- Вот что сообщил следствию руководитель службы безопасности корпорации: "Недавно в кассе холдинга обнаружилась недостача значительной суммы денег. Внутреннее расследование показало, что это дело рук умершего. Вероятно, не дожидаясь окончания расследования и не желая проводить годы в заключении, он сам вынес себе приговор. Окончательные выводы будут оглашены официальными органами".

Поражало спокойствие этого человека. Абсолютно никаких эмоций. Страшный человек!

Меня охватило уныние. Резиденция продемонстрировала огромные финансовые возможности холдинга. Марату и Батыру было за что ненавидеть друг друга. Баснословное состояние, тщательно скрытое от чужих глаз и неожиданно продемонстрированное мне, превратило их в монстров, не останавливающихся ни перед чем. И посередине я. Как бриллиант, увенчивающий корону, или, что будет вернее, как тонкая нить, сшивающая части в целое.

Теперь я поняла все. Батыр и Марат давно не юнцы, важно раздувающие щеки. Они способны уничтожить друг друга, и, что вполне вероятно, хотят этого. И одна из причин - я!

Стало страшно. Почему меня не хотят оставить в покое? Я женщина и мать, мне не до ваших мужских проблем и амбиций! Папа, где он, почему не со мной!?

... Его голос нежно и спокойно ворковал в телефонной трубке.

-- Ни о чем не беспокойся, Батыр поступил правильно.

Я папина дочка, поэтому его уверенный голос несколько успокоил. Но я взрослая женщина и мать, поэтому должна знать все.

- Хорошо, папа, я поживу здесь, но ты обязан ответить на несколько вопросов.

-- Буду через полчаса, - папа предугадывает желания.

Вышла на террасу. Передо мной открывалась панорама города. Красиво. Меня все больше привлекал этот дом (слово "замок" чуждо моему языку), тем более, здесь не ощущалось присутствия другой женщины. Имею ввиду - здесь не было хозяйки дома, а только кухарка и горничные. Об этом не трудно было догадаться. Напольные вазы в углах поражали своими размерами, зато отсутствовали небольшие и изящные вазочки для цветов. Пушистые ковры восхищали прекрасной работой, но не радовали глаз цветовой гаммой. Не было милых мелких вещиц, греющих душу женщины. Все в доме отвечало именно мужскому характеру, дизайнер постарался угодить хозяину. И только старинный ковер на стене в кабинете Батыра выбивался из общей стилистики дома.

-- Настоящий казахский ковер, - произнес голос папы за спиной.

Не заметила, как он вошел.

-- Что значит "настоящий", бывают ненастоящие ковры?

- Старинный, таких уже не бывает, секрет их изготовления утерян несколько веков назад. В мире сохранилось лишь несколько десятков. Этот куплен на аукционе в Лондоне. Единственный экземпляр в нашей стране. Батыр лелеет мечту найти какую-нибудь древнюю старушку, помнящую секрет, - он улыбнулся. Почувствовала в его голосе нотки нежности к Батыру.

Я что-то читала об этом. Вспомнила! Сидни Шелдон, желая подчеркнуть необыкновенное богатство своего героя, писал, что тот бездумно разбрасывался деньгами и даже(!) позволил себе покупку казахского ковра.

- Пап, Батыр настолько богат?

-- Не более чем ты, - он был абсолютно спокоен.

-- И не более чем Марат?

-- Совершенно верно.

- Тогда ответь, только, пожалуйста, честно. Почему нельзя все это взять и поделить?

- Хорошо, я отвечу тебе, дочь, - он уверенно уселся в кресло, чувствовалось, что папа здесь не гость. - Великий Чингисхан был непобедим, ты знаешь из учебников истории. Но он допустил только одну ошибку, разделил империю между сыновьями, с тех пор от нее остались лишь воспоминания.

-- О какой империи ты говоришь? Что-то я тебя не понимаю.

Он рассмеялся.

- Ты права, об этом говорить преждевременно. Именно поэтому мы ничего делить не собираемся.

Я вглядывалась в отца. Ему скоро семьдесят. Тот возраст, когда можно бы подводить итоги, заняться мемуарами, воспитывать внука. Но он мечтает о будущем, об империи! Зачем?

- Папа, я призываю тебя отвлечься от мечтаний. Посмотри что происходит.

