Но даже если бы Джону хотелось - ради разнообразия - немного потерзаться собственной ревностью, он не мог бросить Гарри: молодой волшебник был явно на взводе; страх, возбуждение, крайняя степень смущения - самые разные чувства набросились на него и грызли с неистовой силой. Возможно, покалывание в кончиках пальцев Джона было ответной реакцией на магию Поттера, которая давала о себе знать будоражащими ощущениями. Интересно, вдруг подумал Джон отвлеченно, говорит ли это о том, что Поттер сильный маг - раз эти волны задевают и маггла, или же так себе волшебник - раз недостаточно эффективно их контролирует.

Успокойтесь, Гарри, - мягко приказал Джон. - Успокойтесь. Расскажите мне, что вы видели.

Поттер поморщился от воспоминания:

Ничего особенного, на самом-то деле. Просто Северус… директор был таким… я ни разу его таким не видел… - голос Гарри становился глуше, а покалывание в пальцах Уотсона почти исчезло. - Он… расслабленный, знаете, такой спокойный и довольный, и смотрел только на мистера Холмса. Они варили одно сложное целебное зелье - оно редко используется, но сам процесс довольно увлекателен, наверное, профессор Снейп хотел показать Шерлоку что-то действительно красивое…

Поттер замолчал, и Джон решил, что услышал достаточно.

Гарри, не знаю, сумею ли вас успокоить, потому что совсем не могу ручаться за вашего директора, могу говорить только про Шерлока. Шерлок действительно гей. Более того, Шерлок настолько увлекающаяся натура, что вы могли бы решить даже, что он влюблен в убийцу - так его восхищают хитроумные преступники. Но в настоящее время у мистера Холмса есть постоянные, серьезные отношения с другим человеком, и вероятность того, что Шерлок изменит ему, исчезающе мала.

Неужели он совсем не ревнует?! - Поттер вскочил на ноги и, нервно потирая шею, прошелся по ковру.

Кто?

Да человек этот… партнер мистера Холмса! Да вот хотя бы взять вас: вы с Шерлоком постоянно вместе на расследованиях, вы уехали Мерлин пойми куда - как друг Шерлока может это терпеть? Он вообще знает, что вы спите в одной спальне?

Джон прикусил губу так больно, как только мог, лишь бы не рассмеяться. Очевидно, что Гарри был слишком взбудоражен, чтобы на мгновение остановиться и прийти к элементарным выводам относительно связи между детективом и его коллегой. Очевидным было и то, что смех может обидеть чувствительного юношу, которому явно не стоило пить столько огневиски. Уотсон на секунду зажмурился и перевел дыхание:

Партнер мистера Холмса в курсе, поверьте мне, потому что его партнер - я.

Кажется, это не прозвучало, как хвастовство. Поттер уставился на Джона шокированно:

Но вы же…

Что “я”? - улыбнулся Уотсон, прочитав мысли Гарри словно заправский легимне… специалист по копанию в голове. Маг молчал, и Джон был вынужден продолжить: - Я не похож на гея? Вы всерьез полагаете, что следовало обмотаться розовым боа?

Последовавшая пауза была очень длинной: Поттер перестал пялиться на Джона ошарашенным и растерянным взглядом, сел обратно, несколько раз глубоко вздохнул, выпрямился, сложив руки на коленях. Уотсон наблюдал за ним с удовольствием: маленький мальчик, ненадолго позволивший себе поддаться страху, исчез, уступая место почти трезвому молодому мужчине, умеющему принимать решения.

Значит, вы с мистером Холмсом вместе. Это хорошо.

Гарри вдруг так обезоруживающе улыбнулся, что Джон не смог не рассмеяться в ответ - и теперь смех этот не был бы истолкован неверно.

Пожалуйста, Гарри, вы можете рассказать мне, почему эта тема для вас так важна и болезненна? Я, конечно, догадываюсь, и поверьте - судя по вашей реакции, вам давно пора выговориться, иначе кто-то пострадает. И я сейчас в буквальном смысле: от вашего подавляемого гнева меня в дрожь бросает. Что будет с окружающими, когда вы потеряете контроль?

Нахмурившись, Поттер уточнил:

Вы чувствуете проявление моих эмоций? Физически? Так не должно быть.

