- Где Лёха с Володей? - было первое, что я спросил. Ребята недоуменно поглядели на меня.
- Они должны быть уже где-то на острове, - и в двух словах описал последние события.
Мы начали по очереди изображать воронье карканье, и прислушиваться, не ответит ли кто. Но было тихо. Мы ещё прошли немного вглубь острова, повторяя условный сигнал, но так и не дождались ответа - ни ответного карканья, ни Лёхиного буксирного гудка. Стало ясно, что Володи с Лёхой на острове нет. Либо они опять затеяли что-то своё, либо их снова поймали. Серёга с Геной приуныли. Их можно было понять. До сих пор мы вели себя как трусливые зайцы, разбежавшиеся по островам и прятавшиеся в самой дальней части. Моя вылазка, несмотря на все усилия, ничего не поменяла, и все вернулось на круги своя. С этим надо было кончать. На меня нашли какая-то ожесточенность и остервенелая непримиримость. Может, оттого, что видел закопанных на берегу наших ребят. Игра закончена. С этими скотами по правилам играть невозможно. И я объявил войну. Теперь они были для меня врагами.
Экспедиция
После моей вылазки, убедившись воочию, что поймать меня им будет не так-то просто, и после неожиданной победы один на один с их предводителем, присутствовавшее до этого опаска и волнение испарились начисто. Оказалось, что и в самом деле, "не так страшен черт, как его малюют". Подумаешь, что они старше. Разберёмся! - вдохновлял я ребят. И понимание того, что у противника тоже есть свои слабые места, как будто освободило мои мозги, которые теперь соображали совсем неплохо, как это бывало раньше во время многочисленных игр в казаки-разбойники на этих же островах. Возможно, голод тоже помог их просветлению.
Школа то у меня была хорошая, как я теперь начинал понимать, и острова я знал как мало кто другой. Чего мне не хватало поначалу, это уверенности в своих силах, но теперь она появилась и, похоже, передалась Сереге с Геной. У нас нет пленных, но мы можем захватить их шлюпку, и обменять на наших ребят - один вариант. Но теперь нам этого было мало. Око за око! Я ещё не знал, как именно, но был уверен, что когда разведаем обстановку, что-нибудь придумаем. Скорее всего, разозленные сейчас моим рейдом, они предпримут ещё одну вылазку, чтобы нас поймать, но будут заботиться о том, чтобы не оставить нас в тылу - эту опасность они уже поняли. Ну и ладно. Никто не мешает нам обойти их по левому берегу реки, не обязательно пробираться через острова. Я знал, что в начале там есть дорожка, наезженная автомобилями отдыхающих, а потом в кустах вдоль берега идет тропинка, натоптанная рыбаками.
Сказано - сделано. Мы переплыли рукав, отделявший острова от берега, выбрались на дорогу, и побежали по ней. Но скоро Серёга стал отставать от нас с Геной. Гена вообще держался молодцом, и как-то тоже "завёлся", так что мы понимали друг друга с полуслова. Мы взяли Серёгу под руки, и пока было можно, тащили его, а он только успевал перебирать ногами. Но потом дорога кончилась, и началась узкая тропинка в прибрежных зарослях из ивовых и других кустов. Здесь мы дали Серёге в руки веревку, и по очереди его "буксировали". Мы забежали повыше того места, напротив которого, по моим расчётам, находились шлюпки, и некоторое время внимательно осматривали берег острова, пока не убедились, что никакого наблюдения там не выставлено. Такой предусмотрительности от противника я не ожидал, но на всякий случай надо было предпринять меры предосторожности. В нашем положении надо действовать наверняка. Одна осечка, и все может пойти, как говорится, псу под хвост. Когда мы переплыли протоку и выбирались на берег, я машинально отметил по положению солнца, что сейчас, пожалуй, часа два. Мне же казалось, что времени прошло не так и много.
Знакомыми рыбацкими тропками и полянами я вывел ребят к бухте, где были шлюпки. Когда мы подходили, у меня мелькнула мысль, что и противники могли вспомнить о шлюпках, но, подумав, решил, что это маловероятно. Тем не менее, к бухте мы приближались с некоторой опаской. Но нет, обе шлюпки были на месте. Для экономии времени мы не стали обходить заросшую прибрежными кустами бухту вдоль берега, а переплыли её, сначала, правда, увязнув в сером илу по колени. Я тут же занялся плавсредством парней. Оказалось, они просто спустили парус, не снимая остальной такелаж, так что я быстро поставил паруса, и потом начал помогать Гене и Серёге. В какой-то момент Серёга вспомнил о еде и одежде, и эта была хорошая мысль, но брала опаска, как бы нас не обнаружили. Мы все-таки решили рискнуть. Когда шлюпки были готовы, мы отплыли недалеко от берега, связали их и бросили якорь. Гена остался в качестве отряда обороны, а мы с Серёгой тихонько соскользнули в воду и поплыли к берегу, на прощание сказав Гене, что если будут брать на абордаж, бей чем ни попадя. Гена ничего не сказал в ответ, но выражение его лица не оставляло сомнений, что он именно так и сделает.
Мы быстро сходили за вещами, после чего вплавь добрались до шлюпок, держа узелки одной рукой над головой. Гена принял узелки, а потом помог забраться в шлюпку сначала мне, а потом мы вдвоем вытянули Серёгу. С нас с Серегой стекала вода, и вообще-то мы продрогли.
Стоянка парней находилась ниже по течению, на север от нас, поэтому наш план был пройти по Иртышу вверх, в противоположную сторону, обогнуть южную оконечность первого острова, и войти в левый рукав Иртыша, между островами и левым берегом. Ниже по течению, за пляжем, была маленькая глубокая бухта, берега которой заросли большими густыми ивами. Её использовали для спуска байдарок спортсмены с лодочной станции. Там мы спрячем шлюпку парней, а свою будем использовать как плавучую базу. Гена с Серёгой перешли в нашу шлюпку, а я остался в другой. Одному, конечно, управлять двумя парусами сложно, но другого выхода не было. Договорились, что ребята пойдут вперёд, и, если что, возьмут меня на буксир, хотя тогда наше движение сильно бы замедлилось. Но ветер дул ровный, менять галс мне не надо было, пока не выйдем в Иртыш, так что, закрепив кливер и работая одним фоком и румпелем, вслед за Геной и Серёгой я благополучно прошел протоку и вышел в Иртыш. Здесь, уже на хорошем ветру, быстро перекинул фок, поймал ветер, немного разогнался, закрепил румпель и, пройдя вперед, поставил кливер. За кормой весело зажурчала вода - шлюпка быстро набирала скорость.
Обогнув южную песчаную косу первого острова, место нашей утренней высадки, мы сделали разворот и прошли прямо возле берега острова, чтобы не зацепить немногочисленных купающихся. Мне было сложновато управлять парусами, так как приходилось идти довольно круто к сильному ветру, а отрабатывать крен было некому. Так что был момент, что одной ногой я держал румпель, другой удерживал себя, а сам свесился за борт, чтобы шлюпка не перевернулась от порыва ветра. Ребята пропустили меня вперёд, так как не знали, куда плыть. Вскоре мы были у намеченного места. Взяв наискосок течения, я сделал последний поворот, и вплыл в узкую бухту между длинными висячими ветвями больших ивовых деревьев. Потом пришвартовался возле узких мостков, с которых спортсмены спускали байдарки, и быстренько спустил парус. Следом в бухту вошли ребята и встали рядом. Я снял румпель с шлюпки парней и перенес его в нашу. Мы также перетащили в свою шлюпку их весла и весь такелаж, без которого они не могли поставить паруса.
Пока мы плыли, у меня созрел план. Недалеко от их стоянки было одно нехорошее место. Под довольно высоким берегом всегда собирались коряги и ветви, и иногда туда приносило целые деревья. Течение в этом месте так закручивалось, что там вечно было что-то вроде бурелома, но только в воде. На самом берегу росла старая ива, одна ветвь которой нависала далеко над водой. К этой ветви молодые парни привязывали верёвку с вдетой в неё короткой палкой на конце. Трюк состоял в том, чтобы разбежаться, прыгнуть с берега, ухватиться либо за вдетую палку, либо за верёвку, и перепрыгнуть протоку. Если скорость была невелика, то прыгающий не долетал до противоположного берега и ухался в глубокий ил с порядочной высоты. Это было неприятно, но травм при этом обычно не было. Гораздо хуже было бы, если прыгающий не мог ухватиться за веревку или срывался с неё. Тогда он должен был лететь в кучу бурелома, и тут без повреждений вряд ли бы обошлось. К счастью, на моей памяти, никто там не срывался. Верёвка была привязана таким образом, что прыгать можно было в обе стороны, хотя назад прыгать было труднее - берег был более высокий. Обычно прыгали в одну сторону, а назад перебирались через протоку. Прыгать в обратном направлении меня научил хороший такой парень. Он в тот год приехал поступать в институт физкультуры и жил у родственников, которые были нашими соседями. Был он гимнаст, и учил нас, ребятишек, делать разные упражнения на перекладине. Мы как-то взяли его с собой на острова и показали ему это место. Он ловко перепрыгнул и туда, и обратно, чем сразу заслужил большое уважение всей нашей компании. Ко мне он относился хорошо, и когда я попросил его объяснить, как это он так ловко перепрыгнул назад, он не только объяснил, но и показал несколько раз, когда через несколько дней, уже вдвоём, мы пришли на то же место. Секрет был в том, чтобы сделать вовремя ещё одно маховое движение телом и как бы вылететь вперёд.
