Отношения с ребятами из нашей школы особо не поменялись, но тот случай мы никогда не вспоминали, как будто его и не было. А с Геной у нас сложились хорошие отношения.
Случай
Эт a версия рассказа написан a с учетом мнения и советов Нины и Михаила Розовых, моих самых доброжелательных критиков и советчиков.
Вступление
Несколько лет назад произошла авария на нефтяной платформе в море, когда погибло много людей. И мне запомнилось, а точнее, прочно врезалось в память, интервью одного из выживших в той трагической обстановке - рабочего. По ситуации было два пути спасения, и большинство выбрали именно гибельный. А этот рабочий избрал другой путь, и в результате этого решения остался жив. На вопрос корреспондента, почему он выбрал именно этот вариант, рабочий ответил, что он чувствовал, что не стоило спускаться по той лестнице ("It did not look right"). То есть это не был случайный выбор. Как-то его мозг, на подсознательном уровне, оценил ситуацию, и оценил точно, хотя времени у него не было и решение надо было принимать мгновенно - как и остальным. И именно эти слова запомнились, нашли отклик в моей душе, потому что сам был в похожей ситуации, и очень хорошо понимаю, что он имел в виду.
Тот день начался как обычно, мало чем отличаясь от многих похожих дней, когда после подъема и скорого завтрака надо быстрее собираться и ехать на работу, а сам внутри ещё продолжаешь спать, реагируя на окружающую действительность лишь малой толикой все ещё оцепеневшего во сне мозга. На ту пору моя жизнь состояла в основном из сплошного потока довольно напряженной работы, да семейных дел, так что не было времени, да и не было особой необходимости, уделять много внимания окружающей среде. Она ощущалось как нечто, что не таит в себе неожиданных серьезных опасностей, и это давало возможность пребывать в спокойном и благополучном состоянии души, дополнительно усиленном исподволь навязанной специфической канадской умиротворенностью, как будто висящей в воздухе, навеянной каким-то непонятным, вкрадчивым и неназойливым образом, и незаметно принятую как аксиому, как очевидную данность. Хотя, как научила меня жизнь, не раз и не два со всего маха приложив, что называется, мордой об стол, именно очевидные вещи прежде всего нуждаются в доказательстве.
Было раннее утро. На дворе стояла поздняя осень, и погода была подстать времени года - низкие серые облака, местами иссиня-темные, как будто утюжили огромный рабочий город, привольно расстелившийся вдоль одного из североамериканских Великих озер - озера Онтарио. И эта серость облаков и такой же серой мелкой мороси, периодически сыпавшей из них, как будто придавили, прижали город к земле, создав ощущение замкнутости, ограниченности жизненного пространства, и привнеся непонятную и беспричинную печаль, когда хочется остановиться и просто отдаться душой этим щемящим осенним чувствам, с легким недоумением перебирая события своей жизни как четки, и удивляясь - как же оно так получилось?..
Темно-зеленый, с синевой пикап "Форд Эскорт" привычно принял нас с Валентиной в свое бархатистое на ощупь серое лоно, и трудолюбиво, как рабочая лошадка, каковой он и был по своей крепко сработанной сути, повез нас навстречу очередному трудовому дню, послушно подчиняясь движениям руля и нажиму на педали.
Первый этап сегодняшнего жизненного путешествия - отвезти Валентину на станцию пригородных поездов. Оттуда она по заросшим развесистыми деревьями и густыми кустарниками долинам, сотворенным ледником и рассекающим город с севера на юг, к озеру, отправится в центральную часть Торонто, в офис своей горнодобывающей компании.
Практически не задумываясь, проезжаю этот путь, постепенно просыпаясь в процессе разговора, реагируя на дорожную обстановку, и как будто впитывая ощущение этого дня, его вневременную неприветливую, но все равно чем-то манящую осеннюю природу, влекущую к себе как сладкоголосая сирена. Есть какая-то пугающая бездна в поздней осени. Может быть, это бездна времени, но заглянуть туда и волнительно, и страшновато, а главное - невозможно, потому что при жизни мы всегда привязаны к настоящему - кто больше, кто меньше. И только те, кто навсегда обрубают эти причальные концы - умершие или сошедшие с ума - свободны от этого поразительного своим многообразием и прихотливыми превращениями дара, имя которому - жизнь.
Вот и въезд на станцию, которая этим ранним утром выглядит сонливо, несмотря на обилие шевелящегося народа. То ли люди и машины двигаются замедленно, то ли это мне кажется после езды по оживленным улицам.
Оставляю Валентину у входа, описав круг вокруг асфальтового островка, и теперь путь лежит на север, в другой город Маркхем, границы которого смыкаются с северной частью Торонто. Машин прибывает, но дороги ещё свободные, и автомобиль целеустремленно, без особых проблем, пробирается по одной из центральных улиц на восток, по направлению к хайвею, который как река подхватит его и повлечет на север.
Езда по улицам заканчивается, и внутренне я собираюсь - сейчас выеду на хайвэй, где и движение, и маневры, да порой кажется, что и сама жизнь, убыстренные. Вот мост, сразу после которого одна полоса ответвляется - это петля-заезд на хайвэй. Последние пару месяцев его ремонтируют, так что узкий заезд огорожен бетонными парапетами, за которыми навалены кучи песка и складированы другие стройматериалы. Из-за них даже не видно полотна дороги, и потому на разгонную полосу въезжаешь практически вслепую. Здесь я машинально, как какой-нибудь промышленный автомат на конвейерной линии (и может статься, что это сравнение не такое уж и далекое, как сейчас кажется), езжу день за днем, даже не задумываясь, в какую полосу встраиваться. Заезд между бетонными стенками ограждения такой узкий, а поворот такой крутой, что все внимание уходит на то, чтобы на не зацепить ограждение. Дорога спрямляется только последние метров двадцать, перед въездом на хайвэй. Выехав из бетонного коридора, бросаю мимолетный взгляд на разгонную полосу, и что-то меня на мгновение настораживает. Передо мною - черная свежеасфальтированная полоса, на которой нет никакой дорожной разметки. По идее я должен взять влево, как проделывал этот маневр много раз, и войти в разгонную полосу, но что-то мне мешает это сделать - что-то на сей раз здесь не так! Времени на размышление у меня две-три десятых доли секунды, осмотреться некогда, но по логике вещей я не должен въезжать на новый асфальт - ведь это просто придорожная полоса под мостом! - а как обычно взять влево и перестроиться. Но я этого не делаю - что-то здесь все-таки не то, как-то неправильно оно выглядит! Помните, как сказал рабочий - "It did not look right!" То же самое чувство! И я продолжаю ехать по свежему асфальту. В это мгновение слева от меня, буквально в каком-то метре с небольшим, на скорости километров сто десять в час проносится большегрузный самосвал - из тех, что перевозят по двадцать пять - тридцать тонн груза. Внутри, на какую-то неимоверно растянувшуюся секунду, все замерло. Нет, не ревущий металл пронесся мимо крохотного по сравнению с громадой грузовика "Эскорта", почти букашки на его фоне. Дыхание чуть не состоявшегося Конца на мгновение опахнуло меня. Это не было ощущение смерти, когда, уже умирая, вдруг откуда-то приходит безошибочно ясная, но равнодушная и бесчувственная мысль - "умираю". И ты принимаешь её равнодушно и отстраненно, как будто все эти последние дела уже не касаются твоего существа, уже замкнувшегося и оторвавшегося от бывшей жизни. На такое осознание надо время, к нему сразу не приходят. А здесь все произошло быстро, и в этой скоротечности было только ощущение возможного Конца моей жизни, и ничего более.
