— Смотри, я прикинул. Если ты остаешься в третьем, то, по крайней мере, под присмотром. Джеймс, твой этот сосед ненаглядный, вроде, хотя бы в полуадеквате, в остальном — мы присмотрим.
— Мы — это кто? А, ну да! Ты — окей, Ронни — который, пытался забить меня ногами, Алек — который, почти сделал это, и… кого я забыл? — Саркастично начал Галлагер.
— Завали! С Ронни проблем не будет, Алека я беру на себя. — Закатил глаза брюнет, снова погружаясь в свои мысли. — Если тебя переведут во второй, тут, конечно, куда проблемней будет. Опять же, твоя драка с тем маляром-камикадзе, из-за которого ты в одиночку попал.
— Слушай, все хотел спросить, что вы не поделили с Биллом? — Вдруг вспомнил давно мучавший его вопрос Йен.
— С каким Биллом? — Отворачиваясь, спросил брюнет.
— Не делай вид, что меня не понял! Из второго блока. Я так понимаю, меня после выписки могут же перевести обратно. — Наблюдая за поведением Микки, парню становилось все интересней от того, как Милкович начал бегать взглядом по камере, рыжий понял, что дело там не чистое.
— Там долгая история. — Буркнул Микки.
— У нас есть время. По-моему, мы никуда не спешим! — Обводя руками палату, протянул Йен.
— Да там особо рассказывать нечего!
— А вот с этого момента поподробней! Говори уже! — Настаивал Галлагер.
— Ну мы, это, как бы…
— Только не говори, что вы… — Йен с пошловатой ухмылочкой поднял бровь.
— Ага, да и ты мне будешь тут рассказывать про целибат! — Фыркнул Милкович.
— Билл? Серьезно? — Вспоминая мощную комплекцию знакомого, начал рыжий.
— Ой, да завали уже!
Йен осознал, что что-то не так, когда не смог вдохнуть. Просто не смог совершить это совершенно обыденное и рутинное действие. Не заметное до того момента, пока ты не ощущаешь пропажу привычного хода событий, когда твои легкие расширяются, получая очередной приток кислорода.
Что произошло — он так и не понял, да и не пытался, парню было совершенно не до этого, когда судорожные попытки сделать вдох, заканчивались ничем. Легкие горели, и тело перестало слушаться, парень хрипел, пытаясь позвать на помощь, но у него ничего не получалось. Изогнувшись дугой и закидывая голову, вцепившись в горло, он старался издавать хоть какие-то звуки, чтобы привлечь внимание.
Прошли секунды, но он чувствовал, что скоро потеряет сознание. Бывшие травмы казались мелкими недоразумениями, сравнительно с агонией, которая сейчас накрывала парня. Йену казалось, что его погрузили в глубины открытого океана без необходимой экипировки, где даже свет не проходит сквозь толщу воды.
— Галлагер, ты там, блядина ненасытная, дрочишь, или что? — Сонно донеслось с соседней койки. Микки, фырча что-то, перевернулся на другой бок. — Давай громче, что уж там, перебуди все больничное! На меня, главное, шипел, чтобы я был тише!
Бурча это, парень нехотя открыл правый глаз, про себя кляня Йена за то, что вымотал сначала, а теперь еще и спать не дает.
Когда он увидел неестественную позу рыжего, то понял, что что-то произошло. Милкович быстро подорвался и, подскальзываясь на холодной плитке, подлетел к соседней койке.
— Йен, блять, что с тобой? — Таких перепуганных глаз у брюнета Галлагер не видел ни в самый лютый приступ своей маниакальной фазы, и даже в тот момент, когда их застал Терри, Микки казался менее напуганным.
— На помощь! Срочно подрывайте свои ленивые жопы! Он задыхается! — Заорал Милкович, подлетая к решетке.
— Ты чего верещишь? — Донесся ему саркастичный ответ от дежурившего медика. — Знаем мы ваши банальные припадки хитрости.
Но когда дежурный врач увидел парня с красно-лиловым оттенком лица и вздутыми венами на напряженных руках, его голос поднялся сразу на несколько октав выше, и он проорал в сторону. — Джек, тут реально асфиксия! Этот, с поломанными ребрами!
