====== Глава 24 Лев-хранитель ======

Следующее мое пробуждение было тихим и замедленным. Ощущались теплый ветерок из приоткрытого окна, аромат цветов, стоявших на тумбочке… и, кроме того, ничего не болело. По моим прикидкам, было около одиннадцати утра, так что, наверняка, все еще только собирались на завтрак или на прогулку вокруг замка.

С наслаждением потянувшись, я нашарила очки, лежавшие рядом с подушкой, и разлепила глаза, только когда надела их. Все мои догадки подтвердились: было и открытое окно, и цветы, и яркий солнечный день. В свете солнца переливались обертки подарков от моих «поклонников», рамы больничных коек, перегородки ширм, красно-золотое покрывало на соседней кровати… Что? Резко сев, я присмотрелась к тому, что сначала приняла за покрывало. Моя квиддичная форма! Соскочив на пол, я метнулась к ней, тут же споткнувшись обо что-то. Это «что-то» было древком моего собственного «Нимбуса 2000». К школьной форме брошью был пришпилен свернутый пергамент. Быстро раскрыв его, я прочла записку, выведенную каллиграфическим почерком Нотта: «Если вдруг проснешься раньше (я надеюсь на это, как и весь Гриффиндор), то поспеши на поле, выигрывать Кубок по квиддичу. Тео». Хлопнув себя по лбу, я отбросила записку и принялась судорожно одеваться, гадая, не опоздала ли уже. Закрепив наколенники и налокотники поверх мантии со своей фамилией и счастливым седьмым номером, я поправила брошь, кое-как стянула волосы обнаруженной возле подарков лентой и с метлой в руке подскочила к окну. Распахнув его на максимум, забралась с тумбы на подоконник и, привычно перекинув ногу через древко, оттолкнулась. Полет до поля занял меньше пятнадцати секунд, и каково же было мое облегчение, когда еще издалека я услышала рев трибун и комментарии Ли Джордана! Успеваю! Когтевранец еще не поймал снитч! – …ЕЩЕ ОДИН ГОЛ В ВОРОТА КОГТЕВРАНА С МАСТЕРСКОГО БРОСКА АНСКОМА! СЧЕТ СЕМЬДЕСЯТ К ПЯТИДЕСЯТИ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА, НО, ДУМАЮ, ВСЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО БЕЗ ЛОВЦА НЕ ВЫИГРЫВАЮТ… ЧТО ЖЕ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ПОКАЖЕМ ДОСТОЙНУЮ ИГ… ЧТОБ МНЕ ТРЕСНУТЬ!!! – внезапно провопил Ли Джордан, и так я поняла, что замечена. – НА ПОЛЕ ВРЫВАЕТСЯ КЭТРИН ПОТТЕР!!! ДА!!! ВОТ ОНА, НАША ОПОРА, НАДЕЖДА И ГЕРОЙ В ОДНОМ ФЛАКОНЕ! Я закатила глаза, пролетая над трибуной Гриффиндора, встретившей меня торжествующим ревом, салютами, плакатами и аплодисментами. Кивнув всем, кого успела заметить, я набрала высоту, махнув рукой софакультетникам. – Вовремя, Кейт! – мне на лету дала «пять» Анжелина, и я улыбнулась, оглядываясь в поиске тех, кого хотела увидеть больше всех. Они уже летели ко мне, и я невольно затаила дыхание, вспоминая, как впервые увидела их. Лучи солнца точно так же касались их макушек, правда, веснушек тогда было меньше, да и вместо искрящейся сейчас радости в глазах светились задор, насмешка и удивление. – Кейт! – Леди Поттер! Фред и Джордж подлетели ко мне с двух сторон и заключили в крепкое объятие. Покраснев, я счастливо улыбнулась им, несколько смутившись собственной реакции. – Ладно, некогда, пора выигрывать! – оторвалась я от них, выравнивая метлу. – Я за тобой, – ярко улыбнулся Фред, и мы разлетелись, вливаясь в игру, тем более что порядком раскрасневшийся Вуд уже что-то орал в нашу сторону. Что-то явно нелестное. Прижавшись к древку, я быстро зашарила взглядом по полю, стараясь уловить золотую вспышку снитча. Примерно через минуту мне это удалось. Самый главный мячик игры завис у шпиля восточной трибуны, которую занимали пуффендуйцы. Улыбнувшись, я распласталась по древку и