не могла оторвать взгляд от капель крови под ногами. Какие-то уже размазались, какие-то были нетронутыми. И цвет такой алый, такой знакомый… Вайолет подняла голову, стараясь не думать об этом. Не смотреть под ноги! Вот что нужно. Самоконтроль! Быстро дойдя до начала женских палат и перескочив на ковролин, девушка ускорила шаг.

Знак убрали, мистической фиолетовой подсветки уже не было. Отодвинув дверь, Вайолет прошла внутрь, все еще ощущая запах ионизированного воздуха. На своей койке сидела Стефани, поправляя незабинтованной рукой одну штанину. Сегодня ее чуть волнистые темные волосы были убраны в беспорядочный пучок и перевязаны голубой резинкой.

- О , Вайолет, – улыбнулась та. – Мы как-то давно не оставались наедине.

- И тебе добое утро, – с такой же искренней улыбкой ответила девушка. – Да, как-то странно, – Вайолет не знала что еще ответить и, присев на свою кровать, принялась бездумно поправлять подушку.

- Как твои дела? – Стефани передвинулась на край, свесив ноги.

- Все хорошо. Вчера нашла комнату творчества…

- …а, Патриция, – засмеялась Стефани. – Она не просила тебя нарисовать твоего убийцу?

- Ч…чего?

Стефани звонко рассмеялась.

- Ну убийцу. Потенциального то есть, – девушка поджала под себя одну ногу. – Она говорит, что это помогает понять себя, свои страхи. Рисуешь убийцу – а потом смотришь на рисунок и… ба! Да я же отца нарисовала! Так вот откуда мои проблемы! Ну и все в таком духе, – Стефани еще раз нервно хихикнула и убрала за ухо выбившуюся прядь.

- Первый раз слышу о таком методе, – с толикой страха ответила Вайолет.

- Ничего, я думаю просто ты новенькая, тебя не хотели сильно пугать.

В коридоре показался Эрик и невысокая стройная женщина в твидовом прямом пальто. Они двигались с черепашьей скоростью, живо о чем-то переговариваясь.

- Вот что, - начала Стефани, явно нервничая, так как ее поза менялась чуть ли не каждую секунду. – Мне сейчас будут делать эту… процедуру. Останешься со мной?

Карие глаза соседки выражали полное спокойствие и хладнокровие, в то время как нетронутая рука девушки нервно расчесывала плечо другой руки.

- Конечно, – Вайолет сказала правду. Было даже интересно, что это могла быть за процедура, да еще и в палате.

Дверь открылась, и внутрь прошла та же твидовая женщина в сопровождении медбрата.

- Вайолет, это моя мама – Лили, мам – это Вайолет.

Женщина перевела взгляд на девушку. За тонкой пеленой грусти продолжал бороться за жизнь теплый огонек надежды. Глаза Лили были большими, красивыми, зелеными. Зато вот волосы матери и дочери были абсолютно идентичны. Только лишь у старшей они мягкими волнами спадали чуть ниже плеч, сзади заколотые в аккуратную мальвинку.

- Рада познакомиться, – женщина улыбнулась. Грустно, но искренне. – У нас сегодня рассадник прекрасных цветков. – она издала нервный смешок, и девушки засмеялись, стараясь ее поддержать. – А что с тобой? – обратилась она к Вайолет.

- Отравилась, – быстро ответила за соседку Стефани и мило улыбнулась.

«Не хочет говорить правду? Переживает за чувства матери? Или же паталогическая лгунья?» - перебирала в голове возможные варианты Вайолет, следя за движениями Эрика. К слову сказать, санитар был словно выполнен под копирку принца из диснеевской «Русалочки» (даже имя то же, удивительное совпадение): темные вьющиеся волосы, красивая улыбка, точеные черты лица, карие глаза, слегка обветренная кожа. Понятно, почему половина женского крыла так нервничает! Эрик слегка расчистил тумбочку Стефани, затем снял с подноса темную банку, ножницы, бинты, мазь в горчичном тюбике, марлю размером с полотенце, какую-то толстую книгу и резиновые перчатки. Натягивая их, Эрик почувствовал взгляд Вайолет и улыбнулся ей все той же широкой улыбкой.

- Стеф, ты хочешь, чтобы Вайолет осталась? – спросил медбрат.

- Да, да. Обычная процедура, ничего страшного или неприличного. – издала смешок та, казалось бы, стараясь подбодрить саму себя.

