Ситуация в стране и в городе Харькове весной 2014 года была хреновой.
7 апреля пидоры опять захватили облгосадминистрацию. Но уже в ночь на 8 апреля винницкий «Ягуар» зашел в здание и без потерь спеленал засевших в нем сепаров.
В тот день мы с военкомом и Валерой Ковальчуком как раз были возле ОГА. Напротив находится Укртелеком, и Валера с комиссаром пошли туда ловить связистов, вручать им повестки.
Я ходил вокруг только что освобожденной обладминистрации. Ягуаровцы стояли в оцеплении. Было полно народу. В основном сепары. Кричали всякое, зачем, мол, пришли, да кто вас звал… «Ягуары» стояли спокойно, на крики внимания не обращали.
Я был по форме, подошел к пацанам, представился, угостил кофейком. Разговорились. Они все стояли на Майдане в составе правительственных сил, все хлебнули там «по-полной». А этой ночью отбили ОГА, до конца, «до железки» выполнив свой служебный и профессиональный долг.
Эти ребята хорошо говорили со мной, как с равным. Потому что я был в погонах. Под присягой. Как и они.
Я не видел лиц – пацаны были в масках. И могу пройти мимо, не узнав. Многие ребята из «Ягуара» погибли на войне – под Славянском, у Ясиноватой, в Дебальцево…
Но мне хотелось бы когда-нибудь встретиться с кем-то из них. Распить бутылку коньяка. Поблагодарить еще раз за их работу в ночь на 8 апреля. И рассказать, что тоже исполнил свой воинский долг сполна…
И еще одна памятная встреча была в этот день.
Я гулял вокруг ОГА, дожидаясь своих сослуживцев. Впереди меня шел низкорослый штрих лет 25-ти, оборачивался и бормотал:
– У меня родственники в России, брат в России… Что, будешь стрелять в них?!
– Прикажут – буду! – ответил я. – На то и армия! Сам что, не служил разве?
– Я в российской армии служил! Ничего: не долго, не долго ты будешь стрелять!
– А это уж как доведется! – сказал я. – Война есть война!
Но штрих ошибся. Стрелять мне пришлось долго…
А между тем, события не стояли на месте. 28 апреля получил тяжелое пулевое ранение мэр Харькова Кернес. Видимо, по чистому совпадению, после этого происшествия местные и белгородские пидоры снизили свою активность до демонстрационного минимума.
9 мая город был полон всяких гнид с георгиевскими лентами. Эти ленточки постепенно становились нам ненавистны. Знак воинской доблести, официальный символ гвардейских частей Украинской армии выблядки посмели сделать своей эмблемой. За это сепарам отдельный счет от меня!
Военком, я и Ковальчук ходили в День Победы на мемориал. Оцепление из Нововодолажских ВВ-шников стояло густо-густо, интервал – метр.
Сепаров вокруг было – хоть в штабеля складывай. Несколько долбодятлов шло с русскими флагами – аквафрешами и династическими тряпками дома Романовых. Два пидора под елкой готовились развернуть здоровенную оранжево-черную ленту.
В форме из наших был только я. Если бы взглядами можно было убить, наверное, не то, что до Вечного огня не дошел – упал бы с простреленной башкой прямо у машины…
Но вот, где-то в том же мае, СБУшники, наконец-то, раздуплились, получили карт-бланш от своего начальства и начали закрывать местных сепарков пачками. В Харькове стало спокойнее.
12 апреля какой-то хренов Стрелков пришел в Славянск и сказал, что будет защищать город, на который никто не нападал. Естественно, что страна напрягла одряхлевшие мускулы и стала освобождать свой курорт.
Началась антитеррористическая операция.
СБУ-шную спецуру под Славянском постреляли. В телевизоре и Интернете показали, как 25-я воздушно-десантная бригада отдала свою технику каким-то дебилам с дубинами и лопатами. Боевые вертолеты сбивались «мирными шахтерами», прекрасно управляющими современными ПЗРК.
На Донбасс потянулись воевать все, кто только мог и хотел. Механизированные и танковые бригады лихорадочно восстанавливали технику, выталкивая ее на Восток по одной-две единицы в неделю.