устремилась на полной скорости к своей цели, в это мгновение забыв обо всем. Честное гриффиндорское, в голове не было ничего, кроме свиста ветра! Хотя наверняка Снейп сказал бы, что это мое обычное состояние. Я даже не поняла, как это случилось. Вот снитч был еще далеко, и вот я уже крепко сжимаю его в руке и трясу над головой, и Ли Джордан надрывается в свой рупор, и МакГонагалл уже совсем не до его острот… Декан радостно размахивала флажком с гербом Гриффиндора и, кажется, подбросила шляпу вверх… Точно разглядеть я не успела, потому что на меня налетел красно-золотой вихрь из остальных членов команды. – Вуд! Ды…шать… Мне надо дышать, – прохрипела я, когда Оливер сжал меня в своем поистине медвежьем объятии. Правда, и очень скоро, меня отвоевали Фред с Джорджем, в обнимку с которыми я и опустилась на землю, прямо в толпу софакультетников. Это было сумасшествием. Меня тискали, трепали по голове, едва не сбили очки и чуть не оглушили; умудрились замотать в гриффиндорский флаг… Хорошо, что Рыжики, Теобальд, Рон и Гермиона, сумели пробиться ко мне сквозь всю эту пеструю вопящую и свистящую красно-золотую бурю. – Кейт! – Нотт крепко обнял меня, чуть приподняв. – Мы так волновались! Я только улыбнулась, переходя в руки Рона и Гермионы. Из-за их спин я увидела неподалеку Хагрида, поздравляющего профессора МакГонагалл и Дамблдора, вручающего школьный Кубок по квиддичу Оливеру. – Ребята, Кубок! – указала я близнецам, и вскоре мы вместе с остальной сборной держали его. Праздник в гостиной продолжался до глубокой ночи, и никто и не думал разгонять нас. Даже Перси был настолько горд победой родного факультета, что махнул рукой на правила и нарушения. На один вечер, разумеется. МакГонагалл тоже не появлялась, и Джордж с Фредом высказались, что она, наверное, тоже празднует, или уже вовсю полирует Кубок, перекочевавший в ее кабинет из подземелий Снейпа. Часа в три ночи, мы, наслушавшись комплиментов и поздравлений от гриффиндорцев, не забывших и про произошедшее с Квиррелом, всей компанией поднялись в спальню наших второкурсников. Я с нескрываемым удовольствием плюхнулась на кровать между Фредом и Джорджем, Теобальд занял свое коронное место – подоконник, Рон и Герм опустились на полюбившиеся им кресла. Наконец-то мы вшестером, и никто не кричит и не поздравляет… – Как ты? – спросила Гермиона. – Шрам больше не беспокоит? – Не-а, – покачала я головой. – Вчера я разговаривала с Дамблдором… В общем, слушайте… И я пересказала им всю нашу беседу, умолчав только о Снейпе и своей матери, ну и о том, что спрашивала у директора про Теобальда. – Получается, он знал, что это Квиррел и специально дал нам возможность докопаться до всего самим! – первым додумался Теобальд. – Ничего себе, докопаться! Кейт чуть не убил этот психопат! – возмутился Фред, сжав мою руку. – А все эти этапы, которые нам пришлось пройти! – Кстати, про этапы… Как вы одолели тролля? – полюбопытствовала я, успокаивающе стиснув руку Дреда в ответ. – Оглушили, – хмыкнул Теобальд. – Мы немного подкорректировали стену в той комнате… Получилось достаточно булыжников, чтобы закидать ими тролля, используя Левиозу. Мы прошли к шахматам как раз тогда, когда за тобой закрылась дверь к следующему препятствию. Герм передала нам все, что ты ей сказала, и мы потащили нашего главного шахматиста наверх… – Где и встретили Снейпа, – захихикала я, а потом и вовсе захохотала, развеселенная кислой миной Нотта. – Давай-давай, развлекайся, – проворчал друг. – Скажи это, скажи, я же вижу, тебе прямо не терпится. – И скажу! – разогнулась я. – Я же говорила! Я же говорила, что это не Снейп? А ты весь такой: «Это Снееейп, это