Я лег на холодную сталь, подложив под голову желтоватую бумагу вместо подушки, и почувствовал первые признаки паники.
Я не позвонил Джессике вечером, как делал обычно, и теперь она уже проснулась в Тампе, ведь там было уже 8 утра. Она была на пятом месяце, и я больше переживал за нее, чем за себя. Она станет волноваться, гадать, где ее муж, не зная, что он проводит ночь в вонючей камере лос - анджелесской тюрьмы, арестованный за пьяное вождение.
Я всегда в каком - то смысле гордился тем, что могу много выпить. Я гордился своим виннипегским происхождением и что я рос с бутылкой в руке. Вечеринки – это круто ! Напиваться было фрутово !
Но в тот момент я не чувствовал себя фрутово. Более того, я чувствовал себя жалким 35 - летним лузером. Также я замерз – в чертовой камере было градусов 15. Я закрыл глаза, но продолжал лихорадочно думать, и пролежал в таком состоянии на стальной скамейке несколько часов. Было уже около 8 утра, когда другой коп открыл дверь и приказал мне идти за ним. Я провел в тюрьме около 5 часов и в тот момент был трезв, как стеклышко, и готов был отправиться домой. Но со мной еще не закончили.
Коп провел меня по еще одному мрачному коридору, потом по темной лестнице, и оставил в очередной камере. Это когда - нибудь закончится ?
Перед уходом коп спросил:
— Вы сидите в одиночной камере, К - 100. Почему ? Вы гомосексуалист ?
— Нет.
— Сильно жестокий ?
— Нет.
— Склонность к суициду ?
— Появится, когда обо всем этом узнает моя жена.
— Ладно. Вас выпустят через …
— 4 - 5 часов ? – предположил я со слабой улыбкой.
Коп кивнул и захлопнул дверь. Тут не было решеток, только крошечное окно из толстенного оргстекла. Но моя новая камера была пятизвездочным отелем по сравнению с предыдущей: у унитаза было сидение, в углу стояла небольшая раковина и, что наиболее важно, на стене висел телефон.
Во всех шоу про полицию без участия Стюарта Коупленда ( основатель группы The Police – прим. пер. ) офицеры всегда упоминали о праве заключенного на один телефонный звонок. Мне про звонок ничего не сказали, более того, если подумать, мне даже не зачитали права при аресте. Энди Сипович был не прав ! Но все равно я еще не был готов позвонить домой.
Я решил собраться с мыслями и убивал время, выглядывая в окошко камеры. Я увидел пристегнутых друг к другу сокамерников, марширующих в коридоре в оранжевых комбинезонах. Я увидел старого чернокожего заключенного с седыми волосами и бородой, моющего пол.
Может, когда - то и меня постигнет такая судьба ? Может, этого парня тоже как - то оставили на ночь, а он так и не вышел на свободу ? Потом я заметил еще одного заключенного, который также бесцельно смотрел из окна своей камеры. Ага, дружок - сокамерник, проводящий время в наблюдении за миром, как и я, напевая при этом « Nobody knows the trouble I ’ ve seen … »
Потом эта птичка обнажила неровный ряд зубов и проговорила одними губами: « Я нафиг убью тебя … »
Я отшатнулся от окошка и сконцентрировался на поедании своего бутерброда, запивая его напитком, содержащим 0 % настоящего сока. Если вы когда - нибудь ели пробковое дерево и записали его Gatorade со вкусом картона, вы представляете, какой вкус имел мой завтрак.
Настало время встретиться с ураганом Джессика. Я взял трубку и сделал глубокий вдох.
Я набрал домашний номер, а когда она взяла трубку, оператор произнес: « Вы получили входящий звонок из лос - анджелесской окружной тюрьмы от Криса … »
— Вы, наверное, издеваетесь … — услышал я голос жены.
Мне не стоит детально передавать словесный разнос, который устроила мне жена. Достаточно сказать, что она очень четко продемонстрировала мне недовольство моим положением. Потом она обещала позвонить моему менеджеру, Барри Блуму, чтобы он постарался вытащить меня отсюда. Моя судьба оказалась в ее всемогущих руках, мне стало ( немного ) легче, что она тоже была в курсе дела. Я знал, что при необходимости она бы испекла мне пирог с ножовкой внутри, чтобы я выбрался.
