Кажется, профессор немного растерялся, вопросительно взглянул на своего слугу, но тот стоял неподвижно, почтительно потупив взор. Да что ж такое, неужели я не смогу разговорить этого истукана?
- Луке еще тяжело общаться с другими людьми, госпожа Хризштайн. Особенно с такой очаровательной молодой особой, как вы...
Я скромно потупилась, все больше и больше удивляясь.
- Вы заставляете меня краснеть. А ваш второй слуга, тот, что встретил нас? Какой-то он тоже молчаливый... Он показался мне таким... - я заколебалась, подбирая слова. - Таким опасным и одновременно послушным, словно сторожевой пес.
- Это мой охранник Фарид. Я спас его от безумия, давным-давно, - профессор просто сочился тщеславием. - Так что ничего удивительного, что теперь он следует за мной и предан, как пес...
- Охранник? - воскликнула я, в притворном испуге комкая в руках салфетку. - Помилуй Единый, профессор, вы меня пугаете! Зачем вам охранник? Неужели у вас могут быть недоброжелатели?
- Увы, госпожа Хризштайн, иногда безумцы могут быть опасны, и пара крепких рук мне не помешает...
- О, понимаю, - прошептала я завороженно, взирая на профессора с влюбленным видом. - Вы так самоотверженно трудитесь, я бы сказала, воюете с мраком безумия... О, профессор, вы - настоящий герой!
Теперь уже профессор в лживой скромности потупился, а я продолжила, пока он не успел опомниться.
- Я просто уверена, что и воспитанника вы спасли от чего-нибудь страшного, рискуя собственной жизнью. Кстати, а где он?
А вот тут профессор растерялся и занервничал.
- Алекс... он... Да, я взял его из приюта... У него очень печальная судьба. Да, печальная... Но я... Я уверен, что...
- А почему он не захотел с нами поужинать? - обиженно перебила я профессора.
- Алекс... Алекса нет дома. Да, он молод и дома не сидит... Ветер еще гуляет в голове, знаете ли...
Я наконец успокоилась, потому что профессор соврал. Мои вопросы об Алексе были для него неприятны и неожиданны. Странно, что профессор душеведения так плохо умел лгать. Хотя душеведением он занялся не так давно. И все же...
Я так задумалась, что непроизвольно взяла бокал и чуть было не сделала глоток. Лишь в последний момент запах вина привел меня в чувство, и я, чтобы скрыть неловкость, просто выпустила бокал из рук. Он упал на каменный пол и разлетелся вдребезги. Я ойкнула, пробормотала извинения и специально полезла помогать Луке собирать осколки, лишь бы скрыть свое замешательство.
- Ну что вы, госпожа Хризштайн, оставьте, не беспокойтесь. Лука все уберет... - профессор осекся, потому что я выпрямилась с порезанной рукой.
Реакция мужчины меня опять удивила - он побледнел, вскочил с места, схватил салфетку и бросился ко мне.
- Возьмите скорее, надо унять кровь! - профессор не просто протянул мне салфетку, а еще и принялся сам прижимать ее к месту пореза. Лука застыл, не отрывая от меня взгляда. Пустого, страшного, безумного взгляда, направленного на пятна крови на моем платье... Мне вдруг сделалось не по себе, я сочла за благо отвести от него глаза, покачнуться и театрально упасть на стул в притворном обмороке.
- Фарид! - заорал профессор в испуге. - Сюда, скорей!
Охранник появился практически мгновенно, как будто дежурил под дверью. Я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Он влетел в комнату, зло взглянул на Луку, что застыл каменным изваянием, потом перевел взгляд на профессора. Мое бездыханное тело Фарид вниманием не удостоил.
- Что случилось? - у него был низкий хриплый голос.
- Помоги отнести госпожу в гостиную на диван. Надо привести ее в чувство. И убери Луку, ради Единого, уведи его! Он не должен видеть!..
Что именно не должен видеть Лука, я так и не узнала, потому что Фарид подхватил меня на руки и унес из столовой.
- Вечно с этими экзальтированными девицами одни неприятности! - посетовал профессор и добавил, обращаясь к Фариду. - Принеси нюхательную соль.
