Взятые на войну Ан-30 почти никогда не использовались по своему прямому предназначению, которое определено в руководстве по летной эксплуатации как "фотографирование земной поверхности в картографических целях". С первых дней они стали "отнимать хлеб" у разведывательных самолетов фронтовой авиации. Единственным случаем, когда "тридцатки" выступили в своем основном амплуа, была аэрофотосъемка части территории Афганистана, которую провели в апреле-июне 1982 г. три командированных экипажа 86-й ОДРАЭ из Черновцов. Один из них направили в Кабул, откуда "залетывали" юго-восточную часть ДРА. Второй, работавший над юго-западной частью страны, базировался в Шинданде. Пограничные с СССР районы фотографировали, летая с аэродрома Гиссар под Душанбе, где развернули базу радионавигационной службы и производили обработку аэрофильмов, поступавших от всех трех Ан-30. Задание было крайне важным, так как отсутствие достоверных карт существенно затрудняло ведение боевых действий (БД).

При выполнении этого задания средний налет на экипаж составил 90 ч при 30 боевых вылетах. Эта работа получила высокую оценку Военно-топографического управления МО СССР. Позже, в ходе ежегодной ротации летных кадров, почти все члены экипажей Ан-30, получившие боевой опыт в ДРА в 1982 г., вернувшись туда, применили его при выполнении разведполетов. Ввод их в строй значительно облегчался, благодаря предварительному знакомству с климато-геогра-фическими условиями, детальному изучению районов полетов и особенностей использования радиотехнических средств самолетовождения. Как правило, такие экипажи приступали к самостоятельной работе после короткой вывозной программы, включавшей дневные и ночные полеты по кругу по укороченной схеме с большими градиентами снижения, облет основных аэродромов Афганистана, три-четыре дня полетов на воздушную разведку совместно с инструкторами.

Специфика боевых действий ОКСВ, особенности применения противником средств противодействия авиации, нетипичный характер объектов воздушной разведки заметно влияли на эффективность применения МиГ-21Р, Су-17МЗР, Як-28Ридр. В СССР в ходе боевой учебы летчики разведывательной авиации готовились обнаруживать совсем иные цели, например: ракетно-ядерные средства, боевую технику, корабли и подобные объекты.

Предполагалось наличие линии фронта, подчиненное определенной логике размещение средств ПВО, а следовательно, тактика их обхода или подавления. Здесь же линия фронта, в своем классическом представлении, отсутствовала - ЛА попадали под обстрел сразу после взлета, часто в так называемой "охраняемой зоне". Надо было адаптироваться к поиску совсем иных целей: затерявшихся в горах и пещерах оборонительных и опорных пунктов, складов оружия, перевалочных баз, укрепрайонов, засад, позиций пулеметов, ЗГУ, PC, систем залпового огня. Специфичными были и душманские мобильные средства поражения, которые оборудовались на любых автомобилях повышенной проходимости. Чтобы отличить их от цивильных автоколонн, требовалось, по крайней мере, время для запроса своего КП о возможности нахождения нашей техники в конкретном районе. Непростым был и поиск караванов вьючных животных с оружием, полевых лагерей бандформирований даже в известных по агентурным данным районах.

Использование Ан-30 позволило снять с самолетов-разведчиков фронтовой авиации ряд задач, требовавших нерационального расхода сил и средств. При этом "тридцатки" никогда не рассматривались как универсальная замена МиГам, Су и Якам хотя бы потому, что, не располагая бортовым оружием, их экипажи не могли наносить удары по выявленным объектам противника для блокирования его до прибытия боевой авиации или вертолетов с группой досмотра.

Разумно распределить работу между боевыми самолетами-разведчиками и мирным аэрофотосъемщиком удалось не сразу. Лишь со временем определился круг основных задач экипажей Ан-30 и способы их выполнения:

- визуальное наблюдение;

- наведение боевой авиации на цели в ходе крупномасштабных операций и на объекты, выявленные при визуальной разведке с борта Ан-30, т.е. "по вызову";

- фотографирование районов бомбо-штурмовых (БШУ), артиллерийских и ракетных ударов до и после огневого воздействия;

- фотографирование площадок высадки вертолетных десантов при подготовке к "чисткам" районов и другим операциям;

- площадное воздушное фотографирование и аэрофотосъемка (АФС) отдельных "осей" для выявления неизвестных целей или подтверждения информации, полученной из других источников, о местах дислокации, путях передвижения, укреп-районах, опорных пунктах, позициях различных средств поражения моджахедов;

- фотографирование дорог и прилегающей к ним местности при передислокации войск, а позднее при подготовке к их выводу из Афганистана с целью выявления очагов потенциального огневого воздействия, мест организации засад, а также определения резервных путей передвижения войск и техники на случай вынужденного отказа от основных дорог;

- поиск сбитых ЛА и другие частные задачи.

Экипаж Ан-30 86-й ОДРАЭ. Слева направо стоят: командир корабля к-н С.И.Зайцев, штурман ст. л-нт М.И.Давыдов, бортоператор к-н Э.А.Лапшин, борттехник ст. л-нт А.И.Ярославцев, помощник командира корабля ст. л-нт А.П.Никифоров. Сидят: бортмеханик пр-к П.Н.Агафонов, бортрадист пр-к А.В.Сапожников. На заднем плане Ан-30, экипаж которого возглавлял к-н В.Н.Ермакович. Кабул, весна 1982 г.

Несомненным достоинством Ан-30 была достаточно большая дальность полета (2600 км на высоте более 6000 м). Это позволяло при вылете из Кабула достичь любого района Афганистана, выполнить задачу и вернуться на базу, где уже через 40 минут специалисты отделения обработки информации (ООИ) приступали к дешифрированию аэрофильмов.

Продолжительность полета на высоте 6000 м составляла 6 ч 10 мин. Если принять во внимание, что до 1985 г. до 40% налета уходило на визуальное наблюдение и самостоятельный поиск, то эти качества были одними из определяющих в подборе задач для Ан-30, Еще одно преимущество состояло в том, что практически все члены экипажа могли вести визуальное наблюдение. При этом у каждого был свой назначенный сектор обзора. Наличие иллюминаторов и фотолюков делало обзор почти всеракурсным. На борту всегда имелись бинокли, что давало возможность детальнее рассмотреть привлекший внимание объект. Вдвое меньшая по сравнению с самолетами-разведчиками на базе истребителей крейсерская скорость полета увеличивала время для тщательного просмотра пролетаемой местности, идентификации объектов разведки. Это позволяло не выполнять повторных заходов на цели, давая определенный тактический выигрыш.

Несмотря на небогатую энерговооруженность, Ан-30 имел вполне сносную маневренность. При закрылках, выпущенных в посадочное положение, и крене 45-60' радиус разворота составлял 500-300 м. При выполнении съемки в ущельях, не имевших сквозного выхода, это качество самолета позволяло благополучно закончить полет, буквально вырвав затребованную информацию у труднодоступных гор. Если на борту в таком полете оказывался человек неподготовленный, у него оставались весьма своеобразные впечатления. Так, в 1982 г. одна из обязательных летных проверок экипажа была совмещена с АФС в горных теснинах Панджшера. После возвращения на базу проверяющий, хмуро осмотрев экипаж, сказал: "Ну, вы там… того… повнимательней". Последующие летные проверки с разведывательными полетами не совмещались.

Бортинженер Ан-30 к-н А.Н.Подолячин и командир корабля к-н Ю.А.Белокопытов во время одного из разведвылетов

С 1979 г. афганские ВВС имели в своем составе один Ан-30, однако использовали его только в качестве транспортного самолета