Шейд не выдержал первым. Рывком раздвигая белоснежные стройные ноги своего любовника и оцарапывая мраморную кожу своими когтями, оборотень навалился на него сверху. Каэлин не протестовал против такого бесцеремонного обращения. Громадное, пышущее жаром тело его ненасытного оборотня нависло над ним. Шейд был нетерпелив, распален до предела, и Каэлин подозревал, что сейчас температура его тела поднялась почти до пятидесяти, поскольку он был очень возбужден. Шейд начал входить в вампира, стараясь не торопиться сильно, но Каэлин все равно стиснул зубы, бледные высокие скулы напряглись, и вампир вцепился в плечи Шейда так сильно, что даже оборотень зарычал от боли, но не остановился ни на секунду. В узком тугом проходе, где бархатные мышцы обтягивали его член так плотно, было слишком головокружительно хорошо, чтобы он сумел сделать это сейчас.

И только войдя полностью, Шейд замер, а Каэлин расслабился, тяжело дыша сквозь крепко сжатые зубы. Глазные зубы, из которых обычно выдвигались его иглы, чуть удлинились. Вампир шумно дышал. Не удержавшись, он поднял руку и закусил собственное запястье до крови. Ароматная тонкая струйка рубиновой жидкости потекла по мраморному локтю. Шейд потянулся вперед и осторожно провел по нему языком до самого запястья, слизывая вкусные капли.

Каэлин оскалился, обхватил его ногами и притянул к себе.

— Тебе понравилось, — прошипел он, впиваясь пальцами в загривок оборотня. — Эллин поил тебя вампирской кровью.

«Ты же знаешь, что я не стану тебя убивать ради этого», — возразил Шейд.

— Но зато теперь ты понимаешь мою жажду, — оскалился Каэлин и двинул бедрами, заставляя оборотня зарычать.

Впервые их секс был неудержимым, жарким, страстным, необузданным, звериным. Каэлин не сдерживался, как не сдерживался и сам Шейд. Кажется, они, эти два сумасшедших балансира, сломали кровать, упоенные собственной страстью, оставшиеся совершенно одни друг для друга на всей планете.

И Владыка уж точно не жалел, что его игрушка вдруг стала оборотнем. В этом были свои плюсы… Огромные плюсы.

Через неделю, когда холл отреставрировали после небольшой драки двух Древнейших, Каэлин все же нехотя сообщил Шейду, что он снова может стать человеком, потому что те три шприца, что Эллин швырнул в оборотня, не разбились, и артефакт, отзывающий звериную сущность, не пострадал.

— Ты смеешься? — спросил Шейд. — Да ни за что на свете!

Владыка сверкнул красным огоньком в глазах и клыкасто ухмыльнулся.

— Потому что ты теперь большой и сильный мальчик?

— Нет, потому что теперь я могу быть сверху.

Вскоре им нанес визит Адреан Хейл. Удивительно, но он рискнул привести с собой своего человечка, которого Каэлин отпустил. В тот момент он был слишком увлечен своей игрушкой, и к тому же Эмет действительно был бесполезен теперь, когда в его теле зрело семя демона. Ведь Видящий в самом деле не может быть инкубатором. Тот балансир, которому посчастливилось завоевать его первым, обязан защищать и заботиться о своем Видящем всю оставшуюся жизнь. Вполне справедливый негласный закон, установившийся самими балансирами испокон веков со времен появления самых первых Видящих.

— Я, конечно, нарушил условия нашей сделки… — начал было демон, когда все уютненько устроились в кабинете Владыки. Шейд теперь стоял за креслом Каэлина вместо Дэмиса. Некромант полностью перешел в распоряжение маленького лорда, чему Дэмиэн был очень рад. Эмет и Адреан устроились на кожаном диване.

— Сукин сын, — лениво бросил Каэлин.

Адреан изящно вскинул бровь. Шейд невольно сглотнул, отводя глаза, пораженный легкой рябью магии очарования. Эмет хихикнул.

— Сукин сын, — повторил Каэлин. — Прекрати расшвыриваться флюидами на мою собственность, иначе я не посмотрю, что ты спас мою шкуру. Шейд, налей нам коньяка.

