- И ты никогда не хотела начать все заново?

- Начать заново?! А с чего мне начать? Может с того, что я все свои дни проводила одна? Готовила похлебку, убиралась, стирала. Мамы никогда не было дома, потому, что ей нужно было содержать нас обеих. Она приходила поздно ночью, целовала меня в лоб и укрывая одеялом говорила как сильно любит меня. Я никогда не слышала этого, но всегда чувствовала тепло ее прихода. А утром когда я открывала глаза, она уходила и мне оставалось слышать лишь стук закрытой двери. Что хорошего можно услышать от подросшего ребенка у которого не было детства?!

Стук тяжелых каблуков перебил звонкий голос Луизы.

К их столику подошла полненькая официантка и поставила поднос на стол.

- Приятного аппетита, молодой человек! - воскликнула официантка и удалилась.

- И чем интересно я ей не угодила... - разочарованно сказала Луиза.

- Не волнуйся, она просто устраняет конкурентов, - произнес Робин подмигнув ей.

Луиза подвинула тарелку с блинчиками поближе к себе и сладко облизнулась. После этого она разрезала пополам все четыре блинчика и причмокивая накалывала на вилку по кусочку и уплетала за обе щеки.

- Я понимаю тебя и полностью разделяю твои чувства... Мои родители частенько уезжают в различного рода командировки, и я их не так часто вижу, - прошептал Робин прислонив обе руки к своей чашке.

- Ты их хотя бы видишь! - усмехнулась Луиза отводя вилку в сторону.

Закончив начатое, Луиза сложила приборы на тарелку, и неспешно провела салфеткой по губам.

- Пойдем со мной, я покажу тебе кое-что, - встав из-за стола произнесла она.

Робин допил последний глоток уже остывшего кофе и подозвав официантку - расплатился, и последовал за Луизой.

- Куда ты ведешь меня?

- Скоро узнаешь.

- Если говорить на чистоту, то я бы сказал, что не люблю секреты. Но это застало меня врасплох.

- Здесь нет никаких секретов и загадок. Я покажу тебе кусочек своего мира.

- С чего бы это? Пускать незнакомца в свою душу?

- Это так странно. Я и сама не могу разобраться, почему я решилась на этот шаг. У тебя теплые руки, пускай это будет главным предлогом.

Робин улыбнулся, и засмущавшись отвел взгляд в сторону.

- Вот мы и на месте, - сказала Луиза, смотря на небольшой дом, находившийся с краю улицы.

Она достала из кармана связку ключей и направилась к деревянной входной двери. Войдя внутрь, Робин сразу же обратил внимание на коллекцию рыжих фарфоровых кукол, которая занимала почти весь большой шкаф у стены.

- Раньше я представляла себя каждой из них, во всех этих нарядах и роскошных платьях. Ведь мы все зависимы от своих желаний, и если нельзя себе что-то позвонить, ты в праве это придумать.

- Мой отец тоже часто говорит об этом. Обычно, когда они с мамой возвращаются домой, мы стараемся проводить темные холодные вечера в кругу семьи собравшись у камина. Отец частенько разворачивает множество дискуссий на темы этокого рода, намеренно отстаивая свою точку зрения. А потом мы весело катаемся по ковру щекотя друг друга, и доказывая неизменную правоту своей теории. После этого всегда болят ребра, но это приятное ощущение.

Улыбнувшись, Луиза посмотрела на Робина, и устремилась к распахнутому окну тусклой комнаты. Подойдя к подоконнику, она взяла в руки свою старую детскую фотографию, стоявшую в стеклянной узорчатой рамке, и крепко прижала ее к себе. Прильнув спиной к холодной стене, она медленно проскользила вниз. Оказавшись на полу, Луиза скрестила дрожащие руки, прижимая фотографию еще сильнее. Ее слезы текли по щекам и с кричащим звоном падали на пол.

- Прости меня, Луиза, я не хотел тебя обидеть! - крикнул Робин, бросившись к ней.

- Ты ни в чем не виноват. Я искренне рада за тебя...

- Тогда в чем дело?

- Прости, что соврала тебе... Ты так добр со мной...

Обняв обеими руками, Робин нежно прижал ее к себе, но Луиза никак не могла успокоиться. Протирая зареванные глаза, она все больше и больше бросалась в истерику.