Врач начал выкрикивать непонятные Милковичу названия препаратов и трясущимися руками старался попасть в замочную скважину выбранным из связки нужным ключом. На его смене еще никто не умирал, трупы были, но уже прирезанные или задушенные сокамерниками люди, но по медицинским показаниям такого в его практике не было, и парень очень не хотел, чтобы это случилось именно сегодня.
Когда был найден необходимый ключ, он ввалился в помещение, подбегая к теряющему сознание синему Галлагеру.
Молодой врач отшвырнул находящегося у койки Йена парня в сторону, ощутимо приложив брюнета копчиком об твердый пол, чего тот даже не заметил.
Микки и сам будто забыл, как дышать, наблюдая за работой врачей. Все происходило для него, как в замедленной съемке. Сквозь откуда-то взявшийся звон в ушах парень слышал только какие-то отдельные реплики суетящихся медиков.
— «нужны антигистаминные», «отек гортани», «трахеотомия»
Примечание:
Буду очень благодарна за критику/отзывы)
========== Часть 19 ==========
Примечание:
Уважаемые читатели,
Хоспади, какой официоз…
Дорогие читатели! Спасибо Вам за Вашу поддержку и время проведенное вместе с этим фиком. Случайно попала на обсуждение “Тюремного режима” в одной из групп в вк и честно, это просто не передаваемые ощущение! Да, мне иногда кажется что статистика просмотров этой работы глючит и не может столько людей это читать. У меня видимо от общей впечатлительности открылся какой-то краник и получилась вот такая вроде как не маленькая прода) Надеюсь она придется Вам по вкусу)
Это была одна из самых страшных ночей в жизни Милковича.
Сначала жуткие хрипы и синеющее лицо Йена, потом - суета в палате и широкие, загораживающие Галлагера, спины медиков, которые несдержанно выкрикивали какие-то комбинации хитро завернутых названий, вводимых рыжему, лекарств. Затем зрелище, как Йену пробивают тонким лезвием белую кожу на открытой шее с уже почти не заметными, бледными веснушками и вставляют туда зловещего вида трубку. Хотелось подбежать и отогнать этих варваров отборным матом, и отбить им все, до чего только сможет дотянуться, убивая костяшки на кулаках в кровь, видя то, как в шею живого, находящегося практически в сознании парня, вводят посторонний предмет.
Но понимание того, что они стараются помочь бьющемуся в припадке Галлагеру, не дало это сделать. Оставалось только следить за стекающей струйкой крови, скользящей по бледной коже, образующейся по краям разреза, и молиться всем богам, чтобы это быстрее закончилось.
Микки сидел на своей кровати, нервно дергая ногой и ковыряя и так уже пострадавший край гипса.
Когда он увидел, что плечи руководящего этим страшным шоу расслабились, и он уже более спокойный голосом раздавал указание насчет дальнейших манипуляций с больным и составом капельницы, то брюнет позволил и себе немного перевести дыхание и вспомнить, что надо напустить маску безразличия.
Чего он совершенно не ожидал, так это следующих событий.
- Ты - Милкович? - Раздалось со стороны входа в палату. Микки перевел настороженный взгляд на вошедшего охранника, который сразу же перевел взгляд на врача и, после кивка последнего, приблизился к заключенному.
- Ну, я. - Ответил парень, стараясь и дальше сохранять спокойствие.
- Подъем. На допрос. - Раздраженно бросил охранник.
- На тему? - Удивился Микки.
- На тему только что случившегося! - Уже более зло гаркнул охранник, наблюдая за обувающимся парнем, все время бросающим взгляды на соседнюю койку.
Милковича закрыли в комнате для допросов, и только через час явился начальник охраны для того самого допроса. Парень откровенно нервничал. Допросы всегда были малоприятной, вернее, совсем неприятной процедурой. Еще и выматывало постоянное увиливание от прямых ответов. После часа одинокого нахождения в закрытом помещении парень уже настолько нервно колотил ногой по ножке стула, что музыкальное сопровождение удара по металлической поверхности резиновой подошвы совершенно не заглушало роящиеся мысли в его голове.
