Ничего особенного… Бледная кожа, тонкие руки, эти кошмарные кудри во все стороны цвета пожара на ферме, глазищи жуткого, отталкивающего оттенка, грудь то ли есть, то ли нет, не поймешь, омерзительные веснушки на лице, да и наверняка на теле имеются – у рыжих почти всегда так, ну и длинные ноги, довольно сносные – единственное достоинство всей ее фигуры. Подумав, Сергей добавил в список недостатков еще и характер: лезет не в свое дело, ответственные моменты портачит, все время с каким-то вызовом смотрит, будто она – Маугли, дитя волков, да и вообще непонятная: то ли умная, то ли глупая, то ли храбрая, то ли скромная… Бред какой-то…

Сергей снова разозлился, теперь уже на то, что целых две минуты работы его мозга были потрачены на раздумья об этой девке, и он махнул рукой, нахмурившись и раздраженно проговорив:

– Да и черт с тобой и с ней, только не думай крутить свои интрижки на работе! Мне, вообще-то, секретарша еще нужна. Все шуры-муры после окончания рабочего дня. – жестко распорядился он, а Павел беспрекословно кивнул:

– Как скажете, Сергей Викторович.

В этот момент Женя, предмет страстного вожделения одного и безграничного раздражения другого, подошла к ним и встала около Минаева, как-то выжидающе взглянув в его глаза. Сергей недоуменно нахмурился, посмотрев на нее в ответ:

– Тебе чего, Женя? – холодно спросил он.

Ее глаза чуть расширились, а брови дрогнули от растерянности и непонимания.

– Кофе… – неуверенно проговорила она, посмотрев на чашку в своих руках, а Сергей, продолжая насмешливо и удивленно смотреть на нее, ухмыльнулся:

– Что, тебе на кофе денег не хватило? Взаймы дать? – язвительно спросил Сергей, игнорируя то, что она почему-то протягивала чашку ему.

Евгения изумленно вытаращила на него свои странные, фиалковые глаза и все с тем же непониманием и удивлением проговорила:

– Зачем, если он уже у меня в руках? Держите…

В этот момент произошло сразу несколько событий: откуда-то слева вдруг подлетела Лена и что-то начала говорить Сергею насчет еще одного заказа, а Женя вдруг дрогнула всем телом, и кофе, выскользнув из ее рук и описав черную, пенистую дугу, с ароматным «бульк!» переместился из ее стакана прямо на грудь Сереже, обжигая огнем и пропитывая белоснежную рубашку коричневым цветом, стекая по пиджаку вниз, на брюки.

Сергей не успел, как следует, отскочить или сообразить, что происходит, как будто за одну секунду сначала кофе был на положенном ему месте – в пластиковом стаканчике, разрисованном рекламой кофейного автомата, а в следующее мгновение – уже на нем, зато его мозг, умеющий, по-видимому, подзаряжаться злобой и работать автономно от хозяина, моментально выдал через рот гневное восклицание:

– Твою мать, Женя!!!

Однако, в поднявшемся хохоте Краснохатова, его уже никто не услышал, кроме самой Жени, с ужасом глядящей на его испорченную рубашку, пиджак и брюки, Лены, злорадно глядевшей на рыжую девчонку, и самого Паши, превратившегося в хохочущий редис.

Женька с огромным ужасом смотрела, как Сергей, поднявшись на самую верхнюю точку своего гнева, стремительно скидывает пиджак и, с силой и, наверное, больно хватает ее за локоть и громко орет ей в лицо:

– Убью, дура!!! Ты зачем это сделала??? Ты зачем этот чертов кофе мне притащила??? У ТЕБЯ ЧТО, СОВСЕМ МОЗГОВ…

– Сережа, Сережа, успокойся! – воскликнул Павел, тряхнув Сергея за плечо своей огромной ручищей. – Она же не специально, не кричи…

– А ты не лезь!! – сбросив его руку, рявкнул Сергей, мимоходом взглянув на Павла яростным взглядом, и, чувствуя, что его сердце сейчас разлетится ко всем чертям от ядерного гнева, кипящего в каждой его клеточке и срывающего ему крышу не хуже торнадо, он снова посмотрел на растерянную и испуганную Женьку, которая вдруг опомнилась и в невероятном ужасе затараторила, слегка коснувшись пальцами пятна на его рубашке:

– Простите, Сергей Викторович, простите!!! Я не хотела, честное слово, но вы же сами кофе просили, а я…

Сергей на секунду вынырнул из моря бешенства и импульсивно воскликнул:

– Что ты несешь, Зябликова??? Когда это я просил тебя принести мне кофе?!? Мы же, черт возьми, не в офисе, у тебя что, крыша поехала?!? Черт… – он хмуро посмотрел на свою рубашку и пятно на брюках, лихорадочно соображая, что теперь делать: через сорок минут ему выступать, не пойдет же он на сцену в таком виде!..