Мобилизация продвигалась не очень. Вернее, это я думал, что мобилизация шла плохо. На самом деле эта, самая первая мобилизация, шла хорошо: вот последующие, это да! Сказать, что они шли «не очень» – это ничего не сказать…
Народ «косил» и морозился. Один случай запомнился мне особенно.
Младший лейтенант запаса, «пиджак». Анкета «ВКонтакте» пестрит фотками в форме – с присяги, с военной кафедры. Сбежал из кабинета военкома. Сбежал! Догнать не смогли, так бёг!
Имя этого «офицера» – Сергей, а фамилия не достойна упоминания на страницах этой книги. После того, как мы ему 5 апреля 2014 года письмо написали, он быстро из «Вконтакте» удалился, но сейчас опять там.
А письмо мы ему написали такое:
Ну что, гнида?
Ты думал, Киевский райвоенкомат тебя не найдет?! Дешевка ты е…ная!
Какой нужно быть мразью, чтобы выкладывать в ВК фотографии с Присяги – и плюнуть на эту присягу, когда страна нуждается в каждом офицере?!
Ты же прямо из кабинета военкома сбежал, урод! Трусливая сука!
Какой ты младший лейтенант?! Ты ничтожество!
Рапорт на тебя составлен. Сепаратистские высказывания. Оскорбление национальных чувств украинцев и религиозных чувств верующих. Уклонение от мобилизации.
В понедельник материалы уйдут в прокуратуру и в РОВД. На Харьковфоруме, на форуме Медиапорта будут размещены соответствующие темы о тебе, трусливая ты шавка!
Девочка, ты себе не представляешь, что означает заявление в прокуратуру «с проводкой» – когда три раза в день следователю звонит прокурор города и заместитель губернатора и интересуется ходом досудебного следствия!
Ты у нас сядешь. Мы тебе это гарантируем.
Ты, «офицер», отказался получать повестку по мобилизации, сбежал из военкомата, отказался исполнять свой долг мужчины, солдата, гражданина.
Ты Родину свою отказался защищать в момент опасности, сука!
Будь ты проклят, мразь!
Военнослужащие Киевского РВК.
Напряженность на Востоке нарастала. Армия представлялась мне единственной силой, способной противостоять агрессорам и предателям. Ни в какую Нацгвардию я, откровенно говоря, не верил. Думал, что создана она лишь потому, что у слабой еще пока новой власти не хватило сил отнять оружие у майдановских сотен. А так – все «по красоте»: хочешь ходить с оружием и защищать революцию – вступай в Нацгвардию, не хочешь – преступник и злодей.
Впоследствии свое мнение о нациках я изменил: «Донбасс-1» и «Днепр-1» воевали в наших местах, под Донецком, и воевали хорошо.
Между тем, армия пока демонстрировала не очень-то большую готовность воевать, но это-то как раз мне было понятно.
Армия подчиняется приказам свыше. Согласно присяге и воинским уставам. А Президента в стране нет! Пример «Беркута», на лоскутки порванного за выполнение приказов, – совершенно не способствовал энтузиазму армейских офицеров! Потому что они не могли не экстраполировать ситуацию с «Беркутом» на себя. Мнение, что, мол, в случае чего – «сольют», как беркутов, было чрезвычайно распространено.
Да и нечем особенно было тогда воевать. Не штука вытолкнуть на войну легкую пехоту – десантную бригаду, у которой техники «всего ничего». А ты попробуй выведи механизированную или танковую часть, в которой многие танки стреляли крайний раз еще в 80-х годах! У которой эти самые танки стоят выкрашенные в уставные цвета, с намертво закрашенными люками и триплексами.
Зато красиво, по линейке и блестят! Потому что их ежемесячно для блеску вручную соляркой натирают…
Все ждали выборов Президента.
Президент у нас появился 25 мая. Через три дня я написал рапорт о переводе в Действующую армию, на фронт.
А два взвода моей будущей роты уже три недели были на войне…
29 мая 2014 г., будущий позывной «Юрист»
– Нихрена твой рапорт не удовлетворят: военком не отпустит, – сказал Валера Ковальчук, когда мы сидели в курилке. – Ты ему нужен; вернее, больше машина, чем ты.
