Подполковник смолк. В комнате стояла мертвая тишина.

Мартиросов понимал, что сейчас переживали бойцы, и продолжил, стараясь, чтобы каждое слово дошло до них:

— Наши войска выбили врага из деревни Чернушки и успешно развили дальнейшее наступление. Бессмертный подвиг Александра Матвеевича Матросова, отдавшего жизнь за своих товарищей, был совершен двадцать третьего февраля. Александру Матросову незадолго до этого исполнилось всего девятнадцать лет… Какая сила вдохновила его на этот подвиг? — Мартиросов обвел взглядом людей, сидевших в глубоком молчании, и сам ответил: — Любовь к своей Родине, к своему народу — вот источник силы, поднявшей Матросова на подвиг! Долг каждого советского солдата — победить врага. Если все советские люди, каждый боец будут воевать, как Матросов, — мы быстро сломаем хребет фашизму. Подвиг Матросова является для всех нас примером. Каждый боец должен жить и воевать по-матросовски…

Начальник политотдела замолчал. Никто не нарушал тишину.

— У кого какие есть вопросы?

Не отрывавший взгляда от Мартиросова, Гасай Агаев нерешительно поднял руку:

— Можно, товарищ гвардии подполковник?

— Пожалуйста!

— Откуда Александр Матросов? Кто его родители?

— Данных об Александре Матросове пока мало. Он сирота, до того как уйти добровольцем на фронт, воспитывался в Уфе, в детском доме…

Миннигали Губайдуллин чуть было не крикнул: «Александр Матросов мой земляк!» — но сдержал себя и обратился к Мартиросову:

— Товарищ гвардии подполковник, можно сказать несколько слов?

— Можно.

— Батыр, то есть герой, познается в бою, — сказал Губайдуллин, очень волнуясь. — Мы тоже не подведем в бою! Комсомолец гвардии рядовой Александр Матросов — мой земляк… — В комнате послышались возгласы удивления. — Я от имени взвода клянусь быть беспощадным к врагам, драться, как Матросов.

Бойцы дружно поддержали своего командира…

Ночью 9-ю гвардейскую бригаду стали перебрасывать на участок Северо-Кавказского фронта под Моздок. На аэродроме ожидали очереди на посадку в самолеты. Подмораживало, небо расчистилось от звезд. Гудели бомбардировщики. Миннигали не замечал холодного ветра; он думал о Закие, о Лейле, вспоминал родную деревню и вместе с тем снова и снова восхищался Матросовым: «Вот смелый парень! Такие герои не умирают в памяти народной… Надо побольше узнать о его жизни и рассказать солдатам».

XIII

9-я десантная бригада, участвовавшая в освобождении многих городов и сел, в конце июня 1943 года была расквартирована в станице Крымской Краснодарского края. Туда же прибыли десантники 6-й гвардейской бригады. 6-я бригада с сентября 1941 года сражалась в тылу врага, начав бои с высадки в районе Старой Руссы. За героизм, проявленный во время разгрома группы генерала Клейста, она была награждена орденом Красного Знамени.

Теперь обе бригады были переформированы в стрелковую дивизию, командование которой принял недавно вышедший из госпиталя полковник Балдынов Илья Васильевич.

Организационная работа закончилась в кратчайший срок, и Балдынов доложил об этом командиру стрелкового корпуса генерал-майору Рубанюку. Он доложил о распределении должностей в дивизии, о назначении командиров.

В основном это был народ опытный, понюхавший пороху, надежные люди, прошедшие через небывалые трудности первых лет войны. Поэтому Балдынов закончил доклад так: «Нет сомнения, что наша гвардейская дивизия с честью оправдает доверие командования!»

Генерал-майор Рубанюк недолго был в штабе. Он ознакомился с комсоставом, с общим, положением дел во вновь сформированной дивизии. А через день, 20 июля, эта стрелковая дивизия маршем тронулась к станице Молдаванской на Кубани сменить на линии фронта части, державшие там оборону.

В путь вышли на рассвете, когда потускнел свет бледно-желтой луны, то и дело нырявшей в облака. Над землей стелился густой туман. Когда он понемногу стал рассеиваться, отчетливее проступили следы войны: впереди, в низине под холмом, стояло лишь с десяток уцелевших от деревни хат. Остальные сгорели или разрушены. Ни одной живой души, всюду запустение.