Лили, в это время снявшая пальто и положившая его вместе с сумкой на кресло, теперь присела на край кровати, не зная куда деть руки: то складывая их на коленях, то поправляя прическу, то проводя по белью.

В Вайолет разгорался интерес и любопытство, а от того, что все молчали, предвкушение было просто невыносимым. Девушка придвинулась поближе.

Эрик разложил марлю толстым слоем на постели, затем поместил забинтованную руку Стефани поверх и, быстро чикнув ножницами, удалил бинты. Вайолет увидела довольно неприятную картину, теперь зная как выглядят пришитые на место пальцы: багрово-черный от нижней фаланги и до основания пястной кисти, темный по контуру швов, сине-фиолетовый до ногтя, как будто эта часть тела молодой девушки ей не принадлежала, а была скорее бутафорской для ужастика.

- Что, страшно? – весело проговорила Стефани. Вайолет, чувствуя, что видимо она выглядела слишком уж потрясенной, попыталась сделать лицо попроще.

- Нет… просто… это же пройдет? То есть, заживет?

Даже Лили улыбнулась, видя, как озабочена девушка.

- Да, ее вовремя доставили в больницу, так что врачи успели все вернуть на место. – ответил Эрик, раскручивая железную крышечку банки.

- А это чт… - Вайолет не договорила, так как слова разом исчезли, и непроизвольно разинула рот. Медбрат извлек склизкое существо, похожее на червя, и занялся присоединением его к мертвецкого цвета коже. Слыша, что Вайолет не договорила, Эрик поднял на нее взгляд, улыбнувшись.

- Это пиявки, – медбрат выудил из банки еще одну.

- Зачем?

- Они отсасывают кровь, тем самым заставляя ее поступать в эту часть тела. Палец должен функционировать, а без крови это не произойдет.

- То есть они нормализуют кровообращение? – морщилась Вайолет, видя как две пиявки плотно устроились по обеим сторонам пальца, впустив в плоть свои малюсенькие зубы. Темная кровь чуть проступила на коже. Эрик вынул третьего червя и поднес его ближе к ногтю.

***

Прошло минут семь, а последний кровопийца так и не захотел присасываться. Перчатки Эрика были перемазаны темной кровью, его стандартная зеленая футболка санитара насквозь пропиталась потом от усердия, лицо выражало решимость, серьезность.

- Кропотливая работа у врачей, – пошутил Эрик, улыбаясь Вайолет. Та не смела шевелиться от напряжения. Это уже переросло в игру: ты ожидаешь что вот-вот все получится, а потом этот гладкий червячок отваливается, и все начинается снова.

- Фу-у-х, – Эрик рукой отер лоб, шумно выдохнув. Пиявка наконец-то осознала все свою выгоду от ситуации. – Ну вот, теперь как обычно.

На языке Вайолет вертелся вопрос «Что обычно?», но ее опередили.

- Так двадцать минут сидеть, – пояснила Стефани, явно тоже радовавшаяся успешному завершению мучений медбрата.

Вайолет вернулась взглядом к пиявкам. Те, словно маленькие черные губки, вбирали в себя кровь, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. Белая марля впитывала кровь, приобретая такой же бурый цвет.

Эрик снял перчатки, подтащил к кровати складной стул и, откинувшись на спинку, раскрыл толстую книгу ближе к концу. И когда у него хватает времени на чтение?

- Я… я схожу за кофе, – произнесла Лили, смотря на дочь и ища в ее взгляде одобрение.

- Конечно, мам.

- Вам что-нибудь взять? – обратилась она ко всем присутствующим.

- Да, мне тоже кофе, – ответила Стефани. – Вайолет?

Та быстро замотала головой, не желая обременять женщину.

Когда Лили удалилась, Стефани чуть развернулась к Вайолет, с явно нескрываемой улыбкой на губах.

- Ну, что скажешь? – голова качнулась в сторону руки.

- Это… это… - Вайолет все еще неотрывно смотрела на то, чем занимались растолстевшие пиявки. - … довольно любопытно.

- Любопытно? - Стефани рассмеялась. – Ты первая, кто так отреагировал. Видела бы ты Тиффани, она чуть не померла прямо возле дверей. Никогда не забуду ее визг.

Эрик прыснул со смеху и, тут же откашлявшись, сделал вид, что это из-за сюжета книги.