В Северной Италии и Тоскане с конца X в. шла борьба городов (очень многочисленных) с их сеньорами, результатом которой было формирование здесь в XII—XIII вв. большого числа самостоятельных городов-коммун, затем городов-республик, в рамках которых происходила своеобразная локальная централизация. Таким образом, государственное развитие Италии отличалось большой пестротой, и на всем протяжении X—XIII вв. и позднее там так и не было достигнуто политического единства.
Совсем отличной была политическая судьба Южной Франции. До начала XIII в. крупные феодалы этих земель (в частности, Праванса и Лангедока), хотя и считались номинально вассалами французского короля, фактически оставались самостоятельными. После альбигойских войн в 1229 г. южные области вошли в состав королевского домена Франции, с которой было тесно связано их дальнейшее развитие, но до реального единства севера и юга было далеко.
Однако при всех различиях в политической эволюции стран Юго-Западного региона все они сохраняли ряд общих черт в своей экономической и социальной структуре, которые позволяют объединить их в один типологический ряд.
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ РЕГИОН В X-XIII вв.
Становление и расцвет городских коммун и вызванные этим явлением преобразования всей структуры средневекового общества — наиболее характерная черта развитого феодализма и в Западном Средиземноморье. Но здесь этот процесс протекал с рядом особенностей по сравнению с другими регионами Европы. Истоки этих особенностей восходят к раннесредневековому периоду, они связаны с исключительно сильным влиянием римского наследия в период генезиса феодализма и прежде всего с длительным сохранением здесь старых римских городов, однако уже значительно видоизменившихся в период средневековья. Это ускорило и формирование новых, феодальных городов, которые сложились во многих частях региона уже в IX—X вв. Так было, в частности, в Италии, особенно на Севере ее и в Тоскане, где в XI — начале XII в. развернулась борьба городов с их сеньорами, обычно епископами или графами за автономию, за коммуну. Синонимом обретения городом независимости было установление консульского правления, которое означало зарождение коммуны. Сначала, однако, это не исключало вмешательства епископа или графа в дела города.
Коммуна возникла в Пизе в 1081—1085 гг., в Генуе — в 1099 г., в Ареццо — в 1096 г. Несколько позже консульское правление утвердилось в Пистойе (1105 г.), в Лукке (1115 г.). Еще позднее — во Флоренции (1138 г.), Болонье (1123 г.), Парме (1149 г.). Законодательная власть в коммуне принадлежала собранию горожан, обычно происходившему на площади перед городским собором. Исполнительные функции лежали на коллегии консулов, избираемых от каждого из районов города. Утверждение консулата далеко еще не было полной победой горожан (в Италии их называли пополанами или пополарами от итальянского слова popolo — народ) над феодальной знатью. Первоначально представители торгово-ремесленного населения (cives) входили в число консулов, но преобладали среди них представители средних и мелких, иногда и крупных феодалов. Однако в число горожан входили не только «чистые» торговцы и ремесленники, нередко они были земельными собственниками или держателями земель феодальной знати.
Одной из первых важнейших акций возникшей коммуны было обычно активное ее наступление на феодалов округи. Городское войско разрушало замки феодалов, захватывало и принадлежавшие им укрепленные поселения, которые в большом количестве повсеместно возникали в X—XII вв. и куда переселялось немало жителей соседних деревень и местечек. Побежденные коммуной и признававшие ее верховенство, феодалы должны были приносить присягу на верность коммуне, дарили или продавали ей свои земельные владения (обычно половину или треть), обещали — как вассалы — оказывать городу помощь в случае военных действий, а от лица проживавшего в их укрепленных поселениях зависимого населения обязывались ежегодно уплачивать коммуне установленные денежные и натуральные взносы. Как правило, феодалы (и жители бургов) принимали городское гражданство. Однако, переселяясь в город, феодалы далеко еще не признавали себя побежденными. Они воздвигали там дома-башни, сохранившиеся подчас до наших дней, нередко объединялись в сообщества, пользовавшиеся особыми правами внутри города, и ожидали подходящего момента, чтобы возобновить враждебные действия против коммун.
Завоевательная политика итальянского города по отношению к феодалам в XII—XIII вв. приводила к подчинению его власти обширной территории (дистретто), порой простиравшейся на 10-20 км от города-метрополии и включавшей не только сельские поселения, но и десятки крепостей, а иногда и мелких городов. Резко увеличилось население и самого города. На протяжении XIII в. население Флоренции выросло в 6 раз, Сиены — в 4-5 раз, Пизы — в 2-3 раза. К концу XIII в. процент городских жителей в целом по Тоскане вырос до 26,3% (в начале века он составлял лишь 10,8%), причем в дистретто Флоренции и подвластных ей городах проживало более 40% всех жителей. К началу XIV в. во Флоренции проживало примерно 95-100 тыс. человек (а всего в округе — 120 тыс.), в Милане в конце XIII в. — 100 тыс. (по другим данным — даже 200 тыс.), в Палермо и Неаполе — около 100 тыс. человек.