Женя вдруг схватила его за локоть, и Сергей с омерзением поморщился: как же он ненавидел ее в этот момент! Даже стоять рядом с ней, видеть это растерянное и испуганное веснушчатое лицо было выше его сил!! Уволить, уволить, гнать ее к шутам с фирмы как можно скорее, она ему одни только проблемы приносит, и зачем он вообще ее взял, идиотку такую?!? Дура, дура, как же он ее ненавидит, кто бы знал!!!

– Сергей Викторович, я все исправлю, давайте, я сбегаю и куплю вам рубашку? – неожиданно заявила Женя, и Сергей даже на минуту перестал злиться, изумленно уставившись на нее. – Ну же, давайте, а? Скажите размер, я куплю не хуже, пожалуйста! – чуть ли не с мольбой тараторила раскрасневшаяся Женя, а ее глаза были на мокром месте, но она держалась, не плакала.

Находясь на апогее своего отвращения к ней, Сергей даже помыслить не мог, чтобы эти бледные руки притронулись к его одежде, а уж тем более, что она сможет выбрать ему рубашку «не хуже»… Да у нее зарплаты даже на половину этой рубашки не хватит, о чем она вообще??? Он гневно выдохнул, сделав от Жени шаг назад и уже представляя, с каким наслаждением он проорет ей в лицо, что она уволена, Сергей вдруг ощутил нежную, теплую руку на своем плече и услышал спасительный ласковый голос Лены:

– Сережа, Сережа, успокойся, слышишь? Здесь неподалеку есть «Вондермен», я на машине, сейчас съезжу и привезу тебе рубашку. А брюки…

– А брюки, если спросят, скажем, что забыл подгузник одеть. С кем не бывает. – гневно съязвил Сергей, закатив глаза, и Лена хихикнула, нежно сжав ладонью его плечо:

– А брюки можно почистить пока в туалете, никто ничего не заметит на черном, будь уверен. Что ж сделать, если твоя секретарша такая криворукая… – вздохнула она, мстительно посмотрев на Женю, а та, вся красная, как помидор, выдала странную фразу:

– Ты правда думаешь, что от твоего тычка в мою спину у меня руки кривыми сделались? Не льсти себе!

Но, впрочем, Сергею некогда было разбираться. Он достал кошелек и, открыв, вытащил оттуда несколько пятитысячных купюр, протянув Лене:

– Давай, Лен, съезди.

– Но… – начала было Женя, но Сергей, не в состоянии остановить новый приступ яростной истерии, с огромным удовольствием мстительно процедил:

– Уж лучше ты, чем она мне привезет тряпье из секонд-хенда.

Лена лучезарно улыбнулась и ушла, качая бедрами, а Женя вздрогнула, не сводя глаз с Сергея.

Сережа посмотрел на нее: вся красная, глаза расширены, ей страшно, ей стыдно, но при этом ее злость на него все равно сияла огромным знаменем, несмотря ни на что, и это окончательно утвердило его в своем решении.

Снова бешено схватив ее под локоть, он с силой дернул ее к себе и, наклонившись к рыжим, дурацким, ненавистным кудрям, с огромным удовлетворением зашептал:

– Ну все, девочка, хватит, ты…

– Сергей! – вдруг окликнул его строгий голос Павла, и он от неожиданности даже обернулся. Павел был зол. Он редко бывает зол, но сейчас уголки его толстых губ опустились, а красное лицо выражало холод и неодобрение. Он отрицательно покачал головой:

– Не делай глупостей. Слышишь? Не делай глупостей!

Сергей как-то разом остыл. Странно, но слова Павла, отчего-то, повлияли на него, и теперь он даже мог контролировать злость… Уволить ее за то, что она случайно пролила на него кофе?? Действительно абсурд, непрофессионально и… нечестно. Он дал ей шанс. Дал ей испытательный срок. Со своей работой она справлялась, так по какой статье он вышибет ее???

Зарычав от бессилия, Сергей со злостью дернул подрагивающую и не глядящую на него Женю, лицо которой было опущено и закрыто волосами, и, снова наклонившись к ее уху и почувствовав тонкий аромат цветов, он речитативом злобно процедил: