«Что ж, ладно. Переходим ко второму пункту повестки дня: где я?»

Непосредственный ответ был таков: он лежал на полу, в основном на животе, немного на боку. Допустим, это палуба; где бы он ни очутился, это точно не был пол игрового зала. Тот был из синтедревесины и усеян опилками вперемешку с куда более отвратительным мусором. Здесь пол был из холодного металла и слегка вибрировал, издавая низкий, на грани инфразвука, гул, отлично знакомый Нику.

Он был на корабле. И этот корабль куда — то летел. Причем быстро.

Ник попытался восстановить в памяти последние мгновения перед отключкой. Он помнил, как ему в спину уперлось дуло пулевика. Вспомнилось даже замечание неизвестного о том, что всегда нужно защищать тылы, спасибо большое за бесполезный совет… а потом его ударили — видимо, прикладом того же пулевика, хотя по ощущениям он словно попал под рухнувший облакорез.

Упал он там, а очнулся здесь. Ладно, а «здесь» — это где?

Все еще на Корусканте — в этом, по крайней мере, Ник был уверен. Нет ничего стабильнее искусственного гравитационного поля; когда глядишь в иллюминатор, кажется, будто вселенная движется мимо тебя, а не ты мимо нее. Но космические корабли редко двигались в атмосфере с включенным антиграв — полем: во — первых, дорого, а кроме того, масса планеты могла вывести из строя инерционные компенсаторы. Ник чувствовал изменения скорости и инерции, а это значило, что он еще не покинул планету. Да и корабль был, видимо, не слишком крупный, судя по тому, как его время от времени болтало вверх — вниз.

Ник решил, что пора немного разведать обстановку. Ясности в голове все равно не прибавится, а к тому, что ждет его после пробуждения, он готов. Ник открыл глаза.

Он лежал на мостике корабля, на полу. Ник медленно и осторожно подвинулся, чтобы увеличить радиус обзора.

Вокруг никого не было видно. Ник повернулся еще немного и осознал, что руки и ноги его скованы силовыми наручниками. Когда он пошевелился, по всему телу пробежало легкое покалывание.

Ник огляделся. Он лежал ногами к носу корабля; наклонив голову, отчего в черепе словно взорвалась ионная граната, он сумел разглядеть только помещение капитанского мостика. Отсек был маленький, с местами для первого и второго пилотов. Высокие спинки не давали рассмотреть, кто в них сидит. Но по движению кресел было видно, что оба заняты.

Он устало откинулся обратно; даже это легкое движение вызвало головокружение и тошноту. По размерам и планировке коридоров, отходящих от мостика, Ник сделал вывод, что он на борту легкого грузового или транспортного судна. Для боевого корабля здесь было слишком грязно. Клонов с самого начала запрограммировали на аккуратность, да и в армии — хоть республиканской, хоть имперской — была давняя традиция так драить палубы, чтобы с них можно было есть.

На этом же корабле, если первое впечатление не обманывало, царил хаос. Перегородки были замусолены отпечатками пальцев разных разумных существ, а пол вокруг Ника — да наверняка и под ним — покрывала следами грязь многих планет. Кроме того, в помещении стоял странный запах. Это не был тяжелый дух множества немытых тел, тесно скученных слишком долгое время; запах был просто… странный.

Все это было занятно, но не очень — то проясняло картину случившегося. Ник решил, что, поскольку никакого волшебного способа освободиться от наручников у него нет, можно бы и дать им знать, что он очнулся.

— Эй! — закричал он.

Кресло пилота повернулось вокруг своей оси, и с него поднялось кошмарное существо. Ростом оно было почти два метра, с серой рептильной шкурой. С его головы, в основном безволосой, свисали семь или восемь длинных кос. Существо было одето в короткий бордовый жакет и сапоги того же оттенка. Оно выглядело достаточно злобным, чтобы оторвать Нику руку и ею же забить его до смерти. В сущности, оно выглядело достаточно злобным, чтобы оторвать собственную руку и забить ею Ника до смерти.

Когда рассудок Ника оправился от первого шока, он распознал в существе виквая. Ник знал о них только то, что они свирепые воины. Во время Войн клонов они служили наемниками по обе стороны фронта, а теперь многие из них избрали себе такие сомнительные профессии, как охотники за головами, наемники «Черного солнца», контрабандисты и так далее.

