- Михал Юрьич, - пытаюсь казаться дружелюбным и чуть наивным, - я согласен.

Он удивленно взглянул, видимо, ожидал возмущения или даже категорического отказа, но я невозмутимо продолжил.

- Не удивляйтесь, Михал Юрьевич. Раз именно вы решили поговорить со мной на эту тему, значит вопрос рассматривался на самом высоком уровне.

М.Ю. (так называют его за глаза) не отреагировал на эти слова.

-- А если это так, то моего согласия не избежать. Ни вам, ни мне.

М.Ю. молча разглядывал в окно главную площадь страны.

- Но я прошу вас объяснить только одно. Почему? Что я сделал не так? За что меня лишают собственности? Должны же быть в стране какие-то правила игры, принципы, наконец! Как мне, и таким как я, работать дальше?

И, наконец, М.Ю. заговорил. Заговорил так, как и положено заместителю премьер-министра, слова которого вполне вероятно записывает невидимый нами диктофон.

- Комиссия подтвердила инвестиции твоих партнеров по отелю, - он поднял указательный палец, предупреждая возражения, - и никто, я подчеркиваю, никто не обнаружил приписок и даже не попытался это сделать. Так чего же ты хочешь?

Марат, как и следовало ожидать, в очередной раз предал. Я проиграл и обязан признать поражение.

- А пригласил я тебя за тем, чтобы сказать, что к тебе лично и к твоим компаниям претензий нет. Пока. Но в случае возможных возражений могут возникнуть непредвиденные проблемы.

Я не сдержался (всегда корю себя за это, вот М.Ю. при любых обстоятельствах будет сдержан и хладнокровен).

-- Что значит "пока"? - ну, нельзя задавать такие вопросы чиновникам!

М.Ю. решил не отвечать, как бы подчеркивая мою слабость.

-- Ознакомься с проектом решения правительства.

Первый пункт начинался со слов "удовлетворить ходатайство (далее шло название холдинга) о передаче имущественных прав на строящийся пятизвездный отель во вновь создаваемое совместное предприятие с сохранением доли в размере 5%". Круто. Он назвал это "значительной долей".

- Мне необходимо проконсультироваться со своими юристами. Отложим подписание на завтра?

Он ответил вопросом на вопрос.

- Как ты думаешь, почему я назначил тебе встречу на такой поздний час? - и сам же ответил, - Потому, что документ должен быть подписан до утра. Твои юристы или кто еще (ты понимаешь, кого я имею ввиду) нам ни к чему.

Они опасаются дядю Жаке, определенно, тот бы что-нибудь придумал.

-- Торг, как я понимаю, Михал Юрьич, неуместен?

-- Правильно понимаешь.

-- И все-таки я не могу подписать. Поймите...

Но он жестко перебил меня.

- Я тебе сказал, Батыр, претензий к тебе пока нет. Они немедленно появится у тебя, как только ты выйдешь за эти двери! Ты понял? - М.Ю. возвысил голос.

-- А я думал, что эти два костолома в приемной ваша охрана.

-- Она может стать твоей..., - съязвил он.

Я молча подписал документ.

- Спасибо, Михал Юрьич - он опять удивленно взглянул, и я пояснил, - за школу. Побывав у вас, я получил бесценный урок.

М.Ю. улыбнулся, никогда раньше не видел его улыбки.

- Хочешь совет, Батыр? Лучше присматривайся к окружающим тебя людям. До свиданья.

Я вышел на крыльцо здания правительства. Помпезное, широкое, важное и самодовольное крыльцо, без каких-либо архитектурных выкрутасов. Строгие гранитные ряды ступенек, тяжелый козырек. Безразличный милиционер вернул мне удостоверение личности и вычеркнул из списка. Поймал себя на мысли, что этот милиционер не первый. Несколько минут назад меня вычеркнул М.Ю., чуть раньше Папа (с подачи Тахира), еще раньше Марат. Теперь наступила очередь дяди Жаке, и для этого у него были все основания.

Подпись на постановлении правительства он расценил как проявление трусости.

- Даже если бы они тебя посадили, - разочарованно говорил в трубку дядя Жаке, - разве я тебя не вытащил бы?! Надо было придумать возможность, схитрить, притвориться, сделать что-нибудь еще, но не подписывать.

- Послушайте, дядя Жаке, бесполезно, вопрос был уже предрешен.

-- Поздно уже, иди домой, - холодно ответил он.

Взглянул на часы, уже за полночь. На главной площади страны тускло светили фонари, но их усилия были тщетны. Город накрывала беспросветная и беспощадная мгла. Мрак.

