– Я покажу тебе, кто тут капитан, палубная швабра! – заорал в ответ Снайпс.

– А ну уймитесь, ребятки! – попытался успокоить всех другой моряк. – Не хватало нам еще передраться тут.

– Драться незачем, – согласился тот матрос, который ранее возмутился командным тоном Снайпса. – Но и терпеть, чтобы всякий пустобрех нос задирал перед товарищами, тоже не будем.

– Копать здесь, – велел Снайпс, указывая на подножие дерева. – А пока вы копаете, пусть Питер нарисует карту, чтобы мы могли найти потом это место. Эй, Том и Билл, возьмите себе пару помощников и тащите сюда сундук!

– А ты что делать будешь? – спросил его непокорный матрос. – Надзирать за нами?

– Давай делай, что тебе сказано, – прорычал ему Снайпс. – Ты думаешь, капитан землю копать станет, да?

Матросы поглядывали на Снайпса сердито. Его никто не любил, а манера выставлять напоказ свою власть после того, как он убил Кинга – настоящего предводителя мятежа, – только усиливала огонь всеобщей ненависти.

– Так, значит, ты землю копать не будешь? И вообще ничего делать не будешь? А почему? Плечо у тебя не так уж и сильно ранено, – не унимался Таррант, непокорный матрос.

– Не буду, и все, понял? – ответил Снайпс, теребя рукоятку своего револьвера.

– Ну, раз не хочешь брать лопату, – крикнул Таррант, – так держи кирку!

И одним мощным ударом он раскроил острием своего инструмента череп Снайпса. Матросы несколько секунд стояли, глядя на результат мрачной шутки своего товарища. Все молчали. Потом один из них сказал:

– Так ему, скунсу, и надо.

Другой матрос поднял свою кирку и вонзил ее в землю. Почва оказалась мягкой, и он тут же отбросил этот инструмент и взялся за лопату. Другие последовали его примеру. Про убийство никто больше не говорил, но работали моряки куда веселее, чем раньше. Когда выкопали яму достаточного размера, чтобы в ней поместился сундук, Таррант предложил углубить ее еще больше и поместить клад под тело Снайпса.

– Может, кто-нибудь начнет откапывать, увидит труп и бросит, – объяснил он.

Моряки оценили его хитрость. Посередине выкопали углубление для сундука. Его обернули в парусину и поставили так, что крышка оказалась на фут ниже дна могилы. Затем сундук засыпали, а дно плотно утрамбовали, и оно получилось совершенно ровным. Двое подняли труп Снайпса и без всяких церемоний опустили в могилу, предварительно сняв с него оружие и разные украшения, которые члены шайки решили присвоить себе. После этого могилу засыпали и также утрамбовали. Остатки вырытой земли разбросали по сторонам, а место захоронения присыпали хворостом, стараясь придать ему как можно более естественный вид, словно никто здесь ничего и не копал. Управившись с этой работой, матросы сели в шлюпку и поскорей вернулись на «Эрроу».

Ветер значительно усилился, а дымок на горизонте был теперь отчетливо виден. Поэтому бунтовщики решили не терять времени и, подняв все паруса, направили свое судно к юго-западу.

Тарзан, с интересом наблюдавший за всеми этими действиями, по-прежнему сидел в укрытии и размышлял о смысле увиденного. Да, люди оказались куда глупее и злее, чем обитатели джунглей! Как, оказывается, ему повезло, что он может жить в покое и безопасности, скрытый великими лесами.

Тарзана, конечно, очень интересовало, что содержалось в закопанном сундуке. Если он оказался не нужен людям, почему они попросту не сбросили его в воду? Сделать это было бы куда проще. Значит, думал он, сундук им все-таки нужен. А закопали сундук потому, что собираются вернуться за ним.

Тарзан спрыгнул на землю и принялся изучать то место, где копали матросы. Он походил вокруг и вскоре обнаружил в ветвях, которые маскировали место захоронения, лопату. Тарзан схватил ее и попробовал действовать так, как это делали моряки. Поначалу получалось плохо, и он даже поранил ногу, но упорно продолжал копать, пока не показалось мертвое тело. Тарзан вытащил его из могилы, затем откопал сундук и поставил рядом с трупом. Поразмыслив, он вернул мертвеца на место, засыпал землей и набросал сверху ветвей. Теперь все выглядело как прежде.