Так они просидели на полу около получаса, пока Луиза не пришла в себя.

Робин помог ей встать и усадил ее в удобное кресло у стены.

- На кухонном столе стоит кувшин с водой. Принеси мне стаканчик, - всхлипывая, произнесла Луиза.

Робин кивнул головой и отправился на кухню. Через минуту он сидел около кресла, согревая своим дыханием ее холодную руку.

- Этого никто не знает кроме меня и моей матери, - начала Луиза успокоившись.

- О чем ты говоришь?

- Отец меня бросил еще в самом детстве, он просто выкинул меня, отказался от меня как от ненужной бесполезной вещи. Мама забрала меня и ушла от него. После этого для меня он навсегда умер. На самом деле, он все еще жив, я сама похоронила своего отца. Мама всегда старалась дать мне все самое лучшее. Работала до упаду без выходных. Мне никогда не хватало ее внимания. А еще я так хочу себе папу... Настоящего папу, который будет заботиться обо мне и защищать меня... Мне всего лишь нужно, чтобы меня кто-то лишний раз обнял, просто обнял и был рядом...

Ее глаза снова налились болью минувших дней.

- Ну вот, опять слезы... - усмехнувшись, произнесла Луиза и провела рукой по щеке.

Оперевшись на обе стороны ее кресла Робин неспешно привстал, и тихонечко приблизившись, робко дотронулся горячими губами до ее влажных губ. Поцелуй был до того сладким, что букет чувств расцвел у него на глазах. Ее губы напомнили Робину вкус молока с медом. Они блаженно потерлись носами и прижались друг к другу как два влюбленных сердца.

Часы, стоявшие у камина, пробили ровно девять вечера.

- Мне пора бежать, встретимся в школе на большой перемене, - Шепнул Робин ей на ухо.

Луиза улыбчиво посмотрела на Робина и кивнула головой. Покрасневший мальчуган хлопнул тяжелой дверью и пустился наутек к тетушкиному дому.

Глава ХIV

Бумажная девочка

Целый месяц от Луизы не было вестей, но Робин не тратил время впустую. Он как добропорядочный следователь проводил массовые допросы, привлекая к судебному следствию особой важности всех своих знакомых и одноклассников. Ему была необходима любая информация, но все отнекивались и утверждали, что не знают такой особы. Тогда, Робин решил обратиться к высшей инстанции - учителям, решив, что все просто-напросто подшучивают над ним, а Луиза, возглавляя всю эту бандитскую шайку, коварно и безрассудно водит его за нос.

На большой перемене последнего понедельника в этом месяце, Робин подошел к первому попавшемуся учителю, которого ему удалось поймать.

- Здравствуйте, мистер Глинкорс. Я нигде не могу найти одну девочку, - сказал Робин, привлекая к себе внимание.

- Здравствуй Робин, - запыхавшись, ответил ему учитель математики, - А как имя этой леди, позвольте узнать?

- Ее зовут Луиза.

- Ну, девочек с таким именем много у нас в школе.

- Как ее фамилия?

- Этого я не знаю, но могу описать ее.

- Попробуй.

- Она невысокого роста. С карими сияющими глазами, рыжими волосами, созвездием Кассиопеи на левой щеке из родинок напоминающих букву "М" и чрезмерно настойчивой натурой...

- Ах да, я припоминаю... Можешь не продолжать, таких особ было не так уж и много на моем веку, - произнес мистер Глинкорс, - Луиза Бейкер. Эта девочка училась в нашей школе около пяти лет назад, когда и случилась та кошмарная трагедия...

- Какая трагедия?!

- Разве ты не знаешь?

- Что я должен знать?!

Раздался звонок.

- Мне пора бежать. Встретимся после уроков возле школьных ворот, - сказал учитель математики и тут же скрылся за дверью своего кабинета.

Весь урок литературы Робин думал только о Луизе. Как это все могло произойти... Вероятно, мистер Глинкорс ошибался, ведь то, что с ним случилось и вовсе нельзя назвать какой-то наигранной пьеской. Его украденные дедовские часы, тот дом в который они заходили, ее мокрые от слез щеки, по которым Робин проводил своими руками. Это все было так реально и правдиво, что было даже не к чему придраться.