Мэрл с ухмылкой понаблюдал за тем, как женщина с низким стоном приподнимается и снова пытается отыскать взглядом свое оружие, которое он предусмотрительно поместил подальше от костра, и заговорил уже более серьезно.
- Ладно, дорогуша, романтику оставим на попозже, у нас с тобой вся ночь впереди. Че ты там хотела? Вопрос еще о том, где мы… ну да… Любопытная ты моя, - подмигнул он снова скривившейся женщине. – Мы в лесу. А ты думала? Просто немного дальше забрели. Кстати, учти, я тебя на своем горбу полдня тащил! От деся… трех десятков ходячих отбил! Так что ты мне теперь как минимум три года должна. Отработаешь постелью, я не против. Но и от чего вкусного тоже не откажусь. Черт!
Небольшая шишка, непонятно где найденная глазастой Мишонн, угодила Диксону прямо в лоб. Прищурив глаза, он неторопливо потер место ушиба и, решив, что унизить в ответ он может и словами, смерил напряженную женщину преувеличенно похотливым взглядом.
- Да ты отдыхай, цаца, набирайся сил, то, что ты горячая штучка, я уже заметил, можешь лишний раз не похваляться своим темпераментом. Или уже не терпится, а?! Так я всегда готов помочь страждущей женщине. Сама разденешься или помочь, ммм?
Мишонн едва сдержалась от того, чтобы не попытаться еще каким-нибудь способом сбить эту идиотскую улыбку с мерзкого лица спутника, но вовремя вспомнила о своем состоянии. Пока не время было что-то предпринимать. Он ее за две минуты на лопатки уложит, а уж физический контакт на фоне шуточек мужчины и вовсе нежелателен. И угораздило же ее очутиться в лесу, раненой и больной именно в компании этого ублюдка! Она бы с большим удовольствием видела рядом даже беспомощную и ни на что не годную Бет, чем Диксона старшего. Хотя, нужно признать, будь с ней Бет, они бы обе уже, вполне возможно, пошли на корм ходячим. Как ни прискорбно было думать об этом, Мэрл ее все же спасает, пусть и таким препротивнейшим образом. Ну что ж, она достойно отблагодарит его за свое спасение – сохранность всех его конечностей, несмотря на ее жгучее желание лишить реднека чего-то лишнего, к примеру, языка, будет ему отличным подарком! И пусть только попробует не согласиться, что ее благодарность крайне щедра. А уж утереть нос этому нахалу она еще сможет… Нужно только выздороветь.
Удивляясь, что Мэрл молчит уже битых полчаса, Мишонн незаметно разлепила веки, находя взглядом спутника, уютно устроившегося у огня, который ему нужен был скорее для освещения, и с неприкрытым интересом изучавшего свой похабный журнал. Мужчина довольно улыбался и отпускал себе под нос ехидные замечания, адресованные моделям. Закатив глаза, женщина повернулась на бок и довольно быстро погрузилась в сон, который скоро был самым наглым образом прерван. Тяжелая рука, оказавшаяся на ее талии и по-хозяйски пододвинувшая сонное тело к себе, не могла принадлежать никому иному, кроме Диксона. Попытавшись дернуться, чтобы отодвинуться, женщина замерла, услышав недовольный хриплый голос прямо над ухом.
- Да угомонишься ты или нет? Спи давай, я на голую землю не пойду, и тебе не советую, если окончательно слечь не хошь. Нет бы спасибо сказала за согрев, блин. Охренеть, какая цаца. Ну все ей не так! Учить тебя и учить еще!
Убедившись, что Мэрл действительно не предпринимает никаких попыток покуситься на ее честь и уже даже начинает сонно похрапывать, Мишонн снова закрыла глаза, предварительно все же отодвинувшись на несколько сантиметров. Тепло, идущее от тела мужчины, согревало ее даже в таком положении, а руку она как-нибудь вытерпит. Наверное.
Сладкий сон Мэрла о том, что он нашел в лесу целый бордель, полный выживших девиц, которые за последний год не видели ни одного мужика, и даже подрались за очередность уединения с ним, восторженно в итоге согласившись на групповые развлечения, был прерван каким-то осторожным прикосновением.
- Че, шоколадка, снова шалишь? – сонно пробормотал он, лениво потягиваясь и открывая глаза.
Увидев прямо перед собой затылок все еще спящей женщины, Диксон, напрягшись, медленно оглянулся и встретился взглядом с дулом револьвера. Машинально попытавшись нащупать свое оружие, он наткнулся рукой на пустоту.
