Под конец миротворец еще раз призывает капитолийцев активно делиться кровом с беженцами и говорит, что даже президент велел подготовить часть своего дворца для размещения пострадавших.
Эта информация позволяет нам разработать новый план. Китнисс предлагает разделиться на группы и смешаться с толпой. Мы сможем попасть в президентский дворец, если притворимся беженцами. Не думаю, что на входе будут особо внимательно вглядываться в наши лица: пострадавших слишком много. Решаем выдвигаться с утра, потому что сейчас всем необходим отдых.
- Думаете, Сноу действительно пустит беженцев во дворец? – спрашивает Китнисс через несколько часов, когда мы укладываемся спать.
- Ему придется хотя бы ради того, чтобы показать по телевидению.
Финник и Гейл продолжают бесплодные попытки уговорить нас взять их с собой. В конце концов, Китнисс дает добро только Финнику, который заверяет, что если почувствует, что теряет контроль, сразу же вернется в дом Джейд. Гейл же слишком слаб, его раны начинают кровоточить при резком движении, и Китнисс упорно настаивает на том, чтобы Хоторн остался в доме. Они ругаются, но никто не желает отступать.
Спят все урывками, то и дело кто-то будит остальных криками: нам снятся кошмары. После того, как меня раздирают на куски переродки-ящерицы из катакомб с лицами погибших друзей, я даже не пытаюсь заснуть. Поэтому мы рады, когда Крессида, единственная, у кого есть часы, говорит, что наступило семь утра. Делим между собой остатки консервов и жалеем, что никак не можем отблагодарить Джейд за все то, что она для нас сделала и сделает, потому что Гейл остается у нее.
Девушка помогает нам нанести грим, прячет нашу армейскую одежду под плащами и пальто, ботинки – под какими-то пушистыми тапочками, вручает в руки сумочки и другие безделушки, крепит на волосах парики и прячет оружие в верхних слоях одежды. Через пару часов нас уже сложно отличить от беженцев, которых, кстати, полно в нашем переулке, что нам только на руку.
Первыми идут Поллукс и Крессида, затем мы с Китнисс, а Финник пойдет последним. Перед тем как уйти, Крессида крепко обнимает всех нас.
- Будьте осторожны, - говорит она, и они с Поллуксом смешиваются с толпой беженцев.
Мы должны последовать сразу за ними, поэтому пока Китнисс освобождает Финника от наручников, я собираюсь попрощаться с Гейлом. Мы никогда не ладили, но сейчас никто не гарантирует нам, что мы встретимся снова, поэтому мы неловко пожимаем друг другу руки, а затем Гейл, оглянувшись на Китнисс, шепчет:
- Позаботься о ней. Не дай Кискисс наделать глупостей.
Он абсолютно серьезен. Киваю.
- Я правда хочу, чтобы она была счастлива, - чуть помолчав, продолжает Гейл. – Поэтому береги и себя, ладно?
Ему тяжело говорить такое, поэтому выдавливаю из себя улыбку.
- Конечно.
Я отхожу от него, чтобы дать возможность попрощаться с Китнисс. Финник заключает меня в объятия и похлопывает по спине.
- Без глупостей, ладно? – говорю я.
- Разумеется. Только в крайнем случае. Я же обещал, - заверяет меня Финник.
Китнисс выпускает из объятий Гейла, мы тепло прощаемся с Джейд, благодарим ее за все то, что она для нас сделала. Девушка еще раз поправляет нам шарфы: на улице очень холодно, а мы рады лишней возможности спрятать лица. Затем выходим на улицу.
Комментарий к Глава 39.
Конец близок, хе-хе
========== Глава 40. ==========
На улице еще не рассвело, и в темноте можно разглядеть только тех, кто идет в паре метров от нас. С одной стороны, это хорошо, с другой - Крессиду и Поллукса пока не видно. Мы стараемся не привлекать к себе внимание, и бредем, опустив головы, стараясь смешаться с толпой. Где-то вдалеке слышна стрельба, вокруг стоны и плач. Дети вокруг нас хнычут и просятся домой, взрослые уговаривают их потерпеть еще чуть-чуть.
- Куда мы идем, пап? – дрожащий от холода мальчик тянет мужчину лет тридцати за руку.
- В президентский дворец, там нам дадут новое жилье, - нервно отвечает мужчина, пытаясь одновременно совладать и с мальчиком, и с тяжелой сумкой.
