– Мы обсудим это, когда придет время, – спокойно отвечает он.

Мои веки на мгновенье опускаются, я ненавижу эту неопределенность, я ненавижу все эти игры. Я ненавижу Сноу!

– Я хочу знать сейчас! – требую я.

Теперь у меня нет сомнений: президент улыбается. Его зубы сверкают, а мне кажется, они похожи на клыки падальщика.

– Вы не в праве ничего требовать, мисс Эвердин. Вы ведь еще помните, что жизнь… сложная штука, и никто не знает, какая беда может приключиться с вашей сестрой?

Я стискиваю челюсти так сильно, что слышу скрежет собственных зубов.

Мне так больно и так невыносимо одиноко! Будь Пит рядом, он бы обнял меня, и в его руках я чувствовала бы себя лучше…

– Моя внучка вернулась, – сообщает Сноу, заставив мое сердце забиться чаще.

– Давно? – вырывается у меня.

Президент пожимает плечами.

– Еще днем.

Сердце с гулом летит вниз и того и гляди разобьется об пол.

– Но…

– Нет, мисс Эвердин, – наблюдая за моей реакцией, продолжает Сноу, — мистер Мелларк не приехал.

Я слышу оглушительный звон, когда мое сердце все-таки достигает нижней точки и взрывается изнутри.

– Нашлось еще несколько дам, которые были весьма настойчивы в поисках его общества. Я не сумел им отказать.

– Да как вы! – я вскакиваю со своего места, готовая броситься на Сноу и растерзать его.

– Сидеть!

Его голос внезапно такой громкий, что у меня закладывает уши. Я не припомню, чтобы когда-нибудь президент хоть на минуту терял над собой контроль. Для большей убедительности сразу три миротворца отделяются от стен, возле которых они стояли, и угрожающе приближаются ко мне.

Я опускаюсь на стул и крепко вцепляюсь пальцами в вилку.

– Держите себя в руках, мисс Эвердин, – поняв, что я моя вспышка угасла, говорит Сноу. – Мистер Мелларк вернется, когда придет время. Все, что остается вам, – ждать.

Комментарий к 15

***От автора:***

Дорогие мои, хочу сказать спасибо КАЖДОМУ ИЗ ВАС! Благодаря вашему неравнодушию, “Сладкая отрава” набрала 590 плюсов и в настоящее время является самым “лайкнутым” макси по Голодным играм!

Могла ли я мечтать о подобном, когда начинала ее?

ВЫ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, ТВОРИТЕ ЧУДЕСА))))

P.S. Кроме прочего, я хочу посоветовать вам мою новую историю ))

Кто-то ее уже видел, кто-то пока избегает, я же влюблена в нее не меньше, чем чуть раньше в свою “Не сказку”))

Рекомендую каждому, кто читал “Лебединую песню”, - я уверена, вам должно понравиться!

Верьте мне, я могу писать интересно не только о Пите и Китнисс ))))

Фанфик ***”Игры судьбы-чаровницы”*** http://ficbook.net/readfic/2767035

Описание: Где-то в старой доброй Англии судьба свела под одной крышей грозного воина и непокорную девушку, готовую стать его женой, только бы спасти свой замок от разрушения. Они оба не рады подобному союзу, но разве кто-то из нас знает заранее, какие карты в за пазухе у судьбы?

ЛЮБЛЮ ВАС! )) Ваша afan_elena

========== 16 ==========

Комментарий к 16

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Тик, так, тик, так.

Тик, так, тик, так.

Ход часов — моя боль, я, кажется, давно потеряла счет минутам.

Я тону в океане сомнений и даже не предпринимаю попыток спастись.

Кислорода нет.

У меня забрали Пита, и свет надо мной померк.

Я в пустоте, такой звенящей, что болят барабанные перепонки.

Тик, так, тик, так.

Тик, так, тик, так.

— Давно она так сидит? — голос Клариссы выводит меня из забытья, но я не вздрагиваю и не поворачиваю к ней головы.

Мне все равно.

Джоанна мельтешит рядом, чувствую, как ее руки касаются моих плеч, а глаза победительницы встревоженно ищут мой взгляд.

Мне все равно.

Риса подсаживается ко мне на диван, так близко, что наши колени касаются друг друга. Когда она берет мою ладонь в свою, я ощущаю, какие у нее горячие руки. Или это мои слишком холодные?

— Посмотри на меня, – приказывает капитолийка.

Я не хочу.

