- Успокойся, - пристроившись на корточках возле раненой ноги, выдернул нож: - Ногу дай, - снял обувку и осмотрел нешуточно кровоточащую рану, - Хорошо прошло, - констатировал и, приложив ладонь, направил ману на исцеление бедолаги.

- Да что же ты за гад то такой, - проскулил Куренок, когда уже почти все было закончено.

Ответить не успел, поскольку ввалилась пара стражников. Они с подозрением уставились на нас, но делать особо ничего не спешили.

- Сдаюсь, - не придумал ничего лучше, чем сказать это и задрать лапки к верху.

- И чего с ними делать? - почесал подбородок один из стражников.

- Пусть спать идут, а мы по утряне доложим, - ответил ему второй.

- Все из-за тебя, - прошипел вылеченный пострадавший.

Я не стал ему ничего говорить, как и не стал упрашивать стражников, а вот он стал умолять их не докладывать. Стражи оказались непреклонны и, понаблюдав бесплатную комедию, отправился к себе в комнату досыпать. Возвращаться в карцер смысла не было, ибо уже спалился.

Утром следующего дня меня еще и до завтрака и до зарядки направили в уже знакомый кабинет высокого начальства. Шел туда сам без сопровождающих. Перед кабинетом не стал тянуть время и сразу постучался.

- Войдите! - донеслось из-за закрытой двери, и я не спеша занял знакомое место в центре кабинета перед сонными очами великого и могучего.

- Как из карцера выбрался? - великий магистр без предисловий перешел к делу.

Это вообще была его привычная манера общения. По крайней мере, с членами Ковена.

- Телепортом, - коротко ответил, решив, что нет смысла запираться.

- Молодец, - скривил нижнюю губу орк: - И что с тобой теперь делать?

- Не знаю, - ответил как будто от меня и в правду этого ждали.

- Начиная с сегодняшнего дня, на пять дней пойдешь к зачарователю, раз такой способный. Изучишь пару зачарований и будешь сливать ману каждый день до полного изумления. Это будет тебе и наказанием и способом развития, - тут же выдал главный маг решение, которое, похоже, придумал еще до моего прихода.

- Я могу идти? - проворчал насупившись.

- Иди. После завтрака начнешь.

Зарядка и завтрак прошли под перешептывания и косые взгляды. Один Салят вел себя как ни в чем не бывало и даже потребовал подробного рассказа. В чем я ему не отказал.

Покончив с завтраком, отправился прямиком в глубокие подвалы восточной башни, где и располагалась вотчина зачарователей. Точнее сейчас там был всего один зачарователь адепт Мунк. Это был гном со всеми свойственными своей расе чертами и густым раскатистым басом. Мунк превосходно владел магией связанной с электричеством и у него превосходно выходили соответствующие зачарования, но мне тогда только предстояло об этом узнать.

- Кого там нелегкая принесла! - загремел голос гнома, когда он, услышав меня, оторвал свои поросячьи глазки от вороха железа предназначенного исключительно для убийства.

- Прибыл для отбытия наказания, - доложился я.

На лбу гнома отпечаталась лишней складкой усиленная мозговая активность.

- Какого наказания? - так и не нашел ответа в своей голове адепт.

Пришлось разъяснять, за что и каким образом наказан.

- Ты огневик? - уточнил он после объяснений с чем я поспешно согласился закивав головой: - Хорошо. Немного разнообразим ассортимент, - Мунк почесал в затылке и начал обучение: - У нас существует линейка готовых плетений для зачарований большинство, из которых я знаю. В твоем случае подойдут "Воспламенение" и "Накал". Воспламенение не пользуется спросом поскольку готовое изделие превращается в оружие с горящей боевой частью. Вид у такого изделия закачаешься, а вот практическая ценность низкая. Накал куда более трудоемкое и эффективное плетение. В итоге получаются раскаленные или как их еще называют горячие клинки. Так называют мечи кинжалы и прочее оружие боевая часть которого, не теряя прочности и остроты, раскаляется добела и не только режет, но и прожигает. Лезвия не раскалены постоянно. Они быстро практически мгновенно раскаляются при извлечении из ножен и при этом от них не раскаляются рукоятки. После использования такое оружие охлаждается так же практически мгновенно при произнесении специальной команды, задаваемой владельцем. Для видов оружия не предусматривающих ножен существует не много более сложное зачарование с активатором и деактиватором, но суть его от этого не меняется. Я тебе покажу только "Накал" с ним и будешь работать, - закончив с первой частью монолога Мунк, выбрал какой-то простенький меч из груды оружия: - Смотри, показываю плетение.

