- Ну, и какая же обстановка в том самом Восьмом?

- С утра была бомбежка, а сейчас все спокойно.

- Ну, и конечно же, меня благополучно поснимают на фоне раненых и обездоленных, а потом под конвоем обратно отведут на планолет и увезут домой?

- Китнисс! – недовольно начинает Боггс. – Ты прекрасно знаешь, что твоя безопасность сейчас превыше всего. Тем более, ты только из больницы.

- О, да! – усмехается Китнисс, выходя из лифта. – Символ революции прячется под землей, но все равно призывает людей сражаться! Я уже вижу следующее выступление Сноу!

- Боже, не начинай! – прошу я, следуя за ней.

Боггс молчит. Китнисс передергивает плечами, с усмешкой глядя на него. Он понимает, что девушка права, но ослушаться начальства вряд ли посмеет. Мы быстро поднимаемся на планолет, ловко лавируя между коробок с медикаментами и прочей утварью. Опускаясь в кресло, я оглядываю своих спутников. Помимо нас троих, здесь еще Хеймитч, Плутарх, Мадж, Гейл и Финник. Присутствие последних двух меня не радует. Если к Хоторну я питаю явную неприязнь, то недовольство от присутствия Финника просто кажется мне глупым. Он сейчас в полном порядке, только вот виновато крутит в руках веревку и старается не смотреть Китнисс в глаза. Она же касается его локтя и улыбается, показывая, что он ничем перед ней не виноват, как считает она. Финник тоже заставляет себя улыбнуться.

До Восьмого нам лететь около пяти часов. Мы маемся от скуки. В какой-то момент Китнисс интересуется военным положением в стране. Плутарх начинает с увлечением рассказывать о различных вооруженных конфликтах. Китнисс смотрит на него с легкой усмешкой, но, тем не менее, слушает. Гейл чуть улыбается своим мыслям, Мадж с какой-то тоской смотрит на него, а Финник рассказывает что-то Боггсу. Я равнодушно наблюдаю за ними.

В какой-то момент разговор поворачивается на тему охоты. Китнисс с Гейлом тут же начинают улыбаться, рассказывая различные истории. Я смеюсь вместе со всеми, хотя с каждой улыбкой Китнисс Гейлу мой гнев распаляется все сильнее. Я стараюсь смотреть в сторону, не принимая участия в общем разговоре, чтобы не выказывать свою ревность. Хотя я прекрасно понимаю, что она - моя, я все равно злюсь.

Как назло Мадж начинает рассказывать что-то о школе, периодически спрашивая что-то у меня. Мне кажется, что она хочет помочь, но сейчас я хочу помолчать. Тем не менее, приветливо улыбаясь, я дополняю какую-то смешную историю. Когда же после одного такого комментария все заходятся в смехе, я ловлю испепеляющий взгляд Хоторна и улыбаюсь еще шире.

Китнисс и Финник получают свои капсулы морника. Задумчиво крутя ампулу в руках, девушка что-то негромко комментирует себе под нос, а Финник усмехается. Пальцы автоматически скользят к кармашку на рукаве, проверяя наличие моей таблетки. Мы приземляемся, ждем, пока выгрузят коробки и следуем за Боггсом в центр Дистрикта. Телевизионщики, которые летели в другом планолете вместе с медиками, присоединяются к нам почти в самом конце пути. Я стараюсь держать Китнисс в поле своего зрения. Она задумчиво осматривается, теребя край рукава. Финник наклоняется, чтобы что-то ей сказать, и она театрально закатывает глаза, но заметно расслабляется.

Попадая в центр Дистрикта мы видим тоже самое, что видели тогда, в Десятом. Сотни раненых и убитых. Их родственники, несущие тела в неизвестном для нас направлении. Потрясенная Китнисс замирает на месте, ошарашено смотря на молодого юношу, которого пронес мимо нас мужчина с точно такими же волосами, как у него. “Должно быть отец”, - решаю я.

- Мда-а, - протягивает Финник. – Думали, что окажемся среди руин зданий, а оказались среди искалеченных людей.

Из ниоткуда к нам подходит мужчина средних лет. Он кивает медикам, чтобы те следовали за толпой, а сам внимательно вглядывается в лицо Китнисс. Она, чуть вздрогнув при неожиданном появлении мужчины, уверенно смотрит ему в глаза. Я рассматриваю его черные, то ли от копоти, то ли от природы волосы, его смуглую кожу и темно-коричневые глаза. Наверное, он выходец из местного Шлака.

