Литмир - Электронная Библиотека

И после ухода римлян в Юго-Восточной и Центральной Британии некоторое время сохранялись виллы кельтской знати, основанные на эксплуатации рабов и колонов. Однако в других частях страны господствовал примитивный клановый строй. В целом романизация Британии была далеко не столь глубокой, как в Галлии. Англосаксы принесли в Британию более примитивный общественный строй и в ходе завоевания уничтожили большую часть римского наследства, в том числе на юго-востоке страны. Но даже эти слабые элементы романо-германского синтеза имели большое значение. Воздействие англосаксонских институтов, а позднее также контакты с более развитым обществом Франкского королевства, при наличии такого базисного фактора, как преобладание здесь земледелия, обусловили большую динамичность развития Англии, чем других областей региона. Следующее место по уровню развития занимала Дания, затем — Норвегия, Швеция. Более всех отставали Ирландия, Шотландия и Фенноскания. С конца IV в. торговые связи Северо-Западного региона со средиземноморским миром были нарушены, зато возросли внутренние связи между субрегионами, а также контакты скандинавов с западными славянами, прибалтийскими и финскими племенами, Англии — с франкским государством.

В начале средневековья народы Северо-Западной Европы жили в условиях родоплеменного общества на стадии военной демократии. Природные условия и периферийное положение тормозили разложение в этом регионе первобытно-общинных отношений. Памятники древнескандинавского эпоса, судебники («правды») англосаксонских королевств, а также данные археологии, топонимики, исторической лингвистики единодушно свидетельствуют, что большинство населения региона в начале средневековья составляли свободные, полноправные общинники: керлы у англосаксов, карлы или бонды у скандинавов. Керл или бонд[8] — прежде всего земледелец, крестьянин, занимавшийся подчас также скотоводством и промыслами. Они обычно являлись главами больших семей, включавших, как правило, три поколения — до нескольких десятков родичей и державших нескольких рабов. Глава такого родственного коллектива распоряжался имуществом и хозяйством, судил своих домочадцев и отправлял языческие обряды. Малые индивидуальные семьи стали преобладать в Англии не ранее середины VII в., а у других народов региона много позднее. При этом следы родовых связей и большой семьи сохранялись долго и повсеместно (право на вергельд родичей, коллективное право рода на наследственную землю, право кровной мести).

Свободные общинники — главы семей участвовали в народном сходе: моте (или большом сходе — гемоте) саксов, мёте или тинге скандинавов. Там решали дела племени, касающиеся войны и мира, уплаты дани и выборов вождя, вершили суд, обсуждали хозяйственные вопросы. Свободные общинники имели право-обязанность носить оружие и участвовать в ополчении: фирде англосаксов, хирде и ледунге скандинавов. Все это свидетельствовало об их полноправии.

Узкую высшую прослойку общества составляла родовая знать: эрлы англосаксов, ярлы и хевдинги скандинавов. Знатный член племени имел по нескольку десятков крупных усадеб, которые обслуживались лично зависимыми людьми: рабами-трэлями и колонами. К привилегированной части общества принадлежали также военно-служилые люди: телохранители короля и знати (хускерлы англосаксов, хускарлы скандинавов), а также прочие дружинники и министериалы (гезиты англосаксов, гардманы скандинавов).

Заметной была прослойка в той или иной мере лично-зависимого населения, резко отделенного от свободного. В англосаксонских королевствах это были леты, близкие к римским колонам, и сходные с рабами сью и уили (видимо, часть местных кельтов, потерявших свою землю и свободу). У скандинавов прослойка трэлей и колонов в рассматриваемый период формировалась преимущественно за счет пленников. В хозяйствах рядовых общинников, как правило, использовались домашние рабы (прислуга), вероятно выполнявшие вспомогательные функции. В имениях знати трудились также посаженные на землю рабы, несвободные и полусвободные люди. Роль рабов в складывании феодальных отношений на территории Скандинавии и Британии была весьма значительной.