его летучей мантии дееело»… Спародировав Тео, я снова расхохоталась, хватаясь свободной рукой за Джорджа, уткнувшись ему в плечо. Рыжики присоединились к моему смеху, а потом и Рон с Гермионой. Видимо, в кои-то веки мое веселье было заразительно. А может, всех забавило мученическое выражение лица Тео, сносящего все мои смешки между всхлипами. – Все? Счастлива? – оскорбленно поинтересовался Теобальд, когда мой приступ нездорового смеха прошел. – Более чем, мистер антиинтуиция, – фыркнула я, вытирая выступившие слезы. Уизли и Грейнджер прыснули над прозвищем, в результате чего мы прохохотали еще минут пять. Действо начинало походить на массовую истерику. Зашедший в спальню Ли Джордан только пальцем у виска покрутил, впрочем, тоже улыбаясь. На следующий вечер в Хогвартсе был прощальный ужин накануне летних каникул, и, несмотря на оживление, в замке витали грусть и меланхолия. Семикурсники, покидавшие Хогвартс, бродили по замку и окрестностям, прощаясь. Я печально проводила взглядом Анскома, не веря, что в следующем году его не будет в сборной факультета, и никто больше не сможет защитить нас от перехлестывающего через край энтузиазма Вуда. Филч шаркал по коридорам, бубня под нос, что «наконец-то отдохнет от бездарей и тупиц». И, в конце концов, налетел на навозную бомбу от Фреда и Джорджа. Близнецов, конечно, он поймать не смог (не зря же я одолжила им мантию-невидимку ради такого дела), и скрылся из поля зрения вместе со своей подручной ябедой Миссис Норрис. За исключением этого инцидента (мы с остальными наблюдали за шалостью из-за поворота), вся наша компания провела последний день перед долгой разлукой на свежем воздухе, возле озера, на давно облюбованном нами местечке. Чемоданы все единогласно решили собрать вечером, после ужина. Пока мы с Гермионой плели из цветов шедевры искусства, сочиняя какие-то замысловатые узоры и помогая себе волшебством (все-таки первый курс за плечами, кое-чему подучились!), мальчишки соревновались в бросании камней в воду. Мы же с Герм делали ставки на то, разбудят они кальмара, или нет. К вечеру, вдоволь насмеявшись и наигравшись (чего только не придумывали Рыжики!), мы вернулись в замок. В Большом Зале за столом Гриффиндора царило похоронное настроение. Вчерашняя радость от победы в школьном чемпионате по квиддичу быстро испарилась, когда еще на завтраке все увидели, что Зал декорирован в цвета Слизерина – лидера по очкам за Кубок Школы. Заняв свои места, мы уныло переглянулись. Дом Львов занимал третье место, и то только благодаря вчерашней игре мы смогли обойти Пуффендуй. Самое отвратительное, что всем было ясно, кого нужно благодарить за такой результат красно-золотых. Нас. – Эй, Поттер! От Слизерина вам с Ноттом объявляется огромная благодарность! – словно прочтя мои мысли, крикнул Малфой. – Эй, Малфой! Смотри, как бы от нас тебе сейчас рагу не объявилось! – не выдержала я. Сразу же после моих слов, Фред и Джордж, не откладывая в долгий ящик, что называется, метнули. Подозреваю, что траектория тарелок с рагу была магически установлена Ноттом, потому как уже в следующий миг я лицезрела перепачканного гаденыша и его прихвостней, с которых стекала подлива и овощи. Гриффиндор зааплодировал такой выходке, Гермиона же, сидевшая рядом, покраснела. Похоже, палочкой-то орудовал не Теобальд… – Это ты? – удивленно приподнял бровь Нотт. Грейнджер пожала плечами, хитро улыбнувшись. Так, что нам сразу стало понятно, кто помог снарядам долететь до конечной цели. МакГонагалл, пройдя мимо, не обратила внимания на возмущенные вопли и жалобы Малфоя, указывающему на нас, только велела змеенышу привести себя в порядок и