— Вот чёрт, я ещё далек от просветления.

Наверное, Якумо понял, что почувствовал так ему не свойственную вражду, он показал смущенную улыбку.

— Типы, которые следили за моим домом, всё ещё здесь? Я хочу у них кое-что спросить.

— Сегодня это невозможно, — пронизывающе холодной улыбкой ответил Якумо. — Сегодня я немного устал. Сейчас мне следует отдохнуть в тишине.

Конечно же, такой уровень давления не повлиял на Тацую. Он с любезной улыбкой продолжал вежливо задавать вопросы:

— Неужели? Тогда не могли бы вы по крайней мере сообщить мне, откуда они?

— Ох, это дикие волшебники, нанятые «Традиционалистами».

— Дикие? — с сомнением повторил Тацуя. — Вы имеете в виду вольных волшебников?

— Так их тоже можно назвать.

— В стране еще остались такие люди?

Волшебники — это редкий человеческий ресурс, все они, как хорошие, так и плохие, под контролем страны. Тацуя был исключением в том, что он был не под правительственным контролем, но такие люди, как он, в целом были под управлением частной боевой силы Двадцати восьми семей, системы Десяти главных кланов, которую можно назвать непрямой формой государственного управления. Тацуя удивился, что остались волшебники с практическими навыками, не связанные с организацией.

— Остались. Есть довольно много людей, которые не могут овладеть навыками современной магии, но могут использовать уникальные умения.

— ...Хотите сказать, что со стороны древней магии осталось довольно много свободных волшебников?

— Ну, я не знаю точное число, но, полагаю, их не мало.

Одним словом, потенциально он может столкнуться с большим числом противников, чем предполагал. В уме Тацуя повысил уровень сложности работы.

1 октября 2096 года. Инаугурация нового школьного совета Первой старшей школы при Национальном университете магии. Члены: Президент Шиба Миюки, вице-президент Саэгуса Изуми, казначей Мицуи Хонока, секретарь Сакурай Минами и главный секретарь Шиба Тацуя.

Конечно же, были возражения в отношении загадочного поста «главный секретарь». В учительской, когда, как обычно, проверяли предоставленные посты школьного совета, спросили: «Что, черт возьми, это?» — обычно в школах совет состоял из «Президента, вице-президента, казначея и секретаря». Не было никакого «главного секретаря», однако Миюки с улыбкой отвергла всю оппозицию и заявила, что официальное название «главного секретаря» — секретарь. Никто не сумел придумать разумное возражение тому, что нет никаких причин называть секретаря «главным секретарем».

К тому же довольно много учеников хотело, чтобы Тацуя оставался членом школьного совета. Если Миюки выйдет из-под контроля, её сможет остановить лишь Тацуя. Второгодки и третьегодки это уже давно признали, и если бы Тацую убрали из школьного совета, они бы собственными глазами увидели, как Миюки выходит из-под контроля.

Утро в школьном совете Первой школы было наполнено страхом политической диктатуры, но угнетаемые ученики выглядели счастливыми. Можно сказать, это была диктаторская система, управляемая идолом. Для диктатора это был своеобразный рай.

Конечно, Миюки не желала доминировать, и ещё меньше желала становиться диктатором. По-правде, ей не хотелось даже принимать обязанности Президента школьного совета. «Разве не было бы великолепно, если бы Президентом школьного совета стал Онии-сама?» — такими были её подлинные чувства. А иногда она впадала в иллюзии, например «если бы это случилось, я бы всё для него сделала, была бы вице-президентом, секретарем, приносила бы чай, была бы кем угодно».

Как бы там ни было, Миюки не хотела, чтобы Тацуя был её подчиненным. Это было для неё невыносимо, несмотря на частые напоминания от семьи Йоцуба о том, что собой представляют их отношения. Поэтому она создала необычную должность «главный секретарь», чтобы хоть немного его повысить и достичь компромисса с собой.

В любом случае, все возражения и логические доводы были опровергнуты за один час обеденного перерыва и ещё за один час после школы убедительностью Миюки, и наконец в комнате школьного совета настал мир.

