— Охренеть! Вы что, тут снова сошлись? — Округляя и без того большие глаза, спросил парень.

— Не знаю. Лип, я запутался. И очень налажал.

— Не то слово! Ты, получается, с ними обоими мутишь?

— Не тебе меня судить! — Потерянно произнес парень, все еще витая в своих мыслях и, выдержав паузу, добавил. — Но получается, что да.

— Я думал, Милкович будет дольше сопротивляться, он так грозно шипел, когда я с ним разговаривал последний раз.

— Да он все еще сопротивляется, на самом деле. Пиздец, я запутался.

— Так, а в чем запутался? Калеб тебя ждет, пока ты тут коротаешь время с Микки, я так понял, у тебя такой изначально был план?

— Изначально у меня плана никакого и не было, признаться честно. Я не хочу терять Калеба, но Микки — это… это Микки. И тем более мы заперты тут вместе. А Калеб будет просто тратить свое время. Может и хорошо, что он все так узнал? — Снова погружаясь в свои мысли, пробормотал Йен.

— Знаешь, я больше, чем уверен, что Калеб тебя простит. Не знаю, чем ты их, козлина эдакая, берешь, но в этом я уверен. Не мне давать советы по части личной жизни, но ты должен понимать, что в ближайшее время тебе выгоднее оставаться с Милковичем.

— Да, сейчас выгоднее оставаться с Миком, но и Калеба я тоже не хочу терять. Это все так тупо. Блять, как же я запутался.

— Ага, повтори еще три раза «запутался», и все решится само.

Раздался звонок, оповещающий об окончании визитов.

Лип, снова сочувственно глядя на брата, старался не смеяться. Коронная черта Галлагеров — из просто плохого сделать еще хуже и проебывать нормальные отношения — сопровождала, видимо, наследственно все семейство, без исключений. Понимая, что никакой информации ему больше не удастся донести до брата, попрощался и с неким ощущением облегчения покинул тюремный комплекс. Липу было каждый раз очень тяжело приезжать в это угрюмое место, но любовь к брату всегда побеждала некое чувство боязни попасть сюда на постоянной основе.

Йен же, поднимаясь со своего места как и остальные осужденные, обошел перегородку и, поравнявшись со следующей кабинкой, заметил Алека. Во всегда спокойном выражении лица парня появился какой-то налет злобы и жестокости, он, ничего не говоря, развернулся и пошел в сторону выхода.

Рыжий так и не понял, что именно слышал парень и какие сделал для себя выводы, но то, что часть диалога была ему известна, он отметил сразу. Что именно и в каком контексте дойдет до слуха Микки — остается загадкой.

При­ме­ча­ние:

Бу­ду очень бла­го­дар­на за кри­ти­ку/от­зы­вы)

========== Часть 14 ==========

Примечание:

Простите за долгое отсутствие и за то что меня тут в сопли унесло окончательно, но надеюсь кому-то эта глава придётся по вкусу.

Никогда Йен настолько не радовался возвращению таблеток в свою жизнь. Каждодневный ритуал с максимально незаметным принятием с вечера заготовленных пилюль немного стабилизировали состояние. Сон становился спокойнее, тревожность начала уходить, и резкие смены настроения хоть немного, но сглаживаются. Первые два дня приема препаратов Йен снова ходил полусонный. На приеме миссис Дорис, проявив невиданные до этого момента внимание и участие, спросила:

— Что-то ты какой-то бледный и вялый, Галлагер, ешь лучше.

И, снова спрятавшись за экраном монитора, занялась своими делами. В конце выдав препараты и отправив на исправительные работы, она еще раз подозрительно покосилась на парня, но на этом вся ее медицинская помощь закончилась.

