-- Никто в туалет не хочет? -- с лёгким раздражением спросила она.

-- Пошли, -- тут же поддержала Джул.

Они поднялись и начали выбираться к выходу, отодвигая мешающие стулья.

-- Эрин, ты пойдёшь? -- ко мне обратилась Айрис.

Я моргнула, раз, другой, вздохнула и вымученно улыбнулась.

-- Да, иду.

Мы брели по коридору, разглядывая прозрачные офисы, в которых кипела жизнь.

-- Я считаю, что это нечестно, -- наконец, не выдержала альбиноска. -- То есть я понимаю, наказывать, если кто-то сделал четыреста клиентов. Но я сделала четыреста девяносто пять, ты вот... ну, сколько там! В общем, тоже почти пятьсот! Мы вообще-то старались, кучу времени на это угробили, и в итоге? Опять будем прозябать в этом офисе.

Я слегка отстала от девчонок, Джул это заметила и сочувствующе сказала:

-- Не переживай из-за его слов. Он просто тебя явно невзлюбил, вот и всё. Такое бывает.

Ага. Сам пригласил. Сам невзлюбил. Самостоятельный парень, ничего не скажешь.

-- Я в порядке. Наказал и наказал, -- спокойно проговорила в ответ, пожав плечами. -- Сделаем базу и тоже будем работать с магами.

-- Он так на тебя посмотрел, когда сказал про связи. Нас тоже пробрало, -- поделилась наблюдениями Айрис.

Меня этот разговор стал откровенно доставать, но ведь не развернёшься и не сбежишь.

-- Он вообще какой-то странный, -- как бы поддержала я.

-- Да уж. Вы заметили, что он не отводит взгляд?

-- Ой, да, -- пискнула Джул, словно ей наступили на больную мозоль, -- мне с ним очень тяжело разговаривать. Он как начнёт смотреть... по-моему, он даже перестаёт моргать.

Айрис рассмеялась, я хмыкнула.

-- Может, мы ему нравимся, -- лукаво сказала альбиноска. -- Вдруг у него девушки давно не было?

Я насмешливо приподняла бровь и уничижающим взглядом прошлась по её фигуре. Айрис была в облегающей белой блузе и короткой чёрной юбке. Кости с натянутой кожей -- это про неё. Её ноги напоминали сухие ветки, иссохшие, без единой жиринки. Они слегка кривились в области коленок, кости выпячивали друг к другу. Её талия была действительно плоской, как и грудь, и попа.

Чем дольше я на неё смотрела, тем сильнее понимала, что не хочу быть, как она. Айрис привлекала внимание за счёт необычной внешности: тощая девчонка, с шоколадной кожей и белоснежными волосами, с кристальными глазами. Это выглядело экзотично и помогало притягивать сотни мужских и женских взглядов.

Постоянно находясь в центре всеобщего внимания, Айрис привыкла считать, что, если кто-то поступил с ней незаслуженно, значит, она ему понравилась и это, возможно, просто какая-то игра по "укрощению строптивой".

-- Мне кажется, у него есть девушка, -- скромно сказала Джул. -- Ну, он же такой... красивый и богатый. Тем более ему лет тридцать, у него, наверное, уже и жена есть.

-- Кольца нет, -- синхронно опровергли версию мы с Айрис. Переглянулись, поразившись хитрой наблюдательности друг друга и хмыкнули.

-- Но девушка, думаю, у него есть, -- сказала я.

-- Девушка -- не жена, отобьём, -- шутливым тоном высказалась альбиноска.

Мы приблизились к туалету. Наши голоса стали отражаться от кафельных стен, получив двойное эхо. Девчонки перешли на пониженные тона.

-- Мне бы не хотелось себе такого парня, -- заметила Джул.

-- Почему? -- спросила я.

-- Не знаю, мне кажется он очень требовательный. Если что-то идёт не так, как он хотел, то он будет психовать.

Айрис зашла в кабинку и начала отвечать оттуда:

-- Нет, не психовать. Он будет долго смотреть, пока тебя не хватит инфаркт.

Джул тоже закрылась. Я осталась стоять перед зеркалом и слушала приглушённую болтовню стажёрок:

-- Ой, нет, с таким встречаться себе дороже. Никакие деньги этого не стоят, -- это была Айрис.

-- По-моему, быть с человеком из-за денег вообще очень низко, -- это Джул. Всё с тем же непримечательным голоском.

