Нахмурив брови и пожевав в задумчивости губу, она мотнула головой, словно отгоняя какие-то мысли и переключилась на разговор с сестренками Хаэрс.
В это время ее брат, обменявшись скорыми приветствиями с остальными командирами клановых отрядов, по-военному четко и быстро организовал походную колонну. Выслал передовой дозор, и через некоторое время, влетев в седло, как заправский джигит, отдал команду на выдвижение в сторону гор.
Ни флангового прикрытия, ни арьергарда Матвей не заметил. Возможно, командир решил, что при движении по знакомой земле хватит и высланных вперед воинов. Наверное, это было оправдано, но вот сам Каракал так бы не поступил никогда. 'Дьявол кроется в мелочах', вспоминал он выражение их командира и полностью с ним был в этом согласен.
Хаэрсы оказались в середине походной колонны. Вместе с ними ехала и та беловолосая красавица, что пыталась еще там, у города что-то разглядеть в Матвее. Она и сейчас, разговаривая с его женушками, изредка бросала на него взгляды, но тот был начеку и поводов усомниться в своей умственной отсталости не давал. А когда по приказу Вагарда сборный отряд перешел на рысь, парня стало так мотать в седле, что по сравнению с ним соломенное чучело выглядело бы мастером джигитовки и выездки. Сморщив носик в легкой брезгливости, Белоснежка (как уже успел окрестить ее про себя Матвей) отвернулась от него и до самого привала больше внимания на него не обращала.
'Кривись, кривись - лихорадочно подпрыгивая в седле, думал про себя парень - я посмотрел бы на каждого из вашей шайки, окажись вы на броне коробочки, несущейся по ущелью под обстрелом. Или рядом с работающим винтом корабля под водой. Думаю, просто сырыми подштанниками вы бы не отделались'.
Вскоре он совсем отключился от окружавшей его реальности и пришел в себя только тогда, когда его усилиями Нанзиэта и Вагарда бережно вытащили из седла, усадили возле разлапистого дерева очень похожего на земную ель и вручили кружку горячего цикра.
Седалище, ноги, в частности внутренние стороны бедер, болели нещадно. Казалось, что кожа в этих местах содрана начисто, до мяса. Но вскоре он буквально ощутил, как там увеличивается кровоток и волнами проходит теплая живительная энергия. А еще через десяток секунд те места, что недавно болели, вдруг захотелось расчесать, причем до крови. А Матвей знал, что так происходит только при заживлении.
'Дружище, твоя работа? - спросил он сам у себя и моментально понял, что так оно и есть - Спасибо'.
Вот теперь, когда его больше не отвлекали ни боль, ни чесотка, можно было и оглядеться немного. Выбрать направление, прикинуть возможности для ретирады, просто оценить обстановку. А посмотреть было на что.
Несмотря на сборную солянку отряда, он действовал как единый организм. К тому времени, когда Матвей смог снова нормально воспринимать реальность, кони были уже стреножены и спокойно паслись, щипая сочную траву. В нескольких местах уже полыхали костерки, а над ними висели медные котлы, в которых булькала наваристая мясная похлебка. Причем пища на костре, как он понял, была лишь дань традициям. Судя по тому, как скоро он получил в свои руки горячую кружку цикра, маги могли сотворить ту же похлебку за несколько минут. Да и что там готовить: высыпал в котел сухую смесь, чем то похожую на супы в пакетиках, довести до кипения и добро пожаловать к столу. Уж для тех, кто обладает даром в магии огня, это не должно было вызвать какого-либо затруднения. По крайней мере, так думал Матвей. И он в своих размышлениях был не далек от истины.
Вскоре над опушкой леса поплыли умопомрачительные запахи, а еще через минут двадцать по плошкам застучали разнокалиберные ложки. Ну и как полагается в любом воинском отряде ужин сопровождался обычной болтовней, шутками и смехом. А когда перешли к цикру, народ уже занимался кто чем.
- Рашмятьшсся не шелаешшь? - отвлек Матвея от размышлений низкий шипящий голос.