- Куда, Батыр Иманович? - обратился ко мне водитель.

"Надо его уволить", - подумал я, - "Сашка никогда не задавал таких вопросов. Просто молча ждал указаний".

-- Вперед, - ответил я.

- Вперед? - переспросил водитель, и сам же ответил, - В смысле назад, домой?

"И ты туда же", - мысленно огрызнулся я, и про себя повторил - "Вперед, в смысле назад".

Меня осенило. Заснуть сегодня не смогу, определенно. Значит надо напиться, попытаться забыть, хотя бы на время весь бред моей жизни. И поможет мне Гуля.

Ее мобильник долго не отзывался, наконец, я услышал, как показалось, настороженный и при этом неестественно бодрый голос.

-- Батыр? Почему так поздно, что-то случилось?

-- Случилось. Я еду к тебе, одевайся, поужинаем.

-- Н-н-но... я ... не могу. Я спала, устала сегодня.

-- Ты мне нужна, очень. Хочу тебя видеть.

На другом конце повисла долгая мучительная пауза.

- Что же делать? - задумчиво произнесла она. Неожиданно в телефоне раздался совсем другой голос, мужской. - Гуля, ну ты скоро, я замучился ждать!

Показалось, что кровь вскипела в моих жилах!

-- Ты не одна?

- Ну вот, блин! - злобно проговорила она, обращаясь к хозяину мужского голоса. - Убери лапы, болван! Не мог минуту помолчать!

Я, как истукан, выслушивал ее перебранку. Наконец она обратилась ко мне.

- Да, Батыр, я не одна. Давно хотела тебе об этом сказать, но не решалась. Прости, если сможешь.

Нажал кнопку "с" на телефоне, говорить больше было не о чем. Кстати, а что означает эта буква, почему именно "с"? Сука, сволочь, стерва...? Вспомнил, "сброс"! Все правильно, люди должны вовремя сбрасывать, избавляться друг от друга, вычеркивать.

Я растерялся. Оказалось, что я абсолютно одинок. В этом городе нет никого, кто хотел и мог меня выслушать, просто пожалеть. Поверьте, я не нытик и не маменькин сынок, но иногда, в такие минуты...

От жалобных мыслей отвлек водитель.

- Может девочек снять, Батыр Иманович? Они помогут поднять настроение, - не умолкая говорил он, боясь что я перебью, - есть на примете две студенточки.

-- Студенточки? - машинально переспросил я.

- Ну да, это же лучше, чем обычные проститутки! - оживился он, почему-то решив, что меня заинтересовала эта тема, - Они же работают не каждый день, как профессионалки, а так, подрабатывают. Поэтому не такие затасканные. И разговор поддержать могут, учат же их чему-то в институтах.

У меня не было практического опыта "любви за деньги". Вероятно, в силу своего холостяцкого положения, в таких услугах никогда не нуждался. Честно говоря, это претило моей натуре. Мне казалось (с сегодняшней ночи я уже ни в чем не уверен), что настоящее удовлетворение можно получить только покорив женщину. А обладать ею за деньги?

Но вспомнились рассуждения одного приятеля.

- Ты понимаешь, Батыр, - очень серьезно и философски рассуждал он, - трахать проститутку, действительно, в этом есть нечто унизительное и для мужчин. Здесь я с тобой согласен. Но чтобы владеть настоящей женщиной, надо быть и самому на высоте, понимаешь? Ну, то есть быть благородным, опрятным, нежным, заботливым, щедрым и еще они требуют быть остроумным, веселым, мудрым. Даже в постели с ними приходится вести себя иначе, чем с проститутками, волноваться, вдруг не получится, у тебя бывают такие проколы? У всех бывают. А вот за деньги все иначе. Я плачу и расслабляюсь на полную катушку. Мне не требуется тщательно осмысливать каждое слово. Любая шутка, даже самая идиотская, вызывает заразительный смех. А если захочу, могу и поплакаться. Все зависит от настроения. Даже с женой такое не позволительно, а с ними можно. Другими словами, я делаю именно то, что хочу я! А результат, имей ввиду, будет обязательно положительным. Потому, что - не моя забота! Ха-ха. Да, понимаю, это фальшиво и неестественно. Но я об этом не думаю. Через пару часов красавица-проститутка, страстно и нежно любившая меня, забудет о моем существовании. То же самое сделаю и я. Но! Я выпускаю накопившуюся во мне негативную энергию и опять становлюсь тем, кем привыкли и хотят видеть меня окружающие. Вот только ради этого они и нужны. Попробуй.