не позорить свой факультет. – Ты гляди-ка, никак, подарок нам сделала в честь окончания учебного года, – хмыкнул Тео, убедившись, что декан отошла на достаточное расстояние. – А может и себе, – поддакнула я. – Думаю, она любит Слизерин не больше нашего, просто старается не показывать свое отношение. – А может она жалеет, что тогда скинула с нас под двести баллов, – подкинул версию Рон. – Спасибо ей большое. – Рон, честно говоря, мы заслужили, – вступилась за профессора трансфигурации Герм. – Честно говоря, мы делали хорошее дело, – пробурчал в ответ младший Уизли, придвигая к себе кубок с соком. – Она этого не знала, – пожали плечами Рыжики, наблюдая, как заполняется Зал. – И вы, Бруты, – проворчал на братьев Рональд, качая головой. Наконец, когда все места за всеми столами были заняты, раздался мелодичный перезвон колокольчиков. Все без исключения учащиеся Хогвартса повернули головы к преподавательскому столу, из-за которого поднимался Дамблдор. – Сейчас итоги года подводить будет, – шепнул мне Тео. – Вот и прошел еще один год… – Говорю же, – усмехнулся Нотт. – … и все вы за него получили новые знания, надо полагать, основательно утяжелившие ваши головы. Но ничего, у вас впереди целое лето, чтобы все растрясти и забыть, – многие заулыбались на это утверждение, оценив правильное понимание ситуации Дамблдором. – Сейчас, как я понимаю, все вы ждете вручения Кубка Школы. Баллы распределились следующим образом: на четвертом месте Пуффендуй, набравший триста двенадцать баллов, на третьем Гриффиндор – триста пятьдесят баллов, на втором Когтевран и четыреста двадцать шесть баллов, и на первом Слизерин – четыреста восемьдесят два. Стол слизеринцев взорвался аплодисментами и радостными воплями. И вот эти люди, стучащие посудой по столу, называют себя аристократами? Мы кисло переглянулись между собой, как и все гриффиндорцы, даже не пытаясь хлопать. Еще чего. – Да-да, молодец Слизерин, – улыбнулся Дамблдор, хлопнув в ладоши, и в Зале снова воцарилась тишина. – Однако, принимая во внимание последние события, у меня есть некоторое количество баллов, которые следует раздать заслужившим их ученикам. Прежде всего, мистеру Рональду Уизли… Рональд вытаращился на директора, выпрямившись, словно кол проглотил, под взглядами всех присутствующих. Мы с Теобальдом с надеждой переглянулись, одновременно поняв, что, видно, рано еще представлять Слизерин победителем. Еще можно было побороться. – Мистеру Рональду Уизли, – продолжил Дамблдор, когда смолкли все шепотки, – я присуждаю двадцать пять баллов за самую интересную шахматную партию, проведенную в Хогвартсе за последнее столетие. Рон побагровел, как свекла, уставившись в стол, пока ему аплодировали три факультета, а Фред и Джордж и вовсе свистели. Даже Перси выкрикивал, что это его брат, и что он «прошелся по доске МакГонагалл». – Молодец, Рон! – похлопала я друга по плечу. – Далее, мисс Гермионе Грейнджер я так же начисляю двадцать пять баллов за умение трезво мыслить в самых опасных ситуациях, – кивнул Дамблдор зардевшейся Герм, скрывшейся от взглядов остальных за пушистой копной волос. Я радостно зааплодировала подруге, пока остальные нахваливали ее «трезвомыслие». – Четыреста баллов, мы все еще на третьем, – пробормотал Нотт. – Мистеру Теобальду Нотту двадцать пять очков за его способность быстро анализировать ситуацию и составлять план действий. – Четыреста двадцать пять, а у Когтеврана четыреста двадцать шесть, – снова подсчитал Теобальд, улыбаясь и кивая, принимая поздравления. В отличие от всплакнувшей Гермионы и покрасневшего, явно теряющегося от такого количества внимания, Рона, Тео умел держаться на публике. Наверное, это врожденное у всех аристократов. – Мистерам Фредерику и Джорджу Уизли по двадцать пять баллов за смекалку и умение приободрить друзей даже перед лицом смертельной опасности. Рыжики совсем не покраснели, дали мне «пять» и начали раскланиваться и отшучиваться на все поздравления. Похоже, впервые в этих стенах они стали предметом гордости Перси, что даже несколько их расстроило. Я засмеялась, когда Фред пообещал «старнуде» обязательно выкинуть что-нибудь этакое в духе близнецов, чтобы тот не обольщался. – Мы на втором месте, – севшим голосом сказала Герм. – Четыреста семьдесят пять. – И, наконец, с огромным удовольствием я присуждаю шестьдесят баллов мисс Кэтрин Поттер за ее поистине выдающуюся храбрость и навыки лидера. Я ошарашенно хлопала глазами, не ожидая такого… Шестьдесят баллов? За навыки лидера? Да какой из меня лидер? – Самый лучший! – в унисон ответили Рыжики, рьяно хлопая, как и все гриффиндорцы. Я присоединилась к покрасневшим Рону и Гермионе, чувствуя, как к щекам прилил жар. Святой Мерлин, это надо же… – Пятьсот тридцать пять! – хором выкрикнули Тео с Мионой. – Мы на первом месте!!! Слышите? Эта мысль пронеслась в оба конца стола со скоростью пожара в сухом лесу. Однако, предвидя, что сейчас произойдет, Дамблдор хлопнул в ладони, снова привлекая к себе внимание. – Я бы хотел отметить еще одного студента. Нужно быть смелым, чтобы противостоять врагам, но еще большая смелость нужна для того, чтобы подняться против друзей. Мистеру Невиллу Лонгботтому я присуждаю десять очков! А теперь, думаю, самое время сменить декорации! Директор снова хлопнул в ладони, и зелень и серебро сменились красно-золотыми флагами. Поднявшийся шум, рев, свист и веселье за столом Гриффиндора были несравнимы с тем, что творилось вчера на поле. В заколдованный потолок полетели колпаки учащихся, все обнимались, поздравляли, старались дотянуться да нашей шестерки и Невилла. На радостях я обняла Лонгботтома, коротко чмокнув его в щеку: – Видишь, Невилл? Вовсе ты не бесполезный и не никчемный! Смелый, настоящий гриффиндорец! – С-спасибо, – попунцовел мальчик, и я ободряюще улыбнулась ему. Вернувшись на свое место, я посмотрела на друзей. Гермиона улыбнулась мне, довольный Теобальд что-то обсуждал с Роном, близнецы же выглядели несколько серьезнее, чем буквально минуту назад, и я нахмурилась: – Фред, Джордж, что-то случилось? Оба разом посмотрели на меня и моргнули. – Случилось? – Ну, конечно же, случилось, леди Поттер! – Гриффиндор получил Кубок Квиддича и Кубок Школы… – … и все благодаря кое-кому, с выраженным поттеризмом! – Мы официально нарекаем тебя… – … ангелом… – Фред, ну каким ангелом? – вклинилась я в их тираду, уже начавшую привлекать всеобщее внимание. – Ну, хорошо… – …тогда… – …львом-хранителем… – … факультета Гриффиндор! – грянули Рыжики. – Львом-хранителем? – приподнял бровь Теобальд. – Вы в своем уме? – Не-а! Это… – … слишком скучно! – замотали головами близнецы, и я расхохоталась, пряча лицо в ладонях. Сумасшедшие. – Может, хотя бы львицей-хранителем? – спросила Герм. – Это не звучит! – возразили близнецы. – Мерлин, какой бред… – всхлипнула я, уткнувшись в Тео. – А я предупреждал тебя еще прошлым летом. С Уизли связываться опасно. Вот видишь, к чему это нас привело? Не выдержав, Нотт прыснул, и к нему присоединились все мы. И только за столом Слизерина царило уныние и обреченность. Нечасто с этого серпентария так быстро и мастерски сбивают спесь. *** – Поверить не могу, что через какие-то три часа все мы разойдемся на целых два месяца, – покачал головой Рон, откидываясь на спинку сиденья и поглаживая Коросту, выглянувшую из