- Ну с добрым утром, голубки! – поприветствовал их насмешливый голос.
========== Часть 7 ==========
- Эй, леди, ты бы опустила свою цацку-то, вдруг руки дрогнут, а мои мозги на этом дереве смотреться плохо будут, точно говорю!
Увещевал Мэрл дамочку, которая так ловко обезоружила их, прибрав к рукам даже отложенную в сторону катану Мишонн. Конечно, у Диксона оставалась его чудо-рука и еще пара спрятанных ножей, которые хорошо годились для метания. Но мужчина решил пока не нарываться и присмотреться. Кто знает, вдруг эта старушенция привела за собой отряд бойцов, дежурящих сейчас за деревьями?
- Не дрогнут, милок, не бойся! – насмешливым скрипучим голосом проговорила бабка, опуская оружие и с интересом поглядывая на проснувшуюся и тут же замершую Мишонн.
Женщина не понимала, что происходит, ее самочувствие не улучшилось, а верная катана сейчас красовалась за спиной их ранней гостьи. На секунду даже возникло совершенно безумное желание спрятаться за спиной Диксона, но она сразу прогнала эту нелепую мысль из головы. Мало того, что засмеет потом, так еще и приставать в два раза усердней начнет, придумав себе очередное невесть что о собственном обаянии.
- Что-то твоя жена плохо выглядит, голубчик! Укусили? – поправив очки на носу, старуха пристально вгляделась в лицо самурайки и перевела взгляд на ее грязную уже повязку на плече.
- Какая жена, ты че? Да я ее вообще впервые вижу!
Мэрл по привычке отпрянул подальше от Мишонн, невольно вспоминая несколько случаев из своей бурной молодости, когда девицы, наивно верящие его россказням о красивой жизни и мечтающие о браке и толпе сопливых детишек, делали такие подставы. Приглашали его к себе, поили и кормили, радовали собой, а потом наутро вдруг распахивалась дверь, и в комнату врывался папаша или мамаша цацы с выпученными глазами и воплями о том, что он лишил их деточку чести! Ага, а то, что деточка уже как минимум десять лет ежедневно лишалась чести с каждым совершеннолетним жителем города – это мелочи. Но настырная бабка не обратила внимания на отрицание Диксона.
- Ничего не знаю! Спали вместе, значит жена тебе. Так что не морочь мне голову! – бормотала незнакомка, все еще глядя в лицо больной с каким-то нездоровым любопытством. – Жену в охапку – и ко мне. Ох, поплачусь я когда-то за свою доброту, но что поделать, с возрастом пришла сентиментальность.
Мэрл недоверчиво покосился на бабку, говорящую о своей сентиментальности командным тоном: высокие ботинки, штаны цвета хаки, кожаная куртка с заклепками, бандана с надписью «Rammstein», их оружие и военный рюкзак у нее за плечами.
- Ты че раскомандовалась? К тебе… Куда, зачем, кто там у тебя еще? Ты гляди, какая шустрая, сразу иди за ней! Вдруг сожрать планируешь, тут в лесу с провизией тяжело, я ничему не удивлюсь, - недовольно проговорил мужчина, поднимаясь и ловя задумчивый взгляд Мишонн, которая, кажется, снова успела что-то решить за них обоих. Вот ведь неугомонная баба – ее подстрелили, а все туда же, чего-то решать пытается!
- Если не хотите, ваше право. Оружие чуть дальше на земле оставлю. Не нужен вам приют на несколько дней, еда и лекарства вон для нее, - бабка кивнула на морщащуюся от боли, но встающую самурайку, - значит, не нужен. Мы в свободной стране.
Пожав плечами, старуха деловито поправила свой рюкзак, что-то покряхтела и под изумленным взглядом Диксона развернулась в сторону леса, довольно бодро передвигая ногами. Мишонн, нахмурившись, сделала шаг вперед.
- Подожди! Я пойду. Хуже все равно не будет. А ты иди в… сам знаешь, куда.
- Эй, цыпа, ты че, меня щас послала так, чтоль?! – наигранно возмутился Диксон и покачал головой, не сводя глаз с напряженной спутницы. – Не, бабуль, я тогда тоже с вами. А то вдруг ты надумала мою ба… женщину в рабство куда продать… в сексуальное?! Мне, между прочим, она самому еще нужна!