— Китнисс? — Кларисса проявляет настойчивость, но мне безразличны ее старания.

Вместо меня настоящей в этой комнате осталась лишь тень. Та тень, которая встретит Пита и… не протянет к нему руки. Я ужасна. Я омерзительна сама себе, ведь обещала, говорила, что…

А, впрочем, все пустое. Вместо сердца у меня теперь кровавое месиво – ревность разрубила его острым топором.

Я виню Пита в том, что его руки гладят чужих женщин.

Мне противна мысль о том, что его губы терзают их рты.

Мелкие градины слез скользят по щекам, но я давно не пытаюсь их остановить.

Мое поведение раздражает Клариссу настолько, что она оставляет меня в покое, и я уже хочу насладиться тишиной и забвением, когда она возвращается обратно. Они с Джоанной пододвигают ко мне стол и оставляют на нем коробку: красный бархат, украшенный живыми цветами.

Задерживаюсь взглядом на белых бутонах. Розы. Их аромат ударяет мне в ноздри и травит мои внутренности. Яд! Сильнейший яд, который проникает в меня и, я уверена, останется там навеки.

– Что это? — даже эти короткие слова даются мне слишком не просто, горло режет — я молчала почти шесть дней.

— Открой, — подбадривает меня Кларисса, улыбаясь, будто мы подруги или могли бы ими стать.

Мне страшно: ничего, что пахнет розами, не может быть для меня добром.

Страшусь и все-таки снимаю крышку. Белая ткань и блеск страз — то, что сразу же бросается в глаза. Я задерживаю дыхание, потому что вокруг меня в один миг заканчивается весь воздух. Этого не может быть!

Мои пальцы дрожат, когда я поднимаю платье из коробки, и оно сияющим водопадом открывается мне во всей красе.

Мой свадебный наряд.

Тонкое кружево вперемешку с мягким шелком, россыпь сияющих камней спереди и бутоны нераспустившихся нежно розовых роз, спускающихся от талии к низу.

— Правда, красиво? — спрашивает Риса, и я слышу восхищение в ее голосе, которое капитолийка не может скрыть.

Оно красивое. Самое лучше.

Впрочем, на похороны белое не надевают.

Я отбрасываю от себя платье, словно даже прикосновение к нему обжигает мои руки, а Джоанна успевает поймать его до того, как светлое облако коснется пола. Она кидает на меня рассерженный взгляд и, смяв наряд, кое-как запихивает его обратно в коробку.

Слишком поздно я понимаю, что кто-то рядом со мной визжит, так пронзительно и громко, что мне больно…

Больно!..

Больно

Это мой голос. Мой крик.

Вой.

Никто не пытается меня успокоить. За последние дни все смирились с тем, что я сошедшая с ума игрушка.

Тик, так, тик, так.

Кричу, что есть сил, и заливаюсь слезами, которые омывают мое лицо, стекая по шее и оставляя следы на воротнике.

Мне жаль себя, жаль Пита.

Жаль нас — тех, кого мы не уберегли.

Тяжелый удар по щеке, звонкий и неожиданный, приводит меня в чувство. Я пытаюсь проморгаться, чтобы сквозь слезы рассмотреть обидчика, и я почти не удивлена, когда вижу перед собой лицо с татуировкой. В Джоанне нет сочувствия ко мне, в ее глазах лишь ярость и гнев.

Она хватает мою руку и волоком, выворачивая мне кисть так, что физическая боль отвлекает от душевной, тащит меня куда-то, а я настолько растеряна и потеряна, что даже не сопротивляюсь.

Жалобно пищу, когда на меня обрушивается непроглядная стена ледяной воды. Чувство такое, будто тысячи игл одним разом воткнули мне под кожу, и каждая рана саднит и кровоточит.

— Выключи! — кричу я, но Джоанна неумолима: она обеими руками удерживает меня и не дает выйти из душа, а вода все льется и льется. Слишком долго, слишком холодно!..

***

Когда все заканчивается, Кларисса и победительница помогают мне лечь на постель, ту самую постель, в которой Пит не ночует уже две недели. Качаю головой: если я буду думать об этом, то истерика снова завладеет моим телом.

— Китнисс? — Риса зовет меня так ласково, как, бывало, мама когда-то звала. — Он не умер, понимаешь? — она смотрит на меня с сочувствием, словно и правда может понять, как сильна боль, разъедающая меня. — Он жив и вернется к тебе. Ты мне веришь?