Профессор Камилли расхаживал рядом, ожидая охранника, но сам не сделал ни единой попытки привести меня в чувство. Пару раз он в тревоге выглянул за дверь. Когда мне под нос поднесли пузырек с солью, я глубоко вдохнула, закашлялась и наконец открыла глаза.
- О, простите меня... - пролепетала я извиняющимся тоном. - Так неловко...
- Ничего страшного, - вымученно улыбнулся мне профессор. - Фарид вас проводит и посадит в экипаж. Госпожа Хризштайн, вам надо больше отдыхать. Помните про мои рекомендации.
Меня очень настойчиво и вежливо выставляли из дома. Уже в дверях я обернулась.
- Но вы же не забудете про рецепт соуса, да? - растерянно пробормотала я профессору. - Вы обещали...
Профессор успокаивающе кивнул мне и махнул Фариду, который крепко сжал мой локоть. Луки нигде не было видно.
Домой я вернулась уже затемно, сопровождаемая Матушкой Гён. Вернее, ее ехидными и обидными насмешками в том, что я не смогла очаровать профессора. В ответ я огрызалась и злилась.
- Совсем некрасивой стала, дочка. Зачем забыла всё, чему я учила? - Матушка Гён семенила рядом, покорно потупив взор.
- Отстань от меня! Старый он уже, вот и не смотрит на женщин, чего ко мне пристала!
- Госпожа? - встревоженная Пиона поджидала меня на лестнице. - Вы опять сами с собой разговариваете?
Матушка Гён тихо улыбнулась и прошла сквозь меня, заставив втянуть воздух в легкие в тщетной попытке поймать ее ускользающий тепло-сладкий аромат. Но нет, ничего, кроме запаха сдобы и ванили от Пионы.
- Пусть Тень поднимется ко мне, - приказала я девушке, направляясь к себе в комнату.
- Госпожа! Почему вы хромаете? Вы поранились? Давайте я...
Я захлопнула за собой дверь и без сил опустилась на кровать.
Тень с ужасом смотрела на рисунок, вышедший из-под ее руки.
- Что это за зверь? - спросила она.
Я выхватила у нее рисунок - псина была как живая, казалось, что исполненные злобой глаза следят за мной.
- Спасибо, Тень, можешь идти, - проигнорировала я вопрос женщины. - Хотя постой. Принеси спиртовую настойку подорожника. И Пионе ни слова, от ее кудахтанья только голова заболит.
Я стащила сапог, с досадой оглядела распухшую лодыжку и принялась разматывать тряпку. Завтра надо будет непременно навестить госпожу Бурже, а еще найти Алекса. А к Луке надо будет приставить соглядатая. Еще не забыть проследить, чтобы тело профессора Грано отправили на вскрытие, и успокоить свою заказчицу. Господи Единый, осталось только найти на все это время. Как же не хватает Антона, но он вернется только завтра. В конце концов, его надо приучать вести дела, и оформление бумаг на поместье - очень удачный для этого повод. А кроме того, в поместье Антон наверняка лишний раз столкнется с Ксенией Веригой, и кто знает, кто знает... Сам же говорил, что они с молодым помчиком Овьедо - красивая пара, значит, девушка ему тоже понравилась. Ну, а если сладится, я уж расстараюсь и буду спокойна за его будущее.
Вернувшаяся Тень молча помогла мне обработать рану, не задавая лишних вопросов, за что я была ей безмерно благодарна. Потом она подняла на меня кроткие синие глаза, немного помялась и сказала:
- Я долго думала над вашими словами, госпожа. Я не хочу никому мстить.
- Вот как? - я удивленно посмотрела на нее. - Отчего же?
- Даже смерть обидчиков не вернет мне мою жизнь, лишь заставит меня согрешить, преисполнившись злобой, - женщина стиснула в кулаке священный символ на цепочке, словно черпая в нем силу. - А я этого не хочу. Я попробую простить и забыть...
- Ах, какие мы праведные! - взорвалась я от злости. - Отлично! Пусть дальше творят зло! Пусть еще кому-нибудь сломают жизнь! Зато мы чистенькими останемся!
- Госпожа, не злитесь, - тихо попросила Тень. - Я хочу простить, чтобы остановить зло. Иначе... Если кто-то умрет из-за меня, чем я тогда буду отличаться от своих врагов?
- Единожды совершив зло и оставшись безнаказанным, человек будет творить его снова и снова. И никакое твое прощение это не остановит.