Шейд кивнул, с облегчением отворачиваясь от инкуба, и открыл дверцы стеклянного бара, достав четыре стопки и новенькую бутылку «Courvoisier L’Es» из личной коллекции Каэлина.

— Э нет, только три, — поспешно вставил Адреан. — Эми нельзя.

— Что?! Но почему? — возмутился парень, уже размечтавшийся было о блаженном послевкусии от дорогого напитка.

— Я сказал: нельзя, Эми! — Демон бросил на него строгий взгляд и выразительно приподнял бровь.

Парень надулся и отвернулся от него.

Шейд пожал плечами и разлил коньяк по трем бокалам.

— Так вот, — продолжил Адреан. — Я нарушил условия сделки, но все же сдержал свое слово. И врага твоего убил.

— Да-а-а… — лениво протянул Каэлин, развалившись в своем кресле. — Так что теперь ты хочешь? Мальчишка твой у тебя.

— Я собираюсь остаться в Нью-Йорке. И поскольку этот город является твоей территорией, то я надеюсь, что ты будешь держать своих мальчиков под контролем… Ну и предупреждать в случае чего. Ты ведь первый узнаешь о появлении новых балансиров.

— Само собой, — ответил Владыка задумчиво. — Весьма неплохая сделка. Люблю сделки. Отлично, по рукам, Хейл.

Демон улыбнулся и поднялся, подходя к столу. Одним глотком выпив предложенный коньяк, он направился к двери. Ковра с пентаграммой на полу уже не было. Эмет тоже поднялся с дивана и вышел следом за своим демоном.

— Тогда до встречи, дю Шарм.

========== Эпилог ==========

Келли был дома. После катастрофы, в которой разбились его родители, парнишка переехал жить к своим дяде и тете и занял комнату Эмета. Эмет приезжал во время летних каникул, но все остальное время Келли его не видел. И созванивались они редко, несмотря на дружеские отношения. Сестра Эмета — Энни — тоже уехала жить в общежитие при колледже в другом городе, так что он остался тут один. Дядя и тетя работали каждый день до позднего вечера, приезжали домой поздно, и парень был полностью предоставлен сам себе. После того, как он чудом — как заявляли врачи — вылечился от лейкемии, его жизнь стала еще лучше. Он и до этого не жаловался, хотя со смертью родителей многое в его жизни изменилось, но он справился. Жизнь продолжалась, и Келли был просто счастлив.

Только все же он не мог не думать о том, что же случилось в тот день, когда ему привиделся настоящий дроу. Все гадал, как же так вышло, ведь чудес не бывает. Какие уж тут чудеса? Он больше не задротничал в свои компьютерные игры, помогал по дому тете, готовил еду, ухаживал за ее домашними цветами, читал книжки, потому что в школу ему еще некоторое время ходить было не нужно, так сказать, каникулы для восстановления после тяжелой болезни.

Сейчас Келли стоял на кухне и ждал, пока его суп окончательно дойдет до последней стадии приготовления. А еще он поставил в духовку пирог с мясом. Вроде получился, осталось только подождать, пока он испечется. Только бы не прозевать время приготовления. До приезда дяди и тети было еще три часа, и Келли не торопился, пролистывая поваренную книгу.

Неожиданно за спиной раздался тихий шелест, Келли резко обернулся. В дверях кухни, прислонившись к дверному косяку, стоял мужчина, одетый более чем экстравагантно: черные джинсы, белая рубашка в красную клетку, небрежно застегнутая на пару пуговиц, с закатанными до локтей рукавами. Келли мог видеть красивые черные узоры татуировок на смуглой коже рук. Широкий кожаный ремень на поясе; его, помимо ножен с большими кинжалами, украшали серебряные толстые цепочки. Джинсы хоть и выглядели новехонькими, только что с витрины бутика, на коленях были изорваны, словно когтями. И потерты кое-где. На смуглой шее висела цепочка с красивой подвеской в виде маленького дракончика, у которого вместо глаз были рубины. Завершали весь этот стайл белые кроссовки на толстой подошве. И это не говоря уже о пышной пепельной гриве с мелированием из редких черных прядок, достававшей до поясницы, куче колечек, вдетых в остроконечные ушки… И в уголке правой пепельной брови у этого странного персонажа тоже имелся пирсинг в виде колечка. И в завершение — золотые гипнотизирующие глаза.