— Очень… уютненько, — соврал Эмет.
— Я тоже так считаю. Я сам обставлял кабинет по своему вкусу.
— Как… ик! — Эмет зажал себе рот ладонью, испугавшись, что его сейчас за это неприличное иканье пришибут. — …Мило.
Вампир хмыкнул.
— Ты знаешь, кто я?
— Я догадываюсь.
— Это хорошо, что ты такой смышленый мальчик.
— Могу я задать вопрос? — осторожно произнес Эмет, спуская ноги с дивана и садясь прямо. Даже руки на коленях сложил, как воспитанный мальчик.
— Попытайся.
— Зачем я вам нужен? Я сомневаюсь, что невольного свидетеля бы притащили сюда ради встречи с самим… вами. И, как я понимаю, Рэм предал вас.
Дю Шарм не спешил с ответом. Он поднялся с кресла, и Эмет невольно сжался. Страшно было так, что, извините за выражение, уписаться можно. Этот стройный на вид юноша был далеко не так хрупок, каким хотел казаться. И даже почти кукольное личико — хотя Эмет не мог с полной уверенностью сказать, что вампир похож на девушку, — не могло ввести его в заблуждение. Черты лица у Каэлина дю Шарма хоть и были плавными и аристократично правильными, отнюдь не напоминали женские.
Он подошел к миниатюрному треугольному бару, находившемуся в углу, открыл стеклянные дверцы, чтобы достать хрустальный графин. Эмету начинало мерещиться, будто бы он очутился в сказке. Слишком сюрреалистичным казалось все происходящее.
— У тебя неплохой вкус, — усмехнулся вампир, отсалютовав ему графином, в котором плескалась янтарная жидкость, и Эмет узнал «Courvoisier L’Es», известный во всем мире французский коньяк.
— Знаете, это не очень приятно, когда в твоей голове ковыряются без спроса, — пробормотал он.
— Если бы я спросил тебя, тебе стало бы легче?
— Попробуй я вам отказать, вы бы не оторвали мне голову? — парировал Эмет.
— Ты мне нравишься. — Вампир засмеялся, разливая коллекционный коньяк по двум хрустальным бокалам из того же сервиза, что и графин.
— Вы не ответили на мой вопрос. Это из-за того, что я могу видеть балансиров?
— О, я вижу, Адреан просветил тебя относительно некоторых деталей, — мягко улыбнулся вампир, подходя к парню и протягивая ему стакан.
Эмет облизнул пересохшие губы и осторожно, стараясь не касаться идеально ухоженных пальцев вампира, взял рюмку.
Каэлин подошел к столу и оперся о него бедрами, скрестив ноги и сунув одну руку в карман. В другой он держал свою рюмку с коньяком.
Эмет выдохнул и сделал небольшой глоток, зажмурившись от удовольствия. Изысканный дорогой вкус «Courvoisier L’Es» был незабываем. Попробовав такое один раз, после вряд ли сможешь пить какие-то дрянные коктейли и вина.
— Наслаждайся, — хмыкнул вампир, на сотую долю секунды продемонстрировав кончики игл, выдвигавшиеся из глазных зубов. Сделав глоток, дю Шарм произнес: — Да, ты прав. Дело в твоей способности видеть нас. Таких, как ты, очень мало. Но это меркнет по сравнению с тем фактом, что мужчин Видящих не существует в природе вообще. Этот ген передается только по материнской линии дочерям.
— Моя сестра… она? — вырвалось у Эмета, и он тут же прикусил себе язык.
Каэлин бросил на него быстрый взгляд, слегка приподняв бровь, но ничего не сказал. И все же Эмет понял, что зря упомянул, что у него есть сестра. Не хватало еще ее впутать в эту историю с вампирами…
— Так вот. Женщины Видящие могут выносить ребенка любого балансира. И при этом остаться в живых. Обычная смертная этого сделать не может.
— Разве от балансира можно иметь потомство? — охрипшим голосом пробормотал Эмет и откашлялся, прочищая горло. — Я прошу прощения, но… вампиры, разве они не ходячие мертвецы? Ваша аура слишком холодна.
— Запомни, Эмет, балансиры такие же живые существа, как и люди. Да, я холоден, но это одна из особенностей моего вида. Вампиры могут иметь детей. Не путай нас с… — он поморщился, — вурдалаками. У меня есть плоть и кровь, я живой.
— И все равно я не понимаю… сэр, — не зная, как еще обратиться к нему, осмелился произнести Эмет. — Если даже вы можете иметь детей, то разве не только от женщин своего вида?
