– Темнота! – ухмыльнулся Алексей. – Эй, господин Михать, будьте так любезны, помогите мне!

Заметно побледневший посол торговой республики, взяв себя в руки, помог Алексею занести раненого в салон аппарата.

– Анастасия Генриховна, – Алексей перешел на русский. – Возьмите под свою опёку Инону, когда я вернусь, решу, что с ней делать. – Инона, ты поедешь вот с этой женщиной, поедешь ко мне домой, будешь ждать меня там вместе со своей мамой. Не беспокойся, твоему отцу окажут помощь, его будут лечить.

– Господин Алекс, не бросайте меня! Меня заберут в гарём короля! Я не хочу туда!

– Не волнуйся, Инона, – Алексей провёл рукой по волосам девушки. – Ты поедешь ко мне домой, там тебя никто не тронет и вы, вдвоем со своей мамой, будете ждать меня. В моем доме вас встретят. Ничего не бойся: девушка, которая тебя встретит, будет всегда рядом, она подскажет и поможет.

– Храбрый рыцарь имеет гарем? – потупилась Инона.

– Нет, что ты! – рассмеялся Алексей, – У меня даже жены нет!

– Как до сих пор такой богатый и такой знатный рыцарь может не иметь жены? Достойный Алекс может считать меня своей дамой сердца, он завоевал меня у слуг короля!

– Друг мой Алекс! – легат Жедал дотронулся до руки Алексея. – Не соглашайся на предложение дочери кузнеца, не называй её своей дамой сердца! Ибо тогда тебе придется защищать её даже от самого короля, да продлятся его дни и ночи!

– Да что вы все носитесь со своим королём! Его власть отныне и навсегда кончилась на землях Афеции!

– Тише, тише! Нельзя так говорить о короле! Эй, человек, где ты там?!

Чиновник, трусливо покосившись на металл гравиелёта, подскочил к монаху ордена.

– Ты слышал, что сказал о короле учитель Алекс?

– Да, ваше святейшество! Их высочество, достопочтенный учитель Алекс, восторженно и хвалебно отзывался о нашем великом короле, да продлятся…

– Да продлятся! – прервал славословия легат Жедал. – Иди и повтори всем, что учитель Алекс любит и уважает нашего короля!

– Слушаюсь и повинуюсь! – чиновник серенькой мышкой скользнул в сторону.

– Алексей Сергеевич, что за долгие проводы? Нам пора! – позвала Анастасия.

– Да, да! Отправляйтесь! – откликнулся Алексей.

– Инона! Тебе пора. Дай руку, садись в мою карету и ничего не бойся!

Женщины испуганно прижавшись, друг к другу, опасливо ступили на низенький трап гравиелёта и тотчас кинулись к кузнецу, словно ища у него защиту. Алексей приветливо помахал Иноне рукой. Девушка слабо улыбнулась ему в ответ.

Гравиелёт, чуть не зацепив верхушки деревьев, скользнул серебристой рыбкой в ночное небо.

– Мой друг Жедал! Мы продолжим наш вечер? Вы обещали мне чувственные наслаждения! Да и вино ждет нас! Вперёд, мой друг!

– Вперед, мой друг Алекс! Вперёд! Нас ждёт восхитительный вечер в обществе жриц любви у несравненной мадам Тиассы!

– Эй, там, человек! – окликнул чиновника Алексей.

– Я здесь, ваше высочество! – откликнулся тот. – Я весь во внимании!

– Поедешь с нами! И будь всегда возле кареты, понадобишься – позову!

– Слушаюсь и повинуюсь! – согнувшись в поклоне, чиновник скользнул на облучок кареты.

Как-то попривык я к своим чудачествам! Мог же, как все нормальные люди полететь самолётом, три часа и дома, нет, решил поехать поездом. Последние часы перед моим отъездом прошли в какой-то непрерывной череде встреч, бесед и просьб разных чиновников, бизнесменов, неведомо как прорвавшихся на приём к представителю самого президента. Не знаю, зачем им так меня представили, для каких целей я, из конструктора и гендиректора автозавода, превратился в советника президента? Ну да пусть их! Гаврилов Иван Тимофеевич, глава городской администрации, самолично сопровождал меня повсюду.

Я вспомнил, как он, пряча усмешку, стоял на месте барака, в котором ещё три дня назад жила моя мать. Точнее – в котловане, среди свай, забитых под будущий фундамент жилого дома. Сдержал своё слово глава города! И асфальт, проложенный по переулку Паровозный, был такой же ровный, как и на площади перед зданием городской администрации. Старался, старался Иван Тимофеевич!