Я сосредоточился, что бы видеть создаваемые зачарователем манопотоки, а он в это время творил. Метод зачарования был простейшим, но очень затратным. Заключался он в банальном впечатывании созданного заклинания в предмет с накачиванием его маной до предела.

Получилось далеко не сразу, но получилось, да еще как. Мои мечи, и топоры раскалялись и охлаждались быстрее прочих, и зачарование на них должно было прослужить на порядок дольше. Гном обрадовался этому делу так, что доложил о моих успехах, и мне пришлось уделять зачарованию не только время, отведенное под наказания. Работа, которая как все новое, поначалу вызывала интерес, превратилась в изнурительный отупляющий труд, после которого иногда меня буквально на руках приносили в комнату. Вырубался естественно не от скуки, а от полного опустошения организма.

***

Больше полугода я безвылазно проторчал в пределах двух островов. За это время полностью взял под контроль свои силы и смог вызывать пламя в любом состоянии души только лишь по одному желанию. Единственным ограничением стало наличие маны. Кроме укрепления собственного тела, исцеления касанием, телепорта и нескольких способов зачарования изучил многое из теории магии и получил начальные знания по двум языкам, одним из которых был широко распространенный как в империи, так и за ее пределами староэльфийский. Еще превзошел всех учеников во владении посохом и самозащите без оружия, что особенно бесило учеников начавших обучение раньше нас с Салятом.

Я значительно окреп и все больше походил на взрослого мужчину. Рога достигли в длину девяти сантиметров - знаю точно, потому что свою гордость измерял регулярно. Обзавелся взрослой растительностью на лице вместо подросткового пушка. Стал несколько выше и значительно раздался в плечах, чему способствовали не только естественные процессы, связанные с взрослением и физические тренировки, но и уже не раз упомянутое магическое укрепление. Укрепив кости, мышцы и кожу мне стало сложно порезаться или случайно сломать конечность, но мечом или кинжалом меня все еще можно было проткнуть, а мои кости все еще можно было переломить булавой или перерубить топором.

В общем, для проведенного в Близнецах срока успехи были хоть и не блестящие, но и не слабые. Со слов метров средние результаты, при большом потенциале. Особенно метров радовали объемы моей маны. Теперь я горел и не только горел при любом удобном случае, но умудрялся израсходовать все только во время "исправительных работ".

Время шло. Занимались и учились мы, как и раньше, вместе с Салатом. Он был куда более прилежным учеником и добился значительно больших успехов во многом. Мне даже ставили его в пример, но только не в тот день. Мы изучали левитацию. Делов то сосредоточься, абстрагируйся от мира, представь себя невесомой пушинкой, зачерпни ману и ливитируй. Вроде все предельно просто. Да мне зачарование моей первостихией сложнее далось, чем это. А у остроухого ничего не выходит. После нескольких бесполезно убитых часов ругаться матом стал не только я, но и мэтр от которого никто не слышал, ни одного нецензурного слова.

Эльф скрипел зубами, медитировал, что бы сосредоточится и пробовал снова, но раз за разом следовала неудача. У моего компаньона никак не получалось абстрагироваться и поверить в то что он пушинка. Не мог он заставить себя поверить, что может весить легче воздуха. У эльфов вообще плохо с воображением. Я не понимаю, как они свою философию со стрелами разработали при таком воображении. Или там все же не философия, а нечто куда более рациональное? Недаром же они лучшие лучники?