в минуту одна из сов и самолетик отправлялись к своему оператору, и тот обрабатывал информацию, занося сразу в несколько толстенных журналов в коже, после чего менялось какое-то число. Гермиона была зачарована работой этой части отдела правопорядка, после чего вспомнила, наконец, что пришла не за этим. Она хотела спросить кого-нибудь, где ей найти Малфоя, когда наконец увидела его в дальнем углу, в каком-то подобии кабинета, который тоже был стеклянным. Из его кабинета отлично просматривалось это табло, но он читал какие-то бумаги. Гермиона решительно направилась к нему.