Но это так. Вчера, после беседы с Хагридом, когда вы рассердились на Шерлока, нас с ним чуть с ног не сбило вашей магией. Могу ли я предположить, что из себя вас выводит только то, что касается директора Снейпа?

Поттер промолчал, по-прежнему хмуро глядя на Джона. Тот решил, что отступать некуда:

Гарри, вы влюблены в профессора, да? Вы очень страдаете, это видно даже мне, почему вы не откроете свои чувства? Или… - не очень приятная мысль запоздало посетила Уотсона, - вы уже сделали это и получили отказ?

С ужасом помотав головой, Гарри наконец разлепил губы:

Вы что, нет! Как я могу? Джон, вы не все знаете… Хотя, если бы дочитали все то, что взяли в библиотеке, поняли бы, почему я никогда в жизни не признаюсь профессору Снейпу в своих чувствах.

“Никогда”, Гарри, это очень страшное слово. Пожалуй, только смерть может быть настолько категоричной, а вы с Северусом еще живы, почему бы вам не быть еще и счастливыми?

Потому что Северус Снейп до сих пор любит одну-единственную женщину - мою мать, - отчеканил Поттер с неожиданной ядовитостью в голосе. - Его любовь настолько сильна, что он много лет был двойным шпионом у Волдеморта, лишь бы ее смерть, в которой он винит себя, не была напрасной. Все, что он делал в этой войне, - а он делал больше, чем любой из нас, - было ради Лили Поттер. Меня профессор ненавидит сильнее, чем кого-либо из ныне живущих: я сын его злейшего школьного врага, защищая меня, умерла Лили, на протяжении всех лет моего обучения я доводил его дурацкими выходками, не понимая причин ненависти ко мне. Между нами пропасть таких размеров, что “никогда” становится даже слишком слабым словом.

Последнюю фразу Поттер буквально выплюнул, вскакивая на ноги, хватая стакан с остатками огневиски и опрокидывая их в себя. Судорожно переведя дыхание, Гарри обернулся к Джону и уставился на него со смесью ярости и какой-то жалостливой тоски, отчего у Джона заныло сердце.

Гарри, мне так жаль это слышать. Действительно, очень жаль. Я понимаю, вы твердо верите в то, что рассказали мне, но подумайте сами, разве человек, который ненавидит вас так сильно, смог бы переступить через свою ненависть и взять вас в ученичество? - Джон встал тоже и мягко подобрался к застывшему магу, на лице которого проступила растерянность. - Вспомните, вы сами говорили нам, что профессор Снейп не придирался к вам во время обучения, именно потому вы и открыли в себе талант зельевара. Неужели вы думаете, что для него ничего не изменилось за эти годы? Передача опыта - это такой интимный, сокровенный процесс, как вы думаете, Гарри, разве можно сделать это с ненавистью? Быть может, Северус давно отпустил свою неприязнь? И, быть может, вам пора узнать об этом?..

Джон стоял так близко к Гарри, что мог разглядеть крошечные янтарные крапинки на темно-зеленой радужке его глаз. Черные густые ресницы трепетали, мелкие белые зубы без конца прихватывали нижнюю губу, рискуя искусать ее до крови. Наконец Гарри осторожно выдохнул и покачал головой:

Я не могу ему сказать. Даже если он больше не ненавидит меня, он все еще любит Лили.

Или свою память о ней, - подхватил Уотсон. - Северус Снейп показался мне очень необычным, но все же живым человеком. Невозможно любить призрака столько лет, Гарри. Если вы опасались, что профессор увлечется Шерлоком, значит, у вас были причины предполагать, что Северус в принципе способен увлечься человеком своего пола, так? Значит, вы уже думали об этом, просто не можете побороть свой многолетний страх.

Гарри вдруг ссутулился и сразу стал словно вполовину ниже Джона. Он вернулся к дивану, тяжело упав на него, и пробормотал:

Я потеряю все, Джон. Я никогда не смогу больше быть рядом с ним, видеть, как он работает, слышать его голос. Он или уволит меня, или даст понять, что мне лучше уйти, и я не смогу остаться после такого. Пока я молчу - я могу его хотя бы видеть, открою рот - потеряю все.