Уже перед тем, как войти в вагон, я чуть дольше, чем остальным провожающим, пожал ему руку:

– Думаю, мы с вами сработаемся! Через месяц я позвоню вам с предложением другой работы, скажем, министра строительства, вы же по образованию строитель?

– Да, городское строительство, только меня немного смущает подобное предложение…

– Ничего, привыкните, у вас будет новый коллектив, впрочем, можете пригласить любого человека, набирать команду вам предстоит самому. Подробности обсудим при следующей встрече.

Поезд тронулся, а высокое городское начальство все ещё шествовало по перрону и махало мне рукой.

– Ишь, как распинаются, наверное, важную птицу провожают! – свесившись с верхней полки купе, в котором мне предстояло ехать, всю эту картину наблюдал попутчик с трёхдневной щетиной на лице.

– Я слышал самого советника президента! – поправил я газету на столе и сел на свою полку.

– Да ну! Не может быть! Что бы вот так, да в вагоне! У него, поди, свой самолёт имеется, вот хоть раз бы полетать по человечески! Стюардессы – ноги от ушей, кресла мягкие, хошь – коньячок с икоркой, а хошь – вискаря стаканчик накатишь и музон для души слушаешь… Кайфуешь себе потихоньку! Живут же люди! – вздохнув, он откинулся на спину.

– Да ничего такого там и нет, в самолете помощников президента.., давайте знакомиться, я Александр, а вас как? – обратился я к попутчику с повышенной небритостью.

– Да зови Володей, хотя я давно не слышал своего имени, все больше по погонялу звали, ну это кликуха такая, вот…

– Понятно, а вас как звать, величать? – обратился я к мужчине с окладистой бородой, судя по одежде, священнослужителю.

– Зовите меня Агафон, батюшка Агафон, – неожиданно густым басом откликнулся тот.

– Очень приятно, как я понимаю, нам предстоит провести вместе более суток, а беседа всегда скрасит долгий путь.

– А вот и четвёртый попутчик! Дык и в картишки можно будет переброситься, а то скукотища вот так порожняком ехать, – обрадовался Владимир. – Или вы, батюшка, картишками не балуетесь? По сану не положено?

– Отчего же, сын мой, не хлебом единым и молитвой во имя господа нашего живем мы, бывает, и в игры мирские играем. Вот дорога дальняя, может и игра в карты скрасить нашу беседу, кстати, как вас звать-величать? – обратился священник к вошедшему в наше купе мужчине.

– Аркадий Валентинович, меня кличут, – новый попутчик, по очереди, пожал всем руки.

– Люблю вот так возвращаться из командировки! Все сделано, все позади, сиди себе, чаёк попивай да в окошко поглядывай! – Аркадий Валентинович высматривал, куда поместить свой объемистый чемодан. – Кстати, тут мои товарищи по КБ, а я конструктор – радиотехник, так они меня нагрузили в дорогу. Давайте я на стол это выложу – и он, раскрыв чемодан, выложил на стол кучу домашней снеди.

– И я кое-что добавлю, – пробасил отец Агафон и добавил курицу, запечённую в фольге, рыбный пирог, разрезанный на куски. Завершил все это изобилие горкой яблок.

– Слышь, Саня, а нам с тобой придется чайком откупаться да анекдотами, я-то с казенных харчей, там нечем разжиться…

Я только улыбнулся в ответ:

– Не беспокойтесь, я привык обходиться малым, могу без пищи прожить несколько дней…

– Не обижайте, сын мой, здесь хватит на десятерых, откушайте, что бог послал! – он перекрестил стол, заваленный едой.

– Не беспокойтесь, святой отец, я с удовольствием присоединюсь к вашей трапезе, думаю, наше путешествие будет приятным во всех отношениях! И, кроме чая, мне есть чем угостить вас; и вы, Владимир, не беспокойтесь о вашем вкладе в общественный стол – все, что нам понадобится, я предоставлю.

– Давай, если что, я на станции в лавку сгоняю, ну там чего прикупить или вон у торговок затариться можно. С деньгой у меня не густо, но на водочку, для более приятного знакомства, могу наскрести, – Владимир свесил ноги в чистых, но заштопанных носках, и ловко спрыгнул на пол.