– Мобильник дай, – наконец проглотив сэндвич, бросив корки на тарелку и залпом допив кофе, попросил Микки. – Мне нужно Тони позвонить.

– Хуй тебе, – огрызнулась сестра.

– Дай телефон, блять, – настаивал Микки, протягивая руку.

– А волшебное слово? – улыбнулась Мэнди, продолжая дразнить брата.

– Шалава, – тут же ответил тот.

– Иди в пизду, – надула губы Мэнди, а Лип никак не мог понять, то ли заржать ему от удачной шутки старшего Милковича, то ли заступиться за свою оскорбленную девушку. – Мудак, – добавила она, и кудрявый парень убедился в том, что Мэнди и сама способна дать отпор брату, тем более, к такому своеобразному общению между ними он начал уже привыкать.

– Ох, блядь, пожалуйста, – закатил глаза брюнет, копируя выражение лица девушки, что увидел буквально минуту назад.

– Пожалуйста что? – не унималась сестра.

– Пожалуйста, Мэнди, дай мне этот хуев мобильник, – выдавил он через силу.

– Вот так бы сразу, – улыбнулась она, доставая телефон из кармана.

– Блядь, так он не работает! – покрутив аппарат в руке, проорал Микки.

– Ага, батарейка села еще рано утром, – ответила Мэнди. – А зарядник ты проебал три дня назад, – и со взглядом победителя развернулась к своему парню.

– Сука, – прорычал Микки, бросая телефон на стол. – Мне позвонить нужно. Срочно!

– Можешь попросить Стивена позвонить с рабочего, – кивая в сторону барной стойки, предложила Мэнди. – Хотя… после того, как ты послал его на хуй перед огромным количеством народа на прошлой неделе…

– Блядь, – обреченно выдохнул Милкович, понимая, что теперь ему придется выпрашивать у сестры мелочь для телефона-автомата.

– Можешь позвонить с моего, – вежливо проговорил Филлип, немного подуставший от перепалки родственников, доставая свой мобильный и протягивая его Микки.

– Ох, Лип, зря ты это сделал, – прошептала Мэнди с досадой. – Ты свой телефон теперь как минимум до вечера не увидишь, – добавила она, провожая взглядом брата, который, пробубнив тихое «о, заебись», уже направлялся к выходу из кафетерия, крепко сжимая в руке чужой аппарат. – Только на траву его не променяй, уебок! – крикнула Мэнди, когда Милкович толкнул входную дверь.

Ответом стал высоко вскинутый средний палец, что из-за чересчур частого использования грозил разболеться артритом годам к двадцати пяти.

Заметив брата, проходящего с ехидной улыбкой перед окном, возле которого они сидели, Мэнди подняла вверх кулак и пару раз покачала им рядом со своим лицом, приоткрыв рот, попутно надавливая на щеку языком изнутри, изображая хорошо известный Микки способ доставить удовольствие любому мужчине.

Парень не хотел оставаться в долгу перед сестрой и, недолго думая, легким движением расстегнул пуговицу на штанах, приспуская их вместе с трусами, и, разворачиваясь к стеклу, за которым на него удивленно смотрело несколько десятков пар глаз, показал ей голую жопу с небольшим шрамом на левой ее половинке.

– Что здесь происходит? – спросил Йен, на свою удачу находившийся в туалетной комнате во время визита Милковича, вернувшийся как раз в тот момент, когда все посетители кафе наблюдали за голой задницей, что маячила перед окном. – Кто это? – добавил он, замечая, как густо покраснели щеки Мэнди, которая не производила впечатления скромной девушки, и Липа, что согнулся над столом в приступе дикого хохота.

– Мой ебанутый братец, – ответила Мэнди, отворачиваясь от окна, когда Микки, наконец, соизволил натянуть штаны обратно и отправился дальше по улице.

– Это тот, что застал вас… – решил уточнить Йен, но был перебит строгим голосом своего старшего брата:

– Заткнись, – рыкнул Лип, разгибаясь и тут же встречаясь с недовольным взглядом своей подружки, догадавшейся о том, что он успел разболтать Йену о случае, произошедшем неделю назад.

– Ага, – кивнула девушка. – Микки обул Липа на мобильник и решил, что всем будет очень интересно посмотреть на его жопу перед уходом.

