Джон Уэбстер (1578-1634) - английский драматург, современник Шекспира. Цитату из его трагедии “Герцогиня Мальфи” Шерлок привел чуть раньше.
========== Глава пятая ==========
Шерлок отошел к окну, сунув руки в карманы брюк, и долго молча вглядывался в осенний вечер.
Я бы, пожалуй, предпочел про Уэбстера, - наконец произнес он. - У меня был приличный колледж, Джон, и я прослушал полтора курса английской литературы.
Напоминаю, Шерлок, что ты химик. Кроме того, ты никогда не демонстрировал хотя бы малейшей осведомленности в этой сфере, - скептически поднял брови Уотсон. - Как далеко английская литература сокрыта в твоих Чертогах?
Я почти все удалил, - признался Шерлок, усмехнувшись и обернувшись к Джону. - Оставил только цитаты про убийства - подходит для высоколобых бесед.
Джон не выдержал и рассмеялся:
Ты бесподобен, Шерлок. Мировую литературу ты тоже так изучал? Чертоги забиты цитатами из Достоевского, да?
Приблизившись, Шерлок опустился на пол перед креслом Джона и устало положил голову к любовнику на колени:
На мировую у меня не хватило терпения.
Джон запустил пальцы во взлохмаченные кудри, едва заметно массируя кожу.
Скажи мне, Шерлок, я должен знать, - тихо позвал он через минуту.
Его звали Себастьян Моран, - глухо ответил Холмс. - Он был правой рукой Мориарти, его главным снайпером и наемником. Думаю, их связывало нечто большее, не только работа, - Шерлок помотал головой, чтобы замершие пальцы Уотсона продолжили незатейливую ласку. Пальцы дрогнули и начали гладить снова. - Моран должен был убить тебя, если бы я тогда не прыгнул с крыши. Моран убил бы тебя в течение суток, если бы за эти полтора года хоть на мгновение заподозрил, что я жив. Мне просто пришлось опередить его, вот и все.
Почему ты не рассказал раньше? - мягко спросил Джон, пальцами приподнимая голову Шерлока за подбородок и вынуждая того посмотреть себе в глаза.
Холмс выпрямился:
Очевидно же - я не хотел, чтобы ты знал. Ты… - голос Шерлока почти сорвался, и лишь кто-то, кто хорошо знал каждую интонацию Холмса, мог бы это заметить, а Уотсон знал этот голос лучше всех. - Я знаю, что ты до сих пор переживаешь из-за тех людей, которых тебе пришлось убить. Ты был на войне и подчинялся приказу, но ты не можешь простить себя окончательно, я же вижу. Я не был готов к тому, чтобы ты не смог простить и меня.
Шерлок, ты такой умный, но иногда ты слишком умный, чересчур, - Джон наклонился и поцеловал Холмса, на что тот немедленно откликнулся, подавшись ближе. - Ты прекрасно “прочитал” меня, но затем додумал что-то, чего не может быть, - еще раз наклонившись, Уотсон и эту фразу закрепил поцелуем. - Я не намерен судить тебя за убийство, я верю, что у тебя были веские причины. Я просто должен был знать.
Если ты не станешь относиться ко мне хуже из-за этого, как ты утверждаешь, то зачем тебе вообще нужно было знать? - недовольно уточнил Шерлок.
Протянув обе руки вперед, Джон обхватил ладонями лицо Холмса, поглаживая порозовевшие скулы большими пальцами:
Это часть тебя. Даже самое оправданное убийство меняет человека, а я всегда должен знать, из чего ты состоишь.
Отзывчивый и чувственный, Шерлок прикрыл глаза и простонал:
У нас полтора часа до ужина, Джон, и сейчас я хочу состоять из одного военного врача…
О, - прошептал Джон, спускаясь с кресла на пол, к Шерлоку, - армия Ее Величества спешит тебе на помощь.
Спальню удалось разглядеть намного позже. Две большие, обстоятельные кровати с тяжелыми темно-бордовыми пологами были разделены двумя полированными тумбочками. В изножье обеих кроватей, на полу, стояла пара массивных сундуков, одну из узких стен закрывал высокий платяной шкаф, а в углу притаилась дверь в ванную комнату. Камин в спальне почти потух, но было тепло, возможно, благодаря толстым гобеленам, прикрывавшим каменные стены. Человеческих фигур, которые могли бы начать шевелиться или болтать в неподходящий момент, на гобеленах изображено не было, отчего Шерлок вздохнул с облегчением.
