Вейдер же довольствовался жизнью простого человека, полагающегося на силу и ясность. Твоя любовь к играм когда-нибудь тебя и сгубит.

Вейдер уселся в сиденье напротив — его обычно занимал первый офицер — и взялся за разборку докладов с имперских баз во Внешнем Кольце.

Полет обещал быть коротким и небогатым на события. Так было до того самого момента, как к горлу Вейдера подступил комок и он поднял взгляд, инстинктивно потянув руку к светомечу. Затем боевые посты осветили переборки красным сигналом тревоги, и предупреждающе взвыла сирена.

Палпатин, по-прежнему сохраняя ледяное спокойствие, осторожно опустил стакан на столик и включил связь с кокпитом.

— В чем дело? — осведомился он.

Из комлинка донесся лишь треск помех. Вейдер был уже у шлюза, его обостренные Силой чувства продирались через слои дыма, чтобы толком ощутить то, что скрывали от него общими усилиями. Темные джедаи восстали, стараясь утаить от Вейдера свои намерения, но знать ему нужно было лишь одно: верность в их планах не значилась.

Вероятно, они направлялись к нему.

Похоже, клоны Кюса все еще выполняли задание донора.

* * *

С мечом наизготовку Вейдер шагал по коридору, ведущему в кокпит. Пульсирующий красный свет тревоги блистал на его доспехах. Раздался огонь бластеров.

Вейдер включил комлинк.

— Лекоф, что происходит?

— Клоны Кюса убили пилотов и захватили всю носовую часть корабля, сэр. — Лейтенанта прервал всполох бластерного разряда. — Тут только я, мои клоны и навигатор. Мы пытаемся взорвать шлюзы в кокпит.

— Ждите меня.

— Не думаю, что вы должны сюда спускаться, сэр.

— Я разберусь. Им нужен я.

— Шейвану, судя по всему, нужен император, а не вы, сэр.

Вейдер ощутил, как пошатнулся челнок — внезапная смена курса. Он вернулся в кают-компанию и проверил ретранслятор навигационного дисплея, чтобы узнать направление; теперь челнок летел во Внешнее Кольцо. Палпатин все так же спокойно восседал на сидении, на коленях его возлежала рукоять светомеча.

В разум Вейдера закралась одна мысль. Он осторожно озвучил ее:

— Неужели все это — боевые учения, о которых вы не посчитали нужным мне упомянуть, учитель?

— Нет, не учения, — вымолвил Палпатин.

Но все же одна из его игр. Быть может, это он приказал клонам Кюса убить меня.

— Вы в опасности, учитель.

— Я в состоянии управиться с семью Темными джедаями, повелитель Вейдер. С чем не сладит не один из нас, так это с вакуумом космоса. Поэтому позаботься о том, чтобы обшивка не получила брешь.

— Семеро, — сказал Вейдер. — Так значит, вы включили в список и свою «руку».

— Шейван либо мертв, либо участвует в мятеже, и в этом случае он все равно умрет.

«Лямбда» была небольшим судном — двадцать метров от носа до кормы — и Палпатин мог с одинаковым успехом применять Силу в кают-компании и драться с противником на мечах. Вейдер принял спокойную реакцию за немое доказательство того, что император знал, что не подвержен такому же риску, как он, Вейдер. Его вдруг взбесило то, что учитель подверг риску весь экипаж, явно заслуживший лучшей участи.

— Я разберусь с этим, учитель. Вам нет нужды вступать в бой. — Не ставь преград на моем пути. Не пытайся больше меня испытать. Не суйся в этот бой. — Лекоф и я восстановим порядок.

Вейдер вернулся в коридор и вышел к шлюзу отсека, выходящего к кокпиту. Воздух пропитывали дым и запах разряженного бластера; Лекоф, навигатор Пепин, и клоны Лекофа сгрудили в кучу упаковочные клети, соорудив оборонительный барьер, и разрывались между стрельбой по шлюзу и попытками взломать перегородки дюрастиловым прутом.

— Если бы за стеной не было джедаев, мы бы уже все открыли, — выдавил Пепин, кряхтя от усилий и наваливаясь всем весом на металлический прут.

— Это Шейван, сэр, — сказал Лекоф. — Он их ведет.

Вейдер подошел к шлюзу, решительно отодвинул Пепина, и дважды ударил по дюрастилу стиснутым кулаком.

— Шейван, сдавайся. Меня тебе не одолеть.