Начинается снегопад. С запозданием до меня доходит мысль о том, что сейчас ноябрь, и что холода – норма. В нашем Дистрикте в это время обычно уже лежал снег. Я вспоминаю о том снеге, что сейчас ложится на руины и пепелище; ненависть к Сноу разгорается еще сильнее.
Мы выходим на широкую улицу, видимо, одну из центральных. Когда продвигаемся вдоль череды модных бутиков, на ум приходит, что здесь нас провозили на машине во время Тура Победителей. Мы тогда ехали на вечеринку в Президентский Дворец. Магазины, кстати, битком набиты беженцами, и из-за стеклянных витрин на нас глядят испуганные лица. Кажется, скоро и у Джейд дома будет полно гостей. Похоже, Гейлу в подвале придется быть крайне осторожным.
На постаментах, сооруженных из старых коробок, стоят миротворцы, которые управляют потоками людей. Стараемся держаться от них подальше и не показывать лиц. Китнисс шепчет, что видит Крессиду с Поллуксом в двадцати-тридцати ярдах от нас. Она бросает осторожный взгляд через плечо, а затем, дернув меня за рукав, продолжает:
- Финник вроде как идет за нами. Только вон там на нас пялится какая-то девочка, так что пойдем помедленнее, чтобы пропустить ее вперед. Если она от нас не отстанет, придется разделиться.
Мы замедляем шаг и, едва передвигая ноги, бредем среди толпы. Китнисс через некоторое время снова оборачивается, и едва ли не стонет.
- Давай разойдемся и смешаемся с беженцами, - бормочет она. – Встретимся на площади, наверное. Я попробую догнать Крессиду и Поллукса, а ты можешь дождаться Финника.
Я чуть тяну ее в сторону, а затем, пристроившись в переулке, обнимаю ее.
- Будь осторожна, - прошу я, быстро целуя ее. – Береги себя, пожалуйста.
- Конечно. Ты тоже будь осторожен и присмотри за Финником.
Она быстро целует меня в щеку и спешит обратно в толпу. Я, чуть подождав, тоже начинаю лавировать среди беженцев, выглядывая синий плащ, в котором пошел Финник. Он ярдах в десяти от меня, и мне надо добраться до него, не привлекая особого внимания. Рядом со мной хнычет маленькая девочка, которая, кажется, потерялась, и я с невероятным усилием заставляю себя не останавливаться. Она может меня выдать, а мне так хочется ей помочь.
- Ты где Китнисс потерял? – неуверенно бормочет Финник, когда я настигаю его. Чтобы он меня заметил, мне пришлось схватить его за руку.
- Пришлось разделиться, - отвечаю я. – Встретимся на площади.
- Хорошо, - соглашается он.
Грохочут выстрелы, и пара-тройка людей вокруг нас валятся на землю. Вопли и детский плач сливаются в единый гул, раздается рокот второй очереди. Несколько миротворцев, снующих в толпе, падают замертво. Мы с Финником валимся на землю и ползем несколько ярдов, потом прячемся в переулке.
- Кто стреляет? – спрашиваю я.
- Кто-то на крыше, - отвечает Одейр. – Вроде как повстанцы, потому что стреляют по миротворцам, но с меткостью у них не очень.
- Нужно подобраться ближе ко дворцу Сноу, - говорю я. – Улица почти закончилась, а значит, Крессида с Поллуксом и Китнисс должны быть на подходе.
Мы двигаемся перебежками, прячась за столбами и в переулках. У Финника нет оружия, поэтому ему приходится вырубить раненого миротворца, чтобы забрать его автомат. На следующей улице произошло нечто ужасное, потому что все усеяно трупами. Я перепрыгиваю через тела, и меня подташнивает от вида оторванных конечностей и луж крови.
Кажется, повстанцы подошли совсем близко к Президентскому Дворцу: президент Сноу приказал активировать капсулы в кварталах, где полно беженцев; толпы горожан оказались в западне: с одной стороны миротворцы и ловушки, с другой – повстанцы.
Везде, где мы только не проходим, кровь, битое стекло, пыль и тела погибших людей. Мы добираемся до гигантской круглой площади, где полно народу. Китнисс и Крессиду с Поллуксом нигде не видно, и мы с Финником решаем разделиться, чтобы найти их. Я окружными путями подбираюсь ко дворцу, спотыкаясь о чьи-то потерянные вещи. Примерно на полпути натыкаюсь на баррикаду, в середине которой находится дом Сноу. Внутри полно детей, замерзших и напуганных. Самым взрослым вряд ли больше четырнадцати.