- Заместитель командующего Восьмым Брайн, - отчеканивает Боггс. – Капитан, а это наши ребята. Думаю, в представлении нуждаются лишь Мадж Андерси и Гейл Хоторн.

Солдат смотрит мимо Боггса, все еще не сводя взгляда с Китнисс. Она тоже смотрит на него с неким любопытством.

- Да, я узнал всех, - отвечает Брайн. – Значит, наша дорогая Сойка все же решила приехать взглянуть на тех, кого призывает бороться.

Китнисс морщится, уловив упрек в твердом голосе капитана. Но когда она начинает говорить, я понимаю, что она готова к любой интонации в голосе этого человека.

- Ну, извините. Первое время я только отошла от того состояния, в которое меня привели те, с кем призываю бороться, а потом меня впрягли в подготовку к свадьбе, - она разводит руки в стороны, с усмешкой смотря на Брайна.

- Свадьба? – как-то неуверенно переспрашивает солдат, бросая на меня короткий взгляд. – А разве вы…

- Нет, - перебивает его Финник. – Женюсь я. А Китнисс и Пит пока только шафер и подружка.

И смотрит на меня. Он уже все знает. Что ж, уже легче.

- Если это вас так интересует, то мы поженимся в мае, - коротко бросает Китнисс, наблюдая за толпами людей. – Кстати, а почему же вы так перепугались? Претендуете на меня? – с усмешкой интересуется она.

Мы смеемся, а Брайн позволяет себе улыбнуться. Китнисс, проходя мимо него, слегка задевает его плечом, а он с интересом смотрит ей в след. Девушка уверенно следует за толпой. Пока она не скрылась за поворотом, я тоже прихожу в движение, а за мной следуют и все остальные. Я быстрым шагом сокращаю расстояние между мной и Китнисс, уже скрывшейся из виду. Девушка присела перед светловолосым мальчиком с серыми глазами. Он рассказывает ей что-то, активно жестикулируя. Выглядит он здоровым, видимо, здесь кто-то из его родственников. Китнисс ласково треплет волосы мальчика, а тот улыбается, и на его щеках появляются ямочки.

На секунду я задумываюсь, что Сойка действительно хорошо ладит с детьми. Это звучит немного смешно, потому что сама Китнисс как огня боится заводить собственных. Мальчик же уверенно хватает девушку тощей ручонкой и тащит внутрь помещения. Финник, остановившийся рядом со мной, вздыхает.

- Да, смотреть на все это и знать, что мы все в этом виноваты, - неопределенно бросает он.

- Ну, это лучше, чем смотреть, как двадцать три подростка погибают от рук друг друга, - сухо отвечаю я.

- В этом с тобой не поспоришь, - соглашается Мадж. – Вперед!

Как и в Восьмом, недалеко от входа лежат тела убитых, лица которых закрыты белыми простынями. Я бросаю довольно равнодушный взгляд на все это, стараясь не замечать бледность Мадж.

- Идемте, - коротко бросает Брайн, отодвигая серые тяжелые шторы. Ныряя в помещение, я тут же начинаю дышать ртом, вспоминая прошлый опыт.

Оглядываясь по сторонам, я вижу примерно то, что и ожидал увидеть. Госпиталь Восьмого отличается от больницы Десятого только людьми и врачами. Здесь такие же тучи мух, воздухом невозможно дышать, плач и стоны сливаются в один адский хор. Я чуть приподнимаюсь на носочках, стараясь увидеть Китнисс.

Девушка беседует с молодым юношей, очень похожим на давешнего мальчика. Заметив нас, Сойка машет рукой, призывая присоединиться к ее занятию. Я, не долго думая, склоняюсь над ближайшей кроватью и желаю женщине доброго дня. Она тут же узнает меня и начинает что-то тараторить. Я вежливо киваю и улыбаюсь ей. Когда же к нам подходит Китнисс, мне кажется, что у женщины сейчас случится сердечный приступ. Она радостно пожимает Сойке руку, параллельно крича кому-то через несколько кроватей.

Имя Китнисс волнами прокатывается по жаркой атмосфере госпиталя. Голоса сливаются в дружный хор, зовущий Сойку по имени. Она ходит туда-сюда, пожимая руки людей, периодически приседая то к одному, то к другому. Глядя на то, как все эти изнеможенные люди приободряются при виде живого символа революции я понимаю, почему мы снимаем эти дурацкие агитролики. Люди готовы бороться, зная, что будет впереди. Китнисс вдохновляет их.