Йен давно заметил, что по началу, занимаясь документацией, она все чаще зависала, просто смотря в монитор и периодически клацая по каким-то ссылкам. Сложив факты и несколько раз заметив, как она вводит какие-то цифры, парень сделал выводы, что она, скорее всего, что-то покупает в интернете. И судя по объемам, у нее это уже стало какой-то манией. Видимо, правдива теория, что в психиатрии самое главное — первым надеть халат. И тогда твори, что угодно. Интересно, где она берет деньги на постоянный шопинг, учитывая, что, насколько он знает, заработная плата у сотрудников тюремного комплекса не такая уж большая.

За эти два дня парень успел еще больше разобщаться со своим соседом Джеймсом, разобраться в структуре блока, не без помощи окружающих, и немного привыкнуть к довольно странным приемам пищи в столовой. Он научился абстрагироваться и не обращать никакого внимания на работающее нон-стопом радио в лице Хорхе, при этом стараясь не палиться, наблюдая за дальним столиком, так как с последнего «разговора» никто не горел желанием с ним общаться. Он видел, что там атмосфера тоже потерпела определенные изменения. Все чаще начал отсутствовать Алек, оставляя Ронни и Микки наедине, что особо никого, видимо, не беспокоило. К ним постоянно кто-то подходил, и о чем-то они переговаривались, периодически косясь на охрану. Йен пытался сопоставить факты, но пока так и не понял, чем промышляют.

Так продолжалось несколько дней. За это время парень старался никуда не влазить, исправно принимая лекарство, выполняя порученные работы и по несколько раз на дню названивая Калебу. Последний благополучно игнорировал телефонные атаки и не выходил на связь. Была мысль насчёт того, чтобы подговорить Карла съездить в пожарную часть, но он её благополучно отмёл.

На исправительных работах он снова встретил Артура, своего знакомого из второго блока. Тот в красках рассказал о пребывании в больничном крыле и о происходящем со вторым боком в целом, во время начала карантина.

— Это была такая жесть! Просто капец! Некоторых до сих пор в больничном держат. Когда проблевался кровью первый чувак, все думали, что он просто принял что-то не то, у Рава как раз была левая поставка, все ж подумали, что «ну, перебрал чувачок». Когда у второго началась та же хрень, все уже как-то насторожились, но когда такая байда была уже у человек пяти — начали бить тревогу. Понаехало медперсонала, что мама, не горюй! Зато прислали кучу интернов, я тебе говорю, у одной были ножки — просто улёт! Начинались от шикарной кругленькой попки и, казалось, не заканчивались вообще! — Мечтательно произнёс парень.

— И все это ты заметил — блюя?

— Нафиг иди! Она была прекрасна, как только что открытая банка прохладного пива после жаркого дня!

— Да я смотрю, ты прям в душе — романтик! — Сказал Йен, смеясь.

— Ты её не видел! Все просто колом в палате стояли! Можно было строительную бригаду организовывать — сваи заколачивать! — Убедительно рассказывал похудевший и все ещё немного бледный Артур.

— Как там ребята, кстати? И что слышно насчёт того, когда второй блок снова восстановят? — Перевёл тему рыжий, понимая, что Артур рассказывать про эту медсестру, или кем она там была, будет долго.

— Пока не понятно. Там, вроде как, уже понемногу возвращают народ из других блоков, но сам понимаешь, дезинфекция, и вся эта байда бюрократская. Хрен поймёшь, когда оно все закончится. Тебе тут что, совсем херово? — Участливо поинтересовался парень.

— На самом деле, не все так плохо — Задумчиво произнёс Йен — но, блин, какой может быть обед без чавканья Била и тупых шуток Бена?

— Нашел, по чему скучать! — Засмеялся парень.

Обдумывая, сколько ему ещё возможно предстоит оставаться в третьем блоке, Йен пришёл к выводу, что нужно поговорить с Микки. Несколько его попыток подойти и начать разговор были провалены.

Но снова наблюдая уже, кажется, не разлучную троицу за обсуждением очередного дела во время свободного времени перед вечерним отбоем, набравшись решимости, он подошел к притаившейся компании у дальнего коридора.

— У тебя как чувство самосохранения включено в базовую комплекцию? — Прокомментировал появление парня Ронни.