– Уж наиграюсь, тогда и отмою руки – решил Жора. Вот бы еще пострелять… Ну не может здесь не быть какого-никакого стрельбища!

Пасечник наконец закончил помывку и вышел в коридор – Ну, уважаемый Георгий, пойдем обустраиваться… Тебе туда не надо? – он мотнул головой в сторону открытой двери в ванную – Нет? Ну, как хочешь…

Он прошел по коридору мимо комнаты Натальи и открыл следующую по ходу дверь напротив своей спальни. Той самой, в которой, не так давно демонстрировал Жоре свои трюки.

– Заходи, вот здесь тебя пока и поселим. Это как раз гостевая комната. Тут в мирное, так сказать, время оставались на ночлег подгулявшие гости. Теперь с гостями повременим, а если и нарисуется кто-то, найдем, где приютить – и он легонько подтолкнул Жору внутрь.

Жора вошел и осмотрелся. Интерьер почти совпадал с интерьером спальни профессора за исключением того, что вместо железного шкафа-сейфа здесь стоял комод с выдвижными ящиками, а платяной шкаф был не двух, а трехстворчатый. Да еще вместо журнального столика у стенки располагалось кресло, на вид очень даже удобное, а рядом на длинной стойке возвышался торшер. Телевизор и видеоплейер, по причине отсутствия журнального стола, стояли на комоде, видеокассет не было видно вовсе. Диван был собран и накрыт синим шерстяным пледом. На стене, за которой находилась кухня, висели уступом три книжных полки, заполненные разномастными книгами. Кроме торшера, над диваном на стене висел светильник-бра на две лампочки. Окно напротив дивана было занавешено плотными шторами и тюлевой занавеской, один в один, как в комнате Олега Васильевича.

– А что, уютненько… – Жора подошел к окну, отодвинул штору и посмотрел наружу. На улице потихоньку смеркалось, но все равно хорошо был виден небольшой дом, стоящий метрах в двадцати, с крыльцом прямо напротив Жориного окна. На ступеньках крыльца сидел дядька лет пятидесяти с гаком и курил, периодически окутываясь облаками табачного дыма. Окошко рядом с крыльцом и дядькой, светилось приветливым светом, а из трубы домика шел уютный дымок. Рядом со ступеньками крылечка эдакой кучей шерсти лежал Кадо.

В этот момент в коридоре хлопнула входная дверь и буквально через секунду раздался грохот. Профессор с Жорой дружно вздрогнули и посмотрели друг на друга.

– Дед, ау, – услышали они голос Натальи – вы где?

– Наташка! – рявкнул Олег Васильевич, – ты чем там гремишь?

– Дрова это – отозвалась девушка – на ночь печки хочу протопить, прохладно уже, морозит, а вас дров принести не допросишься…

– Почему это не допросишься? – возмутился было Жора, – а кто просил? Лично я – запросто. Топить печки мое любимое занятие, а лучше – камин.

– Обожди, не суетись – придержал Жору профессор. – Тебе пока не стоит делать резких движений, и тем более – наклонов. Наташка и сама прекрасно с печками справится, это она так, кокетничает. Пару охапок дров ей принести не проблема. До сих пор, по крайней мере, носила. Присядь-ка, и я сяду, что-то умаялся…

Жора сел на диван, положил кобуру на уголок комода, заодно пристроив сверху узелок с патронами. Профессор сел в кресло, с удовольствием вытянул ноги и крикнул:

– Натаха, брось пока печки, успеешь протопить, зайди, разговор есть.

– Дед, ну погоди минуту, я уже одну почти разожгла, сейчас подойду…

В коридоре стукнула печная дверца и через несколько секунд в комнату вошла Наталья.

– Вот что, дева… Есть мнение, что принимая во внимание дефицит времени, стоит отправить тебя с нашим новым сотрудником товарищем Ларионцевым дней на десять в «санаторий». Твоя задача – за это время полностью поставить его на ноги.

– И-и-и… Ура! – запищала и запрыгала от восторга девушка – Молодец, дед! Я тоже об этом подумала, но не решалась предложить. С твоей фармакологией через десять дней он будет как новенький!

– Будет-будет… – проворчал профессор – кто бы сомневался… Значит так – в ночь, пожалуй, не поедем. Но надо сегодня собрать и приготовить все, чтобы завтра с утра пораньше и рвануть. Ты, Наталья, как с печками закончишь, собери лекарства, свои шмотки необходимые. Ну, ты знаешь – какие. Жоре мы сейчас тоже что-нибудь подберем из наших запасов.