— От смертных тоже, но это имеет для них фатальный исход. При рождении ребенок вампира убивает женщину изнутри. Но это неважно. Речь идет о таких, как ты. Как я уже сказал, Видящие способны выносить ребенка от балансира и не умереть. Ты — Видящий.
— Э-э-э… Куда вы клоните? — Эмет почувствовал, что сейчас выронит рюмку с коньяком, пальцы задрожали.
— Я говорю о том, что ты очень ценный сосуд, — мягко улыбнулся дю Шарм.
— Но я парень! Бля… — забывшись, Эмет выругался. — Я не могу рожать!
— Да, но магическая беременность подойдет как женщине, так и мужчине. Ребенок не будет вытягивать из тебя силы, подпитываясь твоей жизненной энергией. Ты сможешь пропускать ее через себя, черпая от окружающего мира. Видящие это могут.
— Вы с ума сошли! Я что, инкубатор?!
Эмет понял, что у него сейчас начнется истерика.
— Будь объективным, пожалуйста. — Вампир допил свой коньяк и поставил стопку на стол.
В эту минуту дверь распахнулась, и в кабинет вбежал маленький мальчик лет шести на вид. Такой же бледный, как и все вампиры, но с легким румянцем на щеках. Глаза золотисто-карие. Малыш был само очарование. С разбегу запрыгнув на руки вампира, он обнял отца за шею.
— Это Дэмиан, мой сын, — представил его Каэлин.
— Он от…
— Простой смертной женщины.
Малыш повернулся к нему, пристально заглянув Эмету в глаза, и парень ощутил, что этот полукровка обладает вполне ощутимыми чарами, как и все балансиры. Он поспешно отвел глаза.
— Папа? Это тот мальчик, о котором ты говорил? — спросил малыш.
— Да, Дэми, — ласково улыбнулся Каэлин, и в этот момент внимательно наблюдавший за ним Эмет увидел, что на этот раз улыбка затронула не только губы, но и глаза равнодушного ко всему вампира. Серый лед в глазах дю Шарма на краткое мгновение растаял.
— Но… Вы что… хотите, чтобы я… — Эмет запнулся, не в силах вытолкнуть из себя то, что хотел спросить.
— Нет, пока нет, но ты слишком ценный, чтобы тебя потерять из виду. — Каэлин перевел на него вновь заледеневший взгляд. — У меня к тебе деловое предложение.
Эмет поджал губы, отводя взгляд, и машинально сделал еще один глоток коньяка. Горячая волна обожгла горло, отрезвляя и приводя мысли в порядок.
— Я не хочу держать тебя у себя в качестве пленника. Я предпочитаю договориться по-хорошему.
— Ага, сначала пряник, а потом кнут, да? — пробормотал Эмет, снова начиная икать от возмущения, нервного потрясения и страха.
— Не нервничай так, малыш.
Парень едва не зарычал. И все-то его малышом называют! Вы только подумайте, какие все старые и мудрые! Ему, блять, двадцать два года! Двадцать два! А не пять и не шесть, так что не хер его малышом называть.
Но вслух он, конечно, не осмелился высказать все эти мысли. Впрочем, необходимости в этом не возникало: судя по ухмылке француза, он и так все услышал.
— Я предлагаю тебе жить под моим покровительством в достатке и удовольствии. До поры до времени.
— Вы, должно быть, рехнулись. А потом вы меня поведете на случку с каким-нибудь жеребцом, дабы я произвел на свет еще одного вампирчика? Вам-то какой интерес? Вам что, вампирш не хватает? Где ваши мамочки-кровопийцы?
Взгляд серых глаз заледенел еще больше, вампир зло сощурился, и Эмет понял, что зарвался. Он поспешно прикусил губу, чтобы не ляпнуть что-то похуже.
— Ты прав. У нас критическая ситуация с женщинами, как и у всех балансиров. За тобой ведется настоящая охота, Эмет, наравне со всеми теми немногими Видящими, что существуют на земле. Ты нужен каждому виду балансиров.
Эмет почувствовал, что задыхается. В этот момент он подумал об Адреане, и страшная, обжигающая не хуже коньяка мысль пронзила мозг. А что, если демон с самого начала знал об этом? Знал, и поэтому был рядом?
Эта мысль отчего-то причинила ему жгучую боль. Выходит, Адреан был рядом все же из корыстных целей? Каприз? Каприз?! Демон! Он же чертов демон! Эмет не должен был ему доверять. Для кого он присматривал за ним? Для себя? Хотел иметь маленького демоненка? Черт побери!