Голос Шейвана был едва слышим. Но обостренный слух Вейдера отчетливо различил слова даже через плотный слой дюрастила.

— Он нас предал, — сказал Шейван. — Император всех нас предал.

— Открой шлюз.

— Он использовал нас, повелитель Вейдер. Как вы не понимаете?

О да, уж я то понимаю. И могу разнести в клочья этот шлюз усилием воли, но хочу услышать больше. Как ты нашел силы бросить вызов Палпатину?

— Я сказал, открой шлюз.

— Он заставляет нас верить, что каждый из нас — единственная «рука», а потом мы открываем обратное… Он играет нашими жизнями, повелитель Вейдер, а наша преданность такого не стоит.

И вправду. Как и моя преданность. На кого я все еще злюсь: на Палпатина, или на Кеноби? Какой учитель разочаровал меня больше?

— Клоны Кюса! — он снова ударил по шлюзу. — У вас нет воспоминаний донора. Что заставляет вас чувствовать себя преданными и угрожать вашему императору?

В голосе мертвеца послышались чуждые интонации — интонации Шейвана.

— Мы верны человеку, обучавшему нас, повелитель Вейдер.

— Потрясающе, — проговорил Лекоф. — Умный ход, как обернуть их таланты против нас.

Способность клонов к верности не подлежала обсуждению, и Вейдер в свое время справедливо отметил это качество в самом Кюсе; но он и не подозревал, сколь сильны окажутся чувства Шейвана, когда тот обнаружит, что не является единственной «рукой», и узнает о случившемся с Кюсом.

Но Палпатин должен был знать о вероятной реакции. Подстроил ли он все это, поставив озлобленного человека в ответственность за тренировку Темных джедаев, которые наверняка приняли бы сторону инструктора? Повлиял ли на разум Шейвана? Вейдер никогда не понимал, из скольких слоев состряпаны интриги Палпатина, но точно знал, что устал от них.

Лекоф прав. Верность — обоюдоострый меч. Какая жалость, что сейчас она направлена против него.

— Повелитель Вейдер, — сказал Шейван. — Повелитель Вейдер, помогите нам свергнуть Палпатина. Вы сможете занять его место.

О да, я займу его место. Но пока еще рано, слишком рано. Вейдер на мгновение погрузился в раздумья. Он повернулся, обнаружив смотрящего на него Лекофа, и отогнал мысль.

— Отойди, и дай мне открыть шлюз, лейтенант.

Клоны Кюса его слышали. Один, вроде бы, даже придвинулся к шлюзу.

— Если попробуете взять кокпит штурмом, — крикнул он, — мы перегрузим лазерную пушку и взорвем корабль.

Лекоф кивнул.

— Они на это способны, сэр, — прошептал он. — Они контролируют все оружейные системы.

— Тогда нужно без вреда их устранить.

— Без вреда для кого?

— Для нас.

— Если вы готовы на некоторое время обойтись без систем жизнеобеспечения, мой господин, то я могу обесточить весь корабль, — доложил Пепин. — Генератор на нашей стороне шлюза.

Это приведет в негодность лазерные орудия. Придется драться в темноте, но маска Вейдера и шлемы клонов позволяли видеть в инфракрасном спектре и при низком освещении. Пепин как-нибудь справится.

— Сэр, даже если мы отключим энергию, у клонов все еще будут мечи, — сказал Лекоф. — Они превосходно отражают огонь блестеров, а любое более мощное оружие проделает дыру в обшивке.

— У меня есть кое-что, от чего они загнутся, — сказал Нил — клон Лекофа, которого на тренировке прошвырнули по залу. Он поднял массивное ружье с цилиндрической камерой, смонтированной на том месте, где у обычного бластера размещался оптический прицел. — Ручной шашлыкодел.

Лекоф на мгновение опешил.

— Огнемет, сэр. Он прав. Лучше подпалить секцию, чем делать в ней дырку. И это быстрее.

Вейдер и представить себе не мог, чтоб его крайне правильный лейтенант учил своих клонов фразочкам наподобие «ручного шашлыкодела» — эту его сторону он точно никогда не замечал.

— Огонь — самая большая опасность на судне.

— Она не так опасна, как взрыв корабля, сэр.

— Хорошо, — сказал Вейдер. Если придется, он использует Силу, чтобы снизить урон. Ощутив чье-то близкое присутствие, он оглянулся, и увидел Палпатина, спокойно стоящего в конце коридора и просто… наблюдавшего. — Приготовьтесь.