Спустя еще час из динамика донеслось: « Заключенный Крис Ирвайн, подайте знак ».
Я воспрял духом ! Меня скоро выпустят ! Я долбил в стекло не менее 20 минут, пока раздраженный охранник ( естественно, с усиками ) не открыл дверь.
— Офицер, я Крис Ирвайн ! По динамику попросили, чтобы я подал знак.
— Ну, молодец. Дать тебе гребаную медаль ? – спросил он и захлопнул дверь.
Я пал духом и рухнул на пол, стараясь не заплакать. Наконец я встал на ноги и выглянул через окно в коридор.
— Я нафиг убью тебя, — повторил косозубый.
— Я нафиг убью тебя первым, — ответил я на полном серьезе.
Оскал косозубого мгновенно исчез, и он скрылся в глубинах своей камеры.
Часы пробили полдень, и меня перевели в другую камеру. Но перед освобождением была еще одна зацепка – размытые отпечатки, которые коп снял с меня при аресте, не совпадали с теми, которые я сделал в участке. Офицер был озадачен и не хотел выпускать меня без подтверждения.
Он осмотрел разношерстную группу заключенных, которые мечтали выбраться оттуда не меньше, чем я:
— Есть здесь фанаты рестлинга ?
Заключенные нервно переглянулись, боясь дать хоть какой - нибудь ответ, на случай если это был вопрос на засыпку.
Все преступники сидели в тишине, пока один рыжеволосый Ричи Канингем не пропищал:
— Есть. А это ведь Крис Джерико, да ?
Конечно, это был я, и я был готов выбраться из тюряги. После прохождения идентификации мне вернули имущество, как Джолиету Джейку ( минус один использованный презерватив ), и электрическая дверь к свободе распахнулась. Часы на стене показывали 13:30; я провел в тюрьме более 10 часов и находился на грани. Я никогда не смогу понять, как кто - то мотает срок неделю, год или десятилетие.
До суда мне оставалось 6 недель, я был обвинен в неосторожном вождении ( что не совсем равно пьяному вождению, но близко к нему ), меня на 6 месяцев лишили права управления транспортными средствами в Калифорнии, назначили приемы у психиатра и штраф в 10 кусков. Я заслужил все, что получил ; учитывая, что я мог убить себя или кого - нибудь, это была небольшая цена и хороший урок на всю жизнь.
Мораль этой истории, дорогие читатели, чрезвычайно проста: не садитесь за руль пьяными.
Кроме того, мораль такова: не пейте соки, содержащие 0 % настоящего сока.
# 44: Чудесные крошки
Я проснулся в 5:30 утра от самого пугающего сообщения в моей жизни.
Оно пришло с сотового Джесс: « У меня начались схватки ! »
Как такое возможно ? Она была всего лишь на 28 - й неделе ! Хуже того, я находился в Торонто, в каких - то 1097 милях от Тампы.
Я репетировал, готовясь к премьере « Премьеры », пьесы канадского сценариста Норма Фостера. Мне предложили главную роль Джека Тисдейла, 45 - летнего слащавого коммивояжера, который в честь годовщины пригласил отдалившуюся от него жену на пьесу.
Производство взяла на себя молодая компания из Онтарио Bird Entertainment, которая и пригласила меня на главную роль, чтобы повысить свой рейтинг. Это стало идеальным решением, потому что я мечтал работать в театре годами ; я подпрыгнул, узнав, что мне представился шанс участвовать в фарсе в стиле Питера Селлерса / Рики Джарвиса.
Я летал из Тампы и обратно 6 недель, репетируя и рекламируя шоу, и моя тяжелая работа стала приносить плоды. Зрители выкупили 90 процентов мест на 4 первых шоу, и весь город стоял на ушах, ожидая увидеть дебют Криса Джерико на сцене.
Я сделал выбор для роли Джека: отрастил усики, подложил подушку под футболку, зачесал волосы назад и надел очки, что сделало меня абсолютно не похожим на Суперзвезду WWE, каким меня знали. Я впервые смог применить знания об актерском мастерстве, почерпнутые у Кирка, и они давали результат. Многие часы я заучивал текст и репетировал с замечательной труппой, действительно погружаясь в персонаж Джека в процессе.