Четверо матросов с огромным трудом тащили тяжелый сундук, а Тарзан из племени обезьян поднял его так легко, словно это был пустой ящик. С помощью веревки Тарзан закрепил лопату у себя за спиной и понес сокровища в самые густые лесные заросли. Цепляться за деревья с такой ношей было неудобно, но Тарзан держался готовых троп и потому шел довольно быстро. В течение нескольких часов он двигался к северо-востоку, пока не достиг совершенно непроходимой чащи. Тогда он взобрался на нижние ветви и минут через пятнадцать уже был в том амфитеатре, где обезьяны собирались на совет или совершали обряд Дум-Дум.

В центре этой поляны, рядом с барабаном, или «алтарем», Тарзан принялся копать. Тут работа шла гораздо тяжелее, чем когда он поднимал рыхлую землю из могилы, однако Тарзан из племени обезьян не сдавался и продолжал трудиться до тех пор, пока яма не оказалась достаточно глубокой, чтобы туда поместился весь сундук.

Зачем он затратил столько усилий, чтобы спрятать сундук, ничего не зная о его содержимом? Умом Тарзан понимал, что сундук содержит нечто ценное, иначе люди не стали бы его прятать. Но он был обезьяной по своему воспитанию и образу жизни. А воспитание научило его подражать всему новому и необычному. Кроме того, любопытство – качество, общее для всех живых существ, – побуждало его открыть сундук и посмотреть, что внутри. Однако массивный замок и крепкая железная обивка не позволили Тарзану сделать это, и он закопал находку, так и не удовлетворив своего любопытства.

Затем Тарзан направился назад к хижине, по дороге он охотился, а когда добрался до места, было уже совсем темно.

В маленьком домике горел свет: Клейтон обнаружил неоткрытую жестяную банку керосина, пролежавшую целых двадцать лет, – ее отдал чете Клейтон Черный Майкл в числе других припасов. Оказалось, что лампы до сих пор находятся в рабочем состоянии, и в хижине, к невероятному изумлению Тарзана, сделалось светло, как днем.

Сам он много раз гадал о назначении лампы. Книги давали ответ на этот вопрос, но в них не говорилось, каким образом можно заставить лампу изливать удивительный солнечный свет на все вокруг, как это было нарисовано на некоторых картинках.

Тарзан подошел к окну, расположенному возле двери, и, заглянув, увидел, что новые обитатели с помощью древесных ветвей и парусины поделили хижину на две части. Ближе к двери помещались мужчины: старики увлеченно о чем-то спорили, в то время как молодой человек сидел на табуретке, опершись о стену, и с увлечением читал одну из книг Тарзана.

Однако мужчины приемыша обезьян не очень интересовали, и он быстро перешел к другому окну. Тарзан увидел девушку. Как она прекрасна! Как нежна ее кожа! Джейн что-то писала, сидя за столом у окна. У дальней стены на куче травы спала негритянка.

В течение целого часа Джейн была занята рукописью, и целый час глаза Тарзана наслаждались этим зрелищем. Ему очень хотелось заговорить с девушкой, но он не решался, ведь она, как и ранее мужчина, все равно не поймет его. Кроме того, Тарзан боялся ее спугнуть.

В конце концов Джейн поднялась и, оставив рукопись на столе, направилась к постели, устроенной из нескольких слоев свежей травы. Она взбила импровизированный матрас, а затем распустила свои густые золотистые волосы. Целый водопад волос, превращенный заходящим солнцем в золото, обрамляя ее нежное лицо, пролился вниз. Тарзан был заворожен.

Джейн погасила лампу, и все в хижине погрузилось в непроглядную тьму. Однако Тарзан продолжал наблюдение. Присев под окном, он выжидал и прислушивался еще не менее получаса. Наконец его старания были вознаграждены: он услышал ровное дыхание девушки и понял, что она уснула. Тогда Тарзан осторожно просунул руку между перекладинами решетки и дотянулся до стола. Он нащупал листки бумаги, на которых писала Джейн Портер, и осторожно вытащил через окно драгоценное сокровище. Тарзан свернул бумагу в трубочку и воткнул ее в колчан между стрелами.