— И… — на мгновение Узумаки растерялся, не зная что ответить, как среагировать. Его захлестнуло чувство детской обиды и захотелось вскочить на ноги и закричать: «Я так и знал!», но вместо этого он просто глубоко вздохнул и спросил. — И какую реакцию ты ждешь?

— Не знаю, — усмехнулся отведший взгляд Намикадзе и улыбнулся. — Кушина бы отреагировала довольно буйно.

— Расскажешь о ней? — вырывается тихий вопрос у Наруто, а в глазах море боли и надежды. Каждый ребенок мечтает о матери, его этого лишили.

— Хорошо, — теплая улыбка расцветает на губах Минато, и он тихо начинает рассказывать о красноволосой девушке.

Каждое слово пропитано нежностью и любовью, он припоминает разные случаи из их детства, охотно делится историей знакомства, которую когда-то Узумаки уже слышал от запечатанного клона своей матери, но теперь рассказывал влюбленный мужчина. Другой взгляд, совсем другие подробности. Тогда Кушина восхищалась силой и упорством своего мужа, тут же восторженно описывалась стойкость возлюбленной. Время перестало волновать их обоих. Они впервые за все это время говорили без преград, обо всем, что придет в голову. Они были счастливы и свободны, но только до утра, а после их нашел маленький Какаши, и волшебство ночи исчезло. Им было пора идти на ритуал, который вернет их в их время. Наруто молча провожал взглядом их фигуры с крыши своего дома, пока они не исчезли из поля зрения.

— Не пойдешь? — рядом с Узумаки приземлился Саске.

— Нет, а ты? — лаконично отозвался Наруто.

— Мне там делать нечего, — усмехнулся Учиха.

— Действительно, — грустно улыбнулся блондин, падая спиной на черепицу.

— Добе, как насчет того, чтобы отправиться в долговременную миссию? — задумчиво посмотрел на друга Саске.

— Мы и так только вернулись в деревню, — хмыкнул Узумаки, который сейчас испытывал лишь одно желание — остаться в одиночестве.

— Как знаешь, — фыркнул Учиха и поднялся на ноги. — Если появится желание, ты знаешь, как меня найти.

— Я подумаю, — соглашается Наруто и закрывает глаза, Саске мгновенно понимает молчаливую просьбу и уходит. Он уже знает ответ на свой вопрос и совершенно не удивляется, когда через неделю на его пороге возникает взъерошенный Узумаки. Он сам был таким и прекрасно понимает, что возвращаться в дом, который еще недавно был полон смеха, а теперь пуст… тяжело.

Учиха не злорадствует, а просто подхватывает верную катану и свитки со снаряжением, целует Сакуру и закрывает двери. Сейчас их сокомандница будет лишней, им просто следует развеяться и забыть все как дурной сон. Не вспоминать наивных вопросов и любопытных взглядов. Ощущения, что ты больше не последний из Клана, что ты не один. Им надо собрать себя по кусочкам, вернуть картинки прошлого и зализать разбереженные раны.

Меньше, чем через десять минут, Узумаки Наруто и Учиха Саске покинули территорию Листа.

Продолжение следует…

========== Месяц спустя ==========

Миссия, которую взяли парни, несмотря на свой ранг оказалась дико простой, и они разобрались с ней в два счета. Правда, возвращаться назад никто из них не торопился. Им поставили срок в месяц, месяц они и решили погулять вдали от дома, хотя отчет прислали уже спустя неделю. Нет, никто из них не собирался сбегать от проблем, просто на время отодвинуть. Наруто наконец смог понять нежелание Цунаде возвращаться, но уйти в загул на множество лет себе он позволить не мог. Только месяц, в течение которого его сопровождал молчаливый Учиха. Саске не лез ему в душу, этого не требовалось, он просто знал все, что чувствовал его друг и… поддерживал. Узумаки был ему благодарен, но всему приходит конец, так и тут, в последнюю неделю своего внепланового «отпуска», они проснулись со странным предчувствием, что что-то случилось. Они синхронно подскочили на месте и стали заполошно оглядываться по сторонам, все оставалось тихо. Клоны по-прежнему несли вахту, простенький защитный барьер стоял на месте, но сна уже не было.

— Саске, ты тоже это ощутил? — настороженно спросил Наруто.

— Да, — медленно кивает Учиха и они переглядываются.

— Возвращаемся, — хором заключают они.