Различное общественное положение отдельных слоев отражалось в размерах вергельдов. Согласно Кентской правде (VI в.), за убийство керла платили 200 шиллингов, эрла — 400 шиллингов, за гезита (с конца VII в.) — 600 шилл.; а за лета, улу, уиля — от 40 до 80 шиллингов.

Замедленно (в Англии не ранее середины VII в., в Скандинавии позднее) совершался переход от большесемейной к соседской общине. В Скандинавии в силу особенностей природных условий, занятий и способа расселения такая община нередко принимала более рыхлые формы. В Ютландии и на Датских островах, где деревенские поселения фиксируются с начала новой эры, развивалась классическая соседская община — марка. Община этого типа складывалась и в Британии, постепенно разрушая семейную общину. Занятая в процессе расселения территория становилась общенародной землей завоевателей — фольклендом. Верховным ее распорядителем являлся король, который наделял землей родовую знать и дружинников. Территории отдельных общин считались частью фолькленда. Пашни распределялись в наследственное пользование между свободными семейными коллективами.

Земля соседской общины состояла из многих разбросанных участков, чересполосно лежавших в соответствии с принятой здесь системой полей — в двух (реже в трех) полях. Совокупность таких участков, полученных керлом (с его большой или малой семьей) в каждом поле, и составляла его неотчуждаемый надел. Обычно он равнялся гайде — в среднем около 50 гектаров (участок, который можно было обработать упряжкой с восемью волами). Однако эрлы имели поместья в 40 гайд, гезиты — по 3-20 гайд. Королевские приближенные получали иногда сотни гайд — целые районы. Угодья находились в совместном пользовании общинников; осуществлялся выпас скота по пару (система «открытых полей») и принудительный севооборот. Владение керла не могло отчуждаться без согласия общины и ближайших родичей — членов большой семьи.

По мере развития индивидуальной семьи и крупного землевладения первоначальное равенство керлов нарушилось. Часть их стала попадать в поземельную и личную зависимость. Королевская власть усиленно способствовала росту крупного землевладения. Уже в VII—VIII вв. английские короли стали раздавать отдельные территории своим служилые людям и церкви по особым грамотам (бок) на срок, в пожизненное, реже в наследственное управление (под их судебную власть) и в «кормление» (получение части королевских поборов и штрафов). Держатели такой земли (бокленда) назывались глафордами (позднее лордами), что значит сеньор, господин. Несущие воинскую и другую службу королю люди, церковнослужители и церковные учреждения — держатели боклендов стали освобождаться от налогов. Сначала бокленд был не их земельной собственностью, а как бы иммунитетным округом. Но, располагая в нем широкими судебными и фискальными правами, глафорд постепенно ставил керлов, особенно обедневших, в поземельную зависимость. Им давалась в пользование земля — за несение барщины и оброков. Раздача боклендов стала в Англии одним из главных путей складывания крупного феодального землевладения. Но крепкая община тормозила разложение свободного крестьянства и процесс феодализации. По существу в Британии до IX в. не сложились ни аллод, ни прекарий. Государственная эксплуатация преобладала до X в.

В еще большей мере эти процессы были замедлены на Скандинавском полуострове. Природные условия европейского Севера, неблагоприятные для развития земледелия, способствовали долгому сохранению там северогерманской традиции изолированных однодворных или хуторских поселений, находившихся во владении большой семьи, обладавшей также рабами. Первоначально объединение нескольких больших семей — патронимия и представляло собою, видимо, у северных скандинавов род — этт. Такие роды, вероятно, населяли «большие» или «длинные» дома, которые покрывали Скандинавию в первые века н.э. и сохранялись в Швеции до VI., а в Норвегии до VII в. Деревни в Северной Европе возникли не позднее I тысячелетия, но сохраняли разбросанность и малые размеры — от 3 до 8 дворов.

67
{"b":"560219","o":1}