кармана его ветровки. – Ну, вас-то будет трое, – пробурчала я. – А мне снова к Дурслям. Теобальд хотел, чтобы я сразу переселилась в особняк Ветвь Ворона, но тетя Тир в последний момент написала ему, что лучше мне хотя бы один месяц пожить у Дурслей, по каким-то особым причинам, известным только Дамблдору. Я не стала копаться во всем этом глубже, все еще прекрасно помня свой разговор с директором и то, что он знает обо мне что-то, что пока мне самой узнавать рано. – Мы будем тебе писать. Каждый день! – приобнял меня за плечи Джордж. – Не грусти! – А мне? – робко спросила Гермиона. – Не хотелось бы терять вас на целых два месяца. – Конечно, мы все будем писать друг другу! – горячо согласилась я, плохо представляя себе, как буду обходиться без друзей столь долгое время. Без умных изречений Герм, бурчаний Рона, ехидных комментариев Тео и шуток и тепла Рыжиков. – Да-да, каждодневный отчет о проделанной работе с полным графиком всех процедур, в трех экземплярах, – язвительно отозвался Нотт в своей манере, за что в него тут же полетели обертки от разных конфет. – Ты только посмотри на них, Филипп, – с видом униженного и оскорбленного обратился Тео к своему филину, сидевшему в клетке на верхней полке, стряхивая с себя фантики.- Как есть плебеи. Все засмеялись, а я, уютно устроившись между близнецами, снова уткнулась в альбом, подаренный мне Хагридом перед самым отправлением экспресса. Оказывается, все это время полувеликан писал знакомым моих родителей, спрашивая, нет ли у них фотографий Джеймса и Лили. Несколько колдографий нашлось, и теперь я смотрела, как папа кружит маму в вальсе среди листвы, уже без труда сдерживая слезы. В первые минуты сделать это было практически невозможно. Всю оставшуюся дорогу мы вспоминали прошедший в Хогвартсе год, свои приключения, забавные случаи, уроки, как вообще образовалась наша шестерка. Обменявшись почтовыми адресами, убедившись, что все записали верно, мы запрятали волшебные палочки в чемоданы. Колдовство снова под запретом. Пока что. Мальчишки помогли нам с Герм с поклажей, экспресс остановился, и вся наша процессия покинула светлое купе. Братьев Уизли встречала их мама и младшая сестра. Засмущавшись, я не стала подходить, попрощавшись с близнецами и Роном еще до того, как они дошли до родных. Рон дал мне привычные «пять», Рыжики крепко обняли на прощание. – Не скучайте, леди Поттер, – шепнул Фред, быстро поцеловав меня в щеку, прежде чем направиться к матери. – По письму в день, гарантируем, – добавил Джордж, так же поцеловав меня во вторую. – Я все равно буду скучать, Рыжики, – я закусила губу, чувствуя, что в носу защипало. – Ну ладно, пора. Резко отвернувшись от них, я присоединилась к стоявшим неподалеку Нотту и Грейнджер, ожидающих меня. Возле Теобальда обнаружился Рилли, как всегда в безупречно чистой белоснежной наволочке. – Привет, Рилли, – улыбнулась я домовику. – Добрый день, мисс Кэтрин! – радостно поздоровался эльф, тряхнув длинными ушами. – До связи, Кейт, – обнял меня Тео. – Если что-то случится, пиши в любое время дня и ночи. – Обязательно, – хмыкнула я. Взяв за руку Рилли, Нотт исчез, попрощавшись с Гермионой. Вдвоем мы преодолели барьер, и она тут же замахала своим родителям. Я же заприметила грузную фигуру дяди Вернона еще издали. – Ну что, хороших тебе каникул? – неуверенно спросила Герм, проследив за моим взглядом. – Ага, и тебе хорошего отдыха. – Мы обнялись, затем я улыбнулась ее родителям и потолкала свою тележку к Дурслю. Ну и что. Пусть я снова буду жить у Дурслей, но на этот раз хотя бы знаю, что это ненадолго. В конце концов, все равно наступит сентябрь, и я вернусь в Хогвартс.