Отец нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза. Не люблю, когда он так смотрит, мурашки по коже.

-- Что случилось, дочь, рассказывай.

- Неужели ты не замечаешь, Марат и Батыр ненавидят друг друга. И еще, этот несчастный случай, самоубийство Муси, и мой неожиданный переезд в резиденцию.

Отец, показалось, облегченно откинулся на спинку кресла.

- И как тебе резиденция, понравилась? Батыр больше года подбирал участок.

-- Я не об этом, папа.

Казалось, он меня не слышит.

-- А как тебе вон та картина? Совершенно необычна, не находишь?

-- Папа, ты уходишь от разговора, это не в твоем характере.

- Нет, я не ухожу от разговора, - у меня опять мурашки по коже, - если честно, то проблема в тебе. Не удивляйся и послушай внимательно. Батыр тебя любит, любит давно и честно. И ты об этом знаешь. - Он сделал короткую паузу, как бы давая возможность осмыслить сказанное. - И я думаю, ты тоже его любишь. Так?

- Что из этого следует? - не хватало, чтобы я делилась с ним личными переживаниями. Не его ума дело!

-- То, что тебе надо выйти за него замуж!

-- А Марат? - эти слова вырвались непроизвольно.

- Что Марат? - переспросил он. - Насколько я знаю, вы не живете вместе.

-- Ты что же, думаешь, они перестанут ненавидеть друг друга?

-- Не перестанут. Но Марат должен будет смириться.

В голове все перемешалось. Почему их финансовые отношения должны зависеть от меня? Почему цена решения проблемы стоит именно так: выйти замуж за Батыра? Каким образом Марат должен будет со всем этим мириться? Почему? Еще тысячи разных "почему"?

Видя мое замешательство, папа решил разрядить ситуацию.

- Не надо ни о чем беспокоиться, дочка. Вы с Батыром любите друг друга. У вас получится прекрасная семья. Кроме того контрольный пакет останется у вас. Поэтому, что бы ни случилось, Марат никогда не сможет завладеть холдингом.

"Что бы ни случилось, что бы ни случилось, что бы ни случилось", эти слова беспрестанно звучали в моей голове. Значит, это был не несчастный случай и не самоубийство. Они убивают! Ужасно разболелась голова, болели даже кончики волос. В ушах стоял звон "что бы ни случилось, что бы ни случилось, что бы ни случилось".

Обеспокоенный отец подбежал ко мне.

-- Что с тобой, Рима, тебе плохо?

В комнату вбежали люди, открыли окна. Сознание стало постепенно возвращаться. Перепуганный отец, склонился надо мной.

-- Тебе лучше? Может вызвать врача?

-- Не надо, папа.

Надо найти в себе силы довести этот разговор до конца.

-- Папа, я не хочу, чтобы они убивали. Останови их!

Батыр

Только одна "м"

Смерть становится обычным, будничным понятием. Мы привыкаем к ней как к слякотной погоде, обильному снегопаду, невыносимой жаре. Неприятно, даже противно, но терпимо. Потому, что есть зонт, теплое пальто, прохладный дом. Услышав о смерти близкого человека, мы прикрываем души непробиваемой броней, на совесть надеваем черные очки, а сердце оставляем в сейфе. Я выражаюсь несколько высокопарно, не находите? Если так, то и вы относитесь к смерти других таким же образом. Хотя, возможно, я сгущаю краски. Крушение нью-йоркских башен, казалось бы, потрясло человечество, но, наблюдая по телевизору эту трагедию, мы не прекращали поглощать ужин, поудобнее усаживались в кресле, прикрываясь пледом. Еще бы, зрелище захватывало покруче иных триллеров. А сообщения о землетрясениях и пожарах и, тем более, о кончинах отдельных людей совершенно не способны повлиять на сложившийся распорядок жизни.

Иными словами, переходя к нашему повествованию, я, к сожалению, не испытывал угрызений совести на похоронах Муси. Было жаль его, просто жаль. Бездарно прожитая жизнь, посвященная только наживе, достижению внешнего эффекта, а проще говоря - понтам. Оказалось, что у него не было друзей, связь с родными давно утеряна, и даже жена с трудом скрывала удовлетворение неожиданно свалившейся на ее голову свободой и немаленьким наследством.