Короче, в целом не тот вид, который приятно видеть в роли своего похитителя.

Виквай присел на корточки рядом с Ником. Его морщинистое лицо ничего не выражало. Черные глаза блестели.

— Э — э… а напитки пассажирам на этом рейсе не предлагают? — спросил Ник.

Виквай не ответил. Словоохотливость, кажется, не была характерной чертой этой расы. Он подхватил Ника и рывком поставил на ноги, отчего в голове коруна снова загремели взрывы. Ник попытался справиться с тошнотой, потом подумал: «Эй, корабль — то не мой», — и выдал по полной. Больше всего досталось палубе, но и сапоги виквая свое получили.

Виквай остолбенело посмотрел вниз. «Мои… сапоги!» — хрипло прорычал он и бросил свирепый взгляд на Ника. Тот только слабо улыбнулся и пожал плечами. Виквай одной рукой схватил Ника за рубаху, а другую сжал в кулак, на вид огромный и твердый как астероид, отвел руку назад и…

— Мок! Стой!

Астероид — убийца, нацеленный в нос Ника, застыл в нерешительности.

— Отпусти его.

Голос был человеческий. Мок разжал руку, и Ник, шатаясь, сделал шаг назад и не то сел, не то повалился на палубный настил.

— Пойди почистись, — сказал человек, сидевший в штурманском кресле. — И пошли сюда дроида прибраться.

Он развернулся, и Ник смог разглядеть его.

Ник уже догадался, что он на борту судна контрабандистов. Внешность человека, на которого он смотрел, подтверждала эти подозрения. Тип был низкорослым и коренастым, с недельной щетиной и несглаженным шрамом поперек левой щеки, который приподнимал его верхнюю губу в ухмылке. Розовый рубец отчетливо выделялся на фоне смуглой кожи. Одет человек был в штаны, мешковатую рубаху и жилет с карманами. В кобуре под его левой рукой висел маленький бластер «Е–9». Незнакомец словно сошел со второсортного головидео про космических пиратов.

— Вы уж извините Мока, — сказал он на удивление любезным тоном. — Он очень гордится этими сапогами.

Из коридора вынырнул дроид МСЕ–6 и принялся втягивать пылесосом последний ужин Ника. Человек усмехнулся.

— Добро пожаловать на борт «Скитальца», — сказал он.

Чуть погодя вернулся виквай; ничто более не оскверняло его драгоценные сапоги. Он мрачно зыркнул на Ника.

— Вышвырнуть бы его в космос, — сказал он, с трудом выговаривая слова.

— Не будем забывать о цели, — возразил его партнер — человек. — Как ты помнишь, за голову майора Росту назначена приличная награда. Он дезертир, к тому же убил высокопоставленного представителя Империи.

У Ника сжалось сердце. Он так долго пробыл на нижних уровнях, столько всего угрожало его жизни и свободе со всех сторон, что он почти забыл о смертном приговоре. Через фонарь кабины он видел, как под ними проплывает городской пейзаж. Они направлялись в сердце Имперского Города, к дворцу. В этом часовом поясе был уже предрассветный час — позже, чем глухая ночь, которую он оставил в Трущобах. По его прикидке выходило, что он пробыл без сознания около двух часов.

— Мы почти на месте, — сказал похититель. — О, простите мою неучтивость — мое имя Драк Ковен. Хотя вряд ли для вас это имеет значение. Думаю, еще до конца дня вы будете или мертвы, или в тюрьме. Говорят, правосудие теперь вершится весьма быстро, ведь на смену всей этой утомительной юридической рутине пришли имперские декреты.

Нику на миг стало любопытно, кто этот тип такой. Хоть он и выглядел как преступник, речь его выдавала человека из более светских кругов. Впрочем, на данный момент не это занимало Ника сильнее всего. Куда интересней был другой вопрос: как избежать скорой встречи с расстрельной командой? В мозгу промелькнуло несколько возможных сценариев: к сожалению, все они требовали, что он не был скован по рукам и ногам силовыми наручниками.