К полудню прояснилось. Небо освободилось от белесых облаков. Солнце одиноко двигалось по голубой шири, и, чем выше оно поднималось, тем жарче становилось на земле.

В это время уставшие, разомлевшие от жары и утомительного перехода солдаты Миннигали Губайдуллина заняли траншеи передовой линии.

К вечеру по траншеям, останавливаясь возле солдат, прошли новый командир батальона майор Поляков, его замполит капитан Петренко, командир роты Щербань. Поляков — высокий, худощавый, лицо его усыпано веснушками, нос до того загорел на солнце, что покраснел и облез, — расспросил у пулеметчиков об их делах, проверил боеготовность, затем кивнул на запад:

— Что там слышно?

— Ничего не слышно, товарищ гвардии майор.

— Можно подумать, что там вообще никого нет, — сказал Губайдуллин.

Командир батальона рассматривал в стереотрубу позиции врага.

— Да, умело замаскировали. Простым глазом и правда ничего не увидишь, — сказал он и перешел на другое, более удобное место. — Ага, теперь хорошо видно. Сделано у них по всем правилам современной военной науки.

— Без разведки невозможно разобраться, — посетовал капитан Петренко.

— Командир полка тоже такого мнения. Нужен «язык». Подбери надежных ребят в разведку. Задача сложная, надо все тщательно подготовить, чтобы без осечки…

— Разрешите мне, товарищ гвардии майор, — попросил Губайдуллин.

Командир батальона посмотрел на него внимательно:

— Вам приходилось бывать в разведке?

— Нет. Но я сумею, товарищ гвардии майор.

— Сможет, товарищ гвардии майор! — заверил Щербань.

Капитан Петренко тоже поддержал Губайдуллина.

Ночью группа, возглавляемая Губайдуллиным, с большим трудом прошла через огневые точки, через заграждения из колючей проволоки и минные поля и приблизилась к окопам врага. Они притаились за кучей земли на краю воронки и стали ждать. Послышались шаги. Это был немецкий патруль, проходивший примерно в пяти-шести шагах от укрывшихся разведчиков. Губайдуллин сделал знак товарищам:

— Пора!

Разведчики бесшумно бросились на фашистов. Часть немецкого патруля, застигнутого врасплох, была уничтожена, один гитлеровец взят в плен, остальные бежали и теперь в темноте вели беспорядочную пальбу.

— Рус! Рус!..

Вражеские траншеи ожили. Гитлеровцы сквозь сон галдели, кричали, открыли пулеметный огонь в направлении наших позиций. В небо поднялось несколько ракет. И ракеты испортили все дело.

Разведчики прижались к земле. Но укрыться не успели. Фашисты заметили их. Надо было как-то отвлечь внимание немцев, иначе назад к своим вернуться не удастся…

— Галин, сколько у тебя автоматных дисков? — спросил Губайдуллин.

— Два.

— На, возьми третий. Пока есть патроны, веди огонь, отвлекай противника на себя. Когда мы оторвемся, уходи за нами.

— Есть!.. Прощай! — Галин вручил Миннигали курай, с которым, никогда не расставался.

— Не говори так…

Как только погасли ракеты, разведчики поскорее отползли, а Галин открыл огонь по немцам…

Долго не прекращалась стрельба возле станицы.

Разведчики уже достигли своих позиций, а трассирующие пули продолжали рассекать воздух…

Захваченный в плен обер-лейтенант был отправлен в штаб дивизии, — Там он рассказал все, что знал. Выяснилось, что против дивизии расположена 97-я дивизия немцев, что штаб ее находится в станице Молдаванской, что они ожидают подкрепление — артиллерию и танки. Обер-лейтенант довольно подробно рассказал, где что расположено, где какие укрепления и огневые точки.

Судя по всему, его устраивало, что он попал в плен. «Хватит и того, — сказал обер-лейтенант, — что в сталинградском котле погиб мой старший брат. Я ненавижу войну».

Пленного отправили в распоряжение командира корпуса. Балдынов вызвал командиров полков и ознакомил с позицией врага.