Думаю, мы можем спать на одной кровати, - деловито заметил Джон, открывая сумку. До ужина оставалось полчаса, как раз хватило бы, чтобы разложить вещи в шкафу и подсушить влажные после душа волосы. Шерлок хмуро пялился на свою дорожную сумку.
Шерлок, ты в порядке? - спросил Джон, не дождавшись ответа. - Нам ведь вполне хватит места на одной кровати, так?
Кто-то рылся в моих вещах, - спокойно сказал Шерлок. - Кто-то открывал мою сумку и закрыл ее не так, как это делаю я.
Шерлок смотрел на Джона с необъяснимым удовлетворением на лице.
Чему ты так радуешься? - поинтересовался Джон, не находя в себе сил как следует встревожиться.
Я радуюсь тому факту, что мы, даже не успев ничего сделать, буквально только переступив порог, уже кого-то обеспокоили настолько, что этот человек - этот маг - решил пошарить в моих вещах, - улыбнулся Шерлок так широко, будто действительно произошло что-то забавное.
Это могла быть профессор Чанг? Она оставалась с нашими вещами, - Джон подошел поближе. - Или эльфы? Как ты думаешь? Вдруг они обязаны обыскивать всех гостей.
Шерлок перевернул свою сумку и вывалил все вещи прямо на кровать:
На первый взгляд, ничего не пропало… Если это Чанг и она чего-то боится, то что она рассчитывала найти здесь? Если это эльфы, то кому они побежали докладывать? Вряд ли это была их инициатива. Проверь свою сумку, вдруг что-то заметишь.
Джон терпеливо изучил свой багаж, но всё было на месте. Настроение Шерлока, паршивое в течение всего дня, немного улучшилось, и Уотсон не мог бы сказать наверняка, стал ли восхитительный секс на полу в гостиной тому причиной или же обыск их вещей. Уточняющих вопросов задавать не хотелось.
В дверь постучали, когда оба уже были готовы предстать перед целой школой. Но Гарри пришел к ним не с пустыми руками.
Я подумал, что в Хогсмиде вам будет проще, если вы не будете слишком уж выделяться, - пояснил Поттер, протягивая несколько пакетов. - Конечно, мы не будем выдавать вас за волшебников, но лишние взгляды обывателей нам ни к чему, правда?
Что это? - с любопытством уточнил Джон.
Мантии, - заговорщически понизил голос Гарри. - Я купил их сегодня утром, не зная ваших точных размеров, но мы легко подгоним их завтра, перед выходом.
Джону показалось, что у Шерлока дернулся глаз. Уотсон сгреб пакеты и положил их в кресло, не желая дальше обсуждать тонкости магического гардероба, но предполагая, что утром Шерлок устроит битву за право не снимать своего привычного черного пальто. Интересно, подумал Джон, у мантий бывают воротники, которые можно эффектно поднимать?
Сам Гарри уже переоделся - на нём была простая черная мантия (без воротника!), единственным украшением которой являлась небольшая вышивка на груди, изображающая, как решил Джон, герб школы. Черная безликая мантия придавала Поттеру лишних лет.
Прежде чем Холмс успел раскрыть рот, чтобы разразиться едким комментарием, Джон чувствительно ущипнул его за бок. Гарри, не заметивший, что успешно избежал очередной порции сарказма, с некоторой торжественностью повел магглов в Большой зал.
Проходя между длинных рядов столов с сидящими за ними учениками, Джон не мог избавиться от ощущения, будто он на выставке - причем в качестве экспоната. На них с Шерлоком смотрели тайком, пялились демонстративно, картинно не замечали - и шептались, шептались, шептались. Шерлок был невозмутим и прекрасен, как, впрочем, и всегда, и Джон поражался, как ему удается совершенно не выдать ни единой эмоции, включая чудовищное по своей силе раздражение, которое, как Уотсону было известно наверняка, уже затопило Холмса с ног до головы.
Сам Джон с трудом различал отдельные лица подростков в этом море черных форменных мантий, скользя взглядом по всем ученикам сразу и не задерживаясь ни на одном. Правда, выражение лица одной из девушек - довольно взрослой, явно старший курс - зацепило Джона: она смотрела на Шерлока с такой чистой, отчетливой злобой, что Уотсон моментально запомнил ее приметы, просто на всякий случай. Галстук на девушке был синим с серебряными полосами.