-- Нет, ну если мужчина тебя привлекает, то почему бы и нет. Приятный бонус.

-- Может быть, -- тут же пошла на попятную тихоня.

-- Я считаю, что мужчина должен быть обеспеченным, -- нравоучительно вещала Айрис из кабинки. -- Хочет рядом красивую женщину, пусть тратится.

Я пустым взглядом разглядывала собственное отражение. На мне было чёрное платье, вкупе с тёмными волосами и довольно бледной кожей, казалось, словно я пришла на похороны. Я не любила это платье, у него были некрасивые рукава, зрительно увеличивающие мои плечи, юбка до колена, как у старушки, да и в талии смотрелось не очень. Под него я надела кеды, чтобы уйти от полностью делового стиля, давая возможность представить, будто этот фасон таким нелепым и задумывался.

-- Народ, идите в офис без меня, мне надо позвонить, -- сухим голосом я перебила болтовню Айрис.

-- Ага, -- прозвучало в ответ.

В этот же момент услышала слив и кинулась к двери, чтобы успеть скрыться до того, как одна из них выйдет.

Я торопливо шагала по коридорам "Берлингера", цепляясь взглядом за таблички на дверях. Цифры начали сливаться в одно некрасивое пятно. Мне нужна была лестница, чтобы подняться на пролёт выше. А лучше на два. Или на три.

Я сама не заметила, как оказалась на тридцать восьмом этаже. Остановилась возле огромного окна, открывающего вид на однообразную красную линию, на людей в деловых костюмах, офисные здания, редкие машины. Устало облокотилась на подоконник, вытащила планшет и набрала маму. У меня не было видеофона, поэтому я старалась не показываться людям, когда прикладывала "кирпич" к уху. Это выглядело довольно нелепо.

-- Дочь, я у стоматолога, что случилось? -- сходу огорошила она.

-- Э-э... у стоматолога? У тебя что-то с зубами? -- удивилась я.

-- Надо поставить две пломбы. Скоро мне сделают анестезию, говори скорее, что случилось.

-- Мам, -- убийственным голосом сказала я. -- Мам. Всё очень плохо.

-- Что плохо? Где плохо? Объясни нормально.

-- На стажировке всё плохо. Меня тут... в общем, я всё делаю, стараюсь, но ничего не получается. Руководитель готов меня убить.

-- За что? -- вздохнула мама в трубку.

-- Ни за что! Ты же сама видела, как поздно я возвращалась на той неделе. Я делала задание, я очень старалась, мам! А он взял и отчитал меня перед всеми. Как будто я одна дура, которая ничего не делает. Но я ведь делаю. Я столько времени тут просидела. А он взял и выставил всё так, словно я ищу халявы.

-- Ну так скажи ему, что ты стараешься.

-- А что он, сам не видит?!

-- Видимо, нет. Эрин, прояви настойчивость.

-- Да какая настойчивость, мам. Он ко мне предвзято относится из-за отца!

-- Что? В каком это смысле?

Я невидящим взглядом посмотрела в окно и севшим голосом сказала:

-- Он знает, что мой отец -- Руперт Берлингер. Он думает, что я ничего не делаю, потому что благодаря отцу мне за это ничего не будет.

-- Эрин! -- возмущённо воскликнула мама, и, видимо, уже не мне: -- Подождите секунду, мне надо с дочерью договорить. Эрин, -- вновь обратилась она, -- ты не должна позволять такое о себе говорить. Да что эти люди возомнили! Соберись и докажи, что ты умная и талантливая девочка. Какой-то там Берлингер тут вообще ни при чём!

-- Я и так стараюсь, но это не работает.

-- Значит, старайся сильнее. Всё, Эрин, мне пора. Не дай Руперту ещё раз запятнать свою жизнь!

-- Мам! -- быстро воскликнула я, пока она не отключилась.

-- Да?

-- Мам, слушай, возможно, я сегодня останусь у подруги. Хорошо? Просто, скорее всего, задержусь допоздна, поездов уже не будет.

-- Конечно, главное, старайся на все сто. Всё, пока.

Экран с разговором свернулся и погас. Я вздохнула и положила планшет на подоконник. Рассеянно повернула голову, да так и застыла. Буквально в паре метров от меня рядом с лифтом стояла Айрис и улыбалась какому-то парню.

Мы пересеклись взглядами, она скупо взмахнула рукой, мол, привет.

Её леденящий взгляд прожигал насквозь.