В XI—XIII вв. в Северной и Средней Италии функции отсутствовавшего там централизованного государства фактически выполнял каждый сколько-нибудь крупный город-коммуна, превратившийся с присоединением дистретто в город-республику. Одновременно произошло усложнение структуры управления. Постепенно место коллегии консулов занял подеста, возглавлявший Генеральный и Специальный советы города, насчитывавшие по несколько сот членов. Подеста был обычно выходцем из дворянской среды, он обязательно должен был иметь рыцарское звание, являться жителем другого города и приглашался на год вместе со своими судьями, нотариями и вооруженной свитой. Чужеземное происхождение подесты должно было гарантировать ему независимость от местных партий, хотя на деле эти надежды обычно не реализовывались.
Вместе с тем укрепление экономических и социальных позиций пополанов делало все более нетерпимым для них недостаточное привлечение их представителей к управлению городом. И они добились существенных перемен: наряду с Генеральным и Специальным советами, в которых были представлены как пополаны, так и нобили, были созданы советы, состоявшие только из пополанов, а наряду с подеста в городе появился еще один правитель — «капитан народа».
Внутри «большой коммуны» образовалась «малая коммуна». Почти повсеместно она возникла в середине XIII в. «Малая коммуна» представляла интересы купцов и владельцев наиболее богатых и влиятельных цеховых ремесленных мастерских, так называемых «старших цехов», получивших собирательное название «жирных пополанов» (populo grosso). Ремесленники «младших цехов», подмастерья и внецеховые элементы городского населения, так называемый «мелкий народ» (popolo minuto), или «тощий народ», не получили доступа к власти.
Однако и после образования «малой», пополанской, коммуны борьба между знатью — нобилями — и пополанством продолжалась. Кульминацией ее стало так называемое антимагнатское законодательство, имевшее целью ограничение влияния городских нобилей или их исключение из органов городского управления, предотвращение их возможных совместных выступлений, в том числе в союзе с пополанами. Вершиной антимагнатского законодательства во Флоренции стали «Установления справедливости» (1293 г.), согласно которым магнаты, нанесшие оскорбление и причинившие какой-нибудь ущерб пополанам, подвергались суровым карам. Дополнения к «Установлениям» (1295 г.) исключали магнатов из руководящих органов города, если они не являлись членами какого-либо цеха. Подобные пункты содержались и в постановлениях других городов.
Рост политического могущества и высокая ступень автономии городов Северной и Средней Италии были обусловлены высоким уровнем их экономического развития — как центров ремесла и торговли, преимущественно внешней, средиземноморской. Пиза и Генуя, а несколько позже и Венеция, оказавшие существенную помощь крестоносцам еще в осуществлении Первого крестового похода, были достойно вознаграждены. Венеция получила во всех захваченных крестоносцами городах Иерусалимского королевства места для устройства рынков и освобождение от налогов. Уже в первой половине XII в. почти во всех прибрежных городах Сирии и Палестины были основаны многочисленные колонии венецианцев, генуэзцев и пизанцев, которые стали важными центрами торговли между Западом и Востоком. Итальянские купцы из этих городов были частыми гостями и в египетских портах, прежде всего Александрии, и в портах Туниса, Алжира и Марокко, откуда привозили шерсть. После Четвертого крестового похода Венеция приобрела неограниченную власть над всем побережьем Ионического моря — от Эпира до Южной Мореи, над Критом, во внутренней Фракии и других территориях Византийской империи. В Констатинополе венецианцам принадлежал большой квартал, которым управлял подеста или баюл. После восстановления Византийской империи генуэзцы, соперничавшие с Венецией и оказавшие помощь Михаилу Палеологу, заняли привилегированное положение в Константинополе и приобрели ряд торговых портов на островах Эгейского моря, на берегах Малой Азии и в Крыму. На всем протяжении XIII в. и до поражения Генуи в битве при Кьодже в 1380 г. продолжалась ожесточенная борьба между этими главными торговыми соперниками на Востоке. Помимо Восточного Средиземноморья, Венеция прочно утвердила свое господство в Адриатике, подчинив себе Полу, Задар и Дураццо. Прибрежные города Романьи и Анконской марки также вынуждены были признать ее верховенство. Венецианские купцы стремились осуществить роль посредников между Адриатикой и городами долины По.