Йен весело рассмеялся, сожалея о том, что пропустил это фееричное представление, но радость резко сошла на нет, как только он увидел свою пустую тарелку и стаканчик из-под кофе, что был полон еще пять минут назад.

– А где мой завтрак? – спросил он, усаживаясь рядом с братом, указывая взглядом на корочки, что остались от его сэндвича.

– Микки, – хором ответила парочка, не сдерживая улыбок.

– Тебе прописали диету «Милковичей», – пояснила Мэнди. – Не оставляй еду без присмотра, если не хочешь умереть с голода, – добавила девушка, замечая официанта, что принес повторный заказ. – Ешь скорее, пока он не вернулся, почувствовав свежий запах нового бутерброда, – посоветовала она Йену, косясь на входную дверь.

Троица рассмеялась в голос и продолжила непринужденную беседу, пока Йен поедал свой завтрак.

После трех безуспешных попыток дозвониться до друга, Микки решил ввалиться к тому домой, будучи уверенным в том, что после ночной смены в клубе Тони будет там.

После того, как приятель, недовольный тем, что Милкович разбудил его после всего часа сна, послал Микки нахер как минимум пять раз, но все же одолжил другу сто долларов, которые тот обещался вернуть в течение недели; после половины упаковки пива, распитой за продолжительной игрой в вышедшую во время его отсидки очередную часть GTA на приставке Тони, брюнет возвращался домой, довольный проведенным днем и хрустящей купюрой, что грела карман.

– Эй, Мэндс, я дома, – крикнул он с порога, открывая незапертую входную дверь.

Ответа не было.

– Блядь, если вы там опять трахаетесь… – не понижая громкости, говорил он, поднимаясь по лестнице на второй этаж в направлении комнаты сестры.

– Мик, иди в жопу, – послышался приглушенный голос за дверью, стоило только ему взяться за ее ручку.

– Трахаетесь, значит, – обреченно выдохнул он, но руку убрал. – Что ж вы, блядь, за кролики такие ебаные?

– Не завидуй, братишка, – тут же ответила Мэнди. – То, что твоя задница не вызывает ни у кого желания присунуть, еще не означает, что все остальные в твоем скудном окружении должны подписаться на воздержание, – добавила она под тихие смешки еще как минимум двух человек, что доносились до слуха Милковича из-за двери.

– Сука, ты там групповуху, что ли, замутила? – спросил Микки, дергая ручку, которая никак не хотела поддаваться его усилиям.

– Нахуй, – только и ответила Мэнди, тут же переключая свое внимание на гостей, что сидели на ее кровати, еле сдерживая смех.

– Сама пошла, – прорычал Микки, чувствуя, что терпит поражение в этой словесной схватке. – Твой кудрявый хоть в курсе, как ты развлекаешься, пока его нет? – решил использовать последний аргумент брюнет. – Телефончик-то у меня его, сейчас быстро прискачет, когда я позвоню кому-нибудь из списка контактов и скажу, что его девушка шлюха.

– Кудрявый в курсе, – ответил мужской голос из-за двери, по которому он тут же узнал парня своей сестры.

– Сука! – выплюнул Микки, ударяя кулаком по деревянной поверхности, прежде чем отправиться в свою комнату. – Извращенцы чертовы, – пробубнил он, повалившись на кровать, доставая телефон из кармана и включая проигрыватель на нем. – И музыку твой хахаль слушает уебанскую! – проорал, что есть мочи, прокрутив пару песен.

После почти двух часов сна, внезапно сморившего Микки, пока тот издевался над телефоном Липа, переименовывая каждый контакт в нем на «шлюха», если имя было женским, и «мудак», если мужским, а «Мэнди» заменив на «необъятная пизда», Милкович спустился по лестнице на первый этаж, планируя порыться в холодильнике, который еще вчера самолично наполнил до отказа, тут же натыкаясь взглядом на три макушки над спинкой дивана.

И, если кудрявую шевелюру Липа и темные волосы сестры он узнал сразу, то серая шапка рядом с головой ебыря Мэнди была ему совершенно незнакома.

– Че, блядь, решили передохнуть перед телевизором, прежде чем продолжить свой еблемарафон? – разве мог Микки промолчать?

– Ага, присоединишься? – ответила Мэнди, поворачиваясь к брату.