Больше парни не тратят времени на рассуждения и не обращают внимания на то, что время ночное, дороги не видно. Просто начинают уничтожать следы стоянки и съедают по пищевой пилюле. Вскоре они уже скользят стремительными тенями в сторону Конохи. Тревога съедает их мысли, они не знают, что случилось, но уверены, что что-то произошло. Ответа на их вопросы нет даже у Курамы, который старательно собирает чакру в подсознании Узумаки, силясь понять в чем дело. На время Лис позабыл о сне, старательно вслушиваясь в мир, но тот упорно хранил свои секреты от чужих взглядов. Кураме пришлось отступить и просто выполнять роль сенсора в команде. Причем чем ближе они оказывались к Конохе, тем дурнее становились предчувствия Лиса. И не зря. Стоило оказаться в часе пути от Листа, как витиеватая ругань раздалась по всему подсознанию Наруто, который от неожиданности, чуть не пропахал носом землю, но вовремя очнулся и успел перевернуться в воздухе, мягко приземлившись на ноги. Только чудо позволило ему устоять на ногах, ибо в вечерних сумерках тот не заметил корень, об который и запнулся, но все же не упал.

— Добе, в чем дело? — поинтересовался спрыгнувший рядом Саске. Перед ним не стояла проблема зрения, шаринган позволял и не такое.

— Подожди немного, я сам еще не разобрался, — отмахивается от него Узумаки, прислушиваясь к биджу, который был явно чем-то недоволен. Проходит секунда-другая, глаза блондина начинают неверяще расширяться. Он смог выловить из чужого монолога главное.

— Что? — не выдержав поинтересовался Учиха, которого откровенно раздражал такой вид Наруто.

— Саске, они живы, — тихо, на грани слышимости пробормотал Узумаки.

— Кто? — раздраженно прищурился Учиха.

— Мои родители, — лаконично откликнулся Наруто, который по-прежнему пребывал в состоянии глубокого шока.

— Хм… — одарив взглядом, где четко прослеживалось, что он сомневается в его душевном здоровье, протягивает Саске.

— Не веришь? — улыбнулся Узумаки и, получив кивок, заключил. — Я тоже, но это можно проверить, идем?

Учиха не решается спорить с другом, чьи глаза горят лихорадочным огнем. Он никогда не видел Узумаки таким и ему откровенно за него страшно. Именно поэтому он следует за тем по пятам, стараясь не отстать от неосознанно ускоряющегося Наруто. Это сложно, все же тот Узумаки и джинчурики, он по определению более вынослив, чакры у него больше, но Саске справляется. Правда, оказавшись в Конохе, он едва не упускает того из виду, ибо на воротах замечает незнакомого парня в одежде Военной Полиции и моном его Клана на одежде. Гнев поднимается из глубины души, ему кажется издевательством, когда тот им уважительно кланяется и тут же переключается на других прибывших в деревню. Однако Саске решает оставить разборки на потом, ибо у него еще неадекватный друг неподалеку. Учихе приходится поднапрячься, чтобы вновь догнать неугомонного, который с упорством Джуби летит в сторону своего дома. Он успевает к тому моменту, когда Наруто заходит за калитку и его едва не сбивает с ног красноволосая девочка лет тринадцати, а спустя секунду он видит, как из дома выбегает ее взрослая версия и обнимает его друга.

— Наруто, что так долго, тебане! — гневный крик раздается на всю улицу и, женщина, которая еще секунду назад обнимала Узумаки, отстраняется и начинает испускать жуткую ауру, а ее волосы подниматься вверх делясь на девять частей. Выглядело… внушительно. — Ты должен был вернуться еще три недели назад! Где ты был?

— Извини, ка-чан, — Наруто втягивает голову в плечи, заставляя Учиху вздрогнуть. Ему не верится в то, что говорит его друг, чей взгляд несет в себе странную смесь радости и опаски. — Мы с Саске решили немного развеяться и вот…

— С Саске? — горящий гневом взгляд упирается в замершего на крыше Учиху. — Немедленно спускайся!

Саске никогда не был трусом, но сейчас не решился спорить с разгневанной фурией, послушно слетев с крыши и встав рядом с другом. Отчего-то в нем была твердая уверенность: не подчинится — заставит, и никакое додзюцу не спасет! Впрочем, даже подчинившись, он получил на орехи вместе с Наруто, но это мало его успокаивало. Он считал, что получил ни за что. Однако чувство самосохранения заставляло молчать и не отсвечивать. Впрочем, им повезло, долго гонять их по дворику женщина не стала, успокоившись почти так же быстро, как и завелась. Не без помощи, конечно…