Будто просчитав время, в комнату школьного совета вошли только что вступившие в должность Председатель группы управления клубами и Шеф дисциплинарного комитета.

— Эм, надеюсь, мы хорошо поработаем в этом году.

— Да, я тоже надеюсь, что мы хорошо поработаем, Йошида-кун, — ответила Миюки нервничающему Микихико; он всегда выглядел неуклюже, когда пытался с этой впечатленной улыбкой показать дружеское отношение.

Большинство ожидали, что после Канон пост Главы дисциплинарного комитета займет Шизуку, но вместо неё выбрали Микихико. Шеф дисциплинарного комитета выбирался как членами комитета, так и из членов комитета. В этот раз результаты были почти одинаковыми: пять голосов за Микихико и четыре за Шизуку. Между прочим, Микихико голосовал за Шизуку, а Шизуку — за Микихико. Микихико попытался отказаться, заявив, что раньше был учеником второго потока, но большинство членов комитета уступили невероятной ауре Шизуку «я не хочу такую беспокойную работу».

А тем временем Шизуку, не обращая внимания на нервничающего Микихико, завязала оживленный девчачий разговор с Хонокой. «Разве не чудесно, что Тацуя-сан остался в школьном совете?» — говорила она.

— Ух...

Президент школьного совета и новый Глава дисциплинарного комитета впервые встретились лицом к лицу, им нужно было обсудить, кого выбрать на замену ушедшим в отставку членам дисциплинарного комитета. Но поскольку школьный совет ещё не выбрал три рекомендации из учеников второго года, на самом деле разговор с Микихико закончился на приветствии. Впрочем, нужно было ещё решить некоторые процедурные проблемы, так что Микихико было чем заняться. Он и Тацуя пошли в уголок комнаты, где стоял изолированный терминал.

— Что случилось, Тацуя? — спросил шепотом Микихико, сев на стул перед терминалом. По позе ставшего рядом Тацуи он понял, что что-то происходит.

— Для начала посмотри на это.

Тацуя не ответил на вопрос прямо, он одной рукой нажал несколько кнопок терминала.

На мониторе отобразились строки кода и график.

— Последовательность активации?

Это была последовательность активации в машинном коде, не преобразованная в Псионовые сигналы, для большей понятности она была преобразована в язык моделирования и график.

— Это... описание последовательности активации, которая создает шикигами? Тебе повезло найти такие редкие данные.

— Просто случайность. Хочу спросить, конструкция шикигами отличается от школы к школе или чем-то подобным?

Похоже, Микихико предположил, что он взял это в какой-то библиотеке. Тацуя не сказал, что сам создал этот анализ, он непрямо спрашивал о происхождении шикигами.

— Конечно. Более того, эти отличия очень легко обнаружить. Например, это... должно быть, из школы Шигэндо. Оккультисты, использующие этот шикигами, скорее всего, принадлежат группе Шугэндо Тодзан, нет, точно.

— Это фракции Шугэндо?

— Я бы называл их школами, а не фракциями, нет, сектами? Шугэндо произошли от Сингон-буддизма.

— Сингон-буддизм? Я думал, что шикигами — это заклинания Онмё, магические искусства и тому подобное, неужели заклинания шикигами есть в тайных буддийских учениях?

Микихико кивнул в ответ на наивный вопрос Тацуи. Его лицо было несколько гордым.

— Есть. Хотя практики тайных буддийских учений называют их Гоху. Но это, по сути, одно и то же. — Затем Микихико вскользь снова посмотрел на монитор, и у него на лице появилось удивление. — Что это? Оно как-то необычно и странно организовано... — Поглядев немного на монитор, Микихико, будто что-то поняв, перевел взгляд на Тацую. — Ясно, я понял, почему ты столь скрытен, Тацуя. Ты достал эти данные из нелегального сайта, да? — Почему ты так подумал?

Тацуя просто хотел услышать ответ, но Микихико кивнул с «понял, понял» видом.

— Этот шикигами явно для прослушки и наблюдения, так ведь?