Мобилизовавшись и постаравшись сделать морду лица попроще, он поднял взгляд от своей кружки и так и замер: с открытым ртом и раскрытыми во всю возможную ширь глазами. Взгляни он на себя со стороны - сразу бы понял, что можно не стараться специально притворятся умалишенным. Вид у него был действительно придурковатый. И было от чего. На парня смотрела самая настоящая ящерица, ну или крокодил, вставший на задние лапы: с вытянутой чешуйчатой мордой, с пастью усеянной мелкими, но очень острыми зубками, с желтыми глазами и вертикальными зрачками, с лапами или руками, вооруженными длинными когтями. Ну, и был еще хвост, с нанизанными на него кольцами и увенчанный шипастым шаром булавы.
- Гресс С'этери - в мгновение ока между Матвеем и ящером оказалась Хэльда. Причем ее вид был далек от доброжелательного - наш муж не будет разминаться с тобой. Найди себе другого разумного, чтобы задирать его.
- Гресса Хаэрс - кивнул тот девушке, и парню послышались в его интонациях насмешка - у васшего мушжа нет ясыка? Или флассть у Хаэрссов оконшательно пересшла к дефкам?
К тому времени, пока ящер с расстановкой произносил свою речь, рядом с беркатой уже стояла и Альтива, положив на рукояти коротких и тонких изогнутых сабель, что висели у нее на поясе, свои небольшие, но довольно сильные ладошки. А у нее за спиной нарисовался Нанзиэт. И по его виду тоже было понятно, что он совсем не рад этой образине.
- Силь'вэт'Триас Сис'эриан, я предлагаю тебе со мной размяться - с ухмылкой подошел к девушкам Вагард - я с удовольствием разгоню кровь после седла.
- Фагард Томкару - ухмыльнулся ящер - мосшет меня и сшитают недалеким садирой, но я не дурак, чтобы сшвясыватьшся с Грандом Боя. Вот сштану хотя бы Докой, тогда и подумаю над твоим предложшением. Сшесть имею грессы. Кивнул он и пошел в сторону своего отряда.
- Честь он имеет - сплюнула Хэльда - если бы она была у него, он бы не подошел к нашему мужу. Спасибо Ваг, что вмешался.
- Не за что Хэль - улыбнулся тот - на самом деле он неплохой парень, вот только задиристый уж очень.
'Ну, морда крокодилья - очнулся парень - я тебе этого точно не забуду никогда. Если наши дорожки пересекутся, я обязательно посмотрю, на самом деле ты настолько крут или только к слабоумным любишь приставать. Мало того, что напугал до усрачки, так еще и насмехается, скотина хладнокровная. А вот заступничество жен и Нанзиэта было приятным, черт побери. Нда, этот мир мне начинает нравиться все больше и больше. Здесь уж точно бы не сдали мужа-дебила в желтый дом, прикарманив его денежки. Вон как встрепенулись, хоть у меня всех сбережений как в той поговорке 'хрен да душа'. Не в обиду латышам конечно'.
- Значит все же Скамма - возвращаясь на свое место, задумчиво проговорил харизматичный беркат.
'Они что тут обсуждали подробности нашей свадьбы? - чертыхнулся Матвей - диверсант хренов. У него под носом ведут разговоры о нем, а он увлекся увлекательным зрелищем приготовления похлебки. А ты что на меня опять смотришь, как прокурор на рецидивиста?'. Рассеянным взглядом прошелся он по Белоснежке.
- Он самый Ваг - грустно ответила Хэльда, пристроившись с правой стороны Матвея. С левой подсела Альтива.
- Ваш муж не всегда был умственно отсталым - неожиданно произнесла сестра Вагарда.
- Ты тоже так думаешь? - вскинулась его жена, которая эльфийка.
- Когда подошел Сэль'вэт'Триас он незаметно сдвинул кинжал, чтобы удобнее было его выхватывать.
- Заметила? - одобрительно ухмыльнулся беркат - Молодец. Он действительно сделал это, почти незаметно. Я едва уловил его движение. Быть готовым к возможной схватке - это рефлексы воина. Хотя судя по его посадке в седле об этом и не скажешь. Но ведь и дворфы наши далеко не наездники.
'Блин, опять косяк - злясь на самого себя, подумал Матвей - ну а куда тут денешься, если это рефлексы тела и есть? Они у меня очень часто опережают мысль'.
- Но все равно лучше него сидят в седле - поморщилась Хэльда.
- Это да - согласился с ней Ваг.
- И вы даже имени его не знаете? - это снова Белоснежка.