– Дед, тут дело в том, что я еще днем видела, как Михалыч машину на яму зачем-то загнал. Надо бы сходить, уточнить.

– Да на ходу, вроде, машинка-то была – озадачился профессор. – Ну да Михалыч – бурундук известный, любит всякой профилактикой заниматься, когда надо и не надо. Сейчас уточним… Пойдем, друг мой Жора, поговорим с Михалычем, заодно и потихоньку знакомиться с соратниками начнешь. Натаха! Ты там про ужин не забудь за суетой.

Девушка, уже из коридора, отозвалась – Будет вам ужин, куда я денусь…

Профессор неохотно встал с кресла и сказал – Пошли, глянем на машину, с Михалыча станется ее о пустом деле раскурочить.

Они прошли мимо Наташи, разжигающей вторую печку, снова оделись, и вышли через террасу на улицу. Сойдя с крылечка, профессор сразу повернул направо. Обойдя приличных размеров дровяник с аккуратной поленницей, он пошел по грунтовой утрамбованной дороге к строению, которое Жора недавно видел из окна и определил как гараж.

Жора же чуть замешкался рассматривая площадку, расположившуюся прямо напротив крыльца. На этом небольшом пятачке, очевидно выполнявшую роль автостоянки, расположились в ряд бордовый ВАЗ четвёртой модели, ижевский Москвич-«комби» песочного цвета, армейский УАЗ-«буханка» и два трактора – синий колесный трактор «Беларусь» с отвалом и ковшом экскаватора сзади, и кирпично-красный гусеничный бульдозер ДТ-75. Вся техника стояла капотами в сторону дома-сторожки, на крыльце которого Жора десять минут назад из окошка видел курившего дядьку. Сейчас на крыльце никого не было.

– Жора, где ты там? – позвал из-за угла террасы профессор.

– Иду, Олег Васильевич, иду – отозвался Жора, и быстрым шагом двинулся на его голос.

Профессор уже стоял на утоптанной пожухлой траве перед гаражом, рядом с ним расположился Кадо. Жора прошел мимо стены дома с примыкавшим к ней двустворчатым грузовым люком, который он совсем недавно видел, но снизу, и подошел к Пасечнику. Тот стоял перед настежь открытыми крайними воротами гаража, двое других ворот были закрыты. Внутри, в полумраке, на смотровой яме стояла «шишига» – столь нежно любимая в армии машина ГАЗ-66 армейского темно-зеленого цвета в исполнении «кунг», то есть – будка. Кабина машины была откинута вперед, открывая доступ к двигателю и прочим агрегатам. Над мотором висела лампа-переноска, заливая его ярким светом, остальное помещение гаража скрывалось в темноте. В воздухе витал набор специфических гаражных запахов – выхлопных газов, бензина и масла. Рядом с машиной стоял давешний дядька, но теперь в синем рабочем халате, и тщательно вытирал руки ветошью.

– Вот, Михалыч, познакомься – профессор махнул рукой в сторону подходившего Жоры. – Наш новый сотрудник, Георгий Ларионцев, теперь будет с нами работать. А это, Жора, – наш добрый гений-самоделкин Алексей Михайлович Щербаков – понизив голос, профессор добавил – все может… Абсолютно.

– Ну, все – не все, но многое – сказал Щербаков, протягивая Жоре для рукопожатия добросовестно вытертую руку. – Добро пожаловать, Георгий.

– Да можно просто – Жора, – сказал в ответ Ларионцев, принимая крепкое рукопожатие.

– Ну, а я – просто Михалыч, или дядя Леша – как больше нравится…

– Отлично, вот и познакомились, – Пасечника явно томило нетерпение. – Так что там с нашим лайнером, дядя Леша? Вроде все в порядке было, а тут смотрю – ты его починять надумал? А мы вот завтра собрались на выезд, грешным делом…

– Да в порядке машина, Олег Васильевич. Свечка одна барахлила, так я ее заменил, пять минут делов. Ну и так, заодно – масло проверил, коробку, раздатку… Шприцанул, где надо, то се… Но уже все закончил, через пять минут отгоню машинку на стоянку.

– Оба бака полные? – спросил профессор.

– Как положено – оба.

– Ну, добро́, тогда завтра с утра трогаемся. Так что, Михалыч, заканчивай тут все и отдыхай. Мы с Георгием и Наташкой соберем, что надо с собой, перекусим, и тоже – на боковую, завтра ранний подъём для всех участников, включая тебя.