Борис заварил себе чая и, глянув, на наручные часы, спохватился: "Пойду поднимать Валентина Ивановича. Пора. Пока соберемся... А, кстати, как насчет завтрака? Может, соберем что есть, а то потом неизвестно, как сложится?" Виктор Петрович с Соболевым охотно поддержали предложение. Соболев пошел будить Николая.
Через пятнадцать минут, собрав остатки домашней снеди, у кого что было, все сидели за столом и завтракали, перебрасываясь время от времени замечаниями по поводу вчерашней поездки и предстоящей работы. Валентин Иванович хоть и плоховато спал из-за ушибленного плеча, выглядел неплохо и настроен был по-деловому. Он уже ознакомился с начальным планом работ и, в целом одобрив его, добавил свои соображения. Во время завтрака мнения сошлись на нескольких возможных причинах, хотя все признавали, что проблема несколько необычная.
К полковнику отправились, когда ещё не рассвело. С восточной стороны занимался холодный сиренево-розовый восход. Небо было ясное; сквозь морозную дымку проглядывали утренние звезды. Снег жестко и как-то возмущенно громко скрипел под ногами. Холод, по выражению Николая, стоял "собачий". Но сказал он это весело, приплясывая и подпрыгивая, пока они поджидали снаружи замешкавшихся Валентина Ивановича, который из-за ушибленного плеча не мог сам надеть пальто, и Бориса, ему помогавшего.
Полковник и два вчерашних офицера уже их ждали. Видно было, что Валентин Иванович своим докладом их несколько разочаровал, так как не мог назвать причину плохих результатов, но, с другой стороны, они понимали, что такая надежда вряд ли была оправдана. Договорились, что один из присутствующий офицеров, капитан, им будет помогать. Полковник спросил, нужна ли ещё какая помощь, и Соболев, вспомнив о контейнерах, попросил помочь доставить их на станцию. Капитан, Александр Никитич, пообещал прислать людей. Валентин Иванович спросил насчет состояния Петра. Назначенный к ним в помощь офицер ответил, что доктор не видит ничего серьезного. На этом простились, договорившись снова встретиться в девять вечера.
На улице за это время рассвело. Утреннее солнце сквозь морозную дымку лило свет в таежный лес, подступивший со всех сторон по склонам пологой горы, на плоской вершине которой стоял проблемный локатор. Он был закрыт радиопрозрачным "колпаком", и всё вместе, включая разбросанные по территории обслуживающие небольшие приземистые здания, было замаскировано. Поддувал слабенький ветерок, но из-за мороза даже малейшие колебания воздуха обдавали холодом. Свежевыпавший снег блистал на солнце. Дорожки и проезды уже были почищены; по-видимому, ещё ночью.
Работали весь день, с коротким перерывом на обед, пытаясь локализовать проблему. Сначала снимали все данные с контрольно-проверочной аппаратуры, затем подробнее исследовали характеристики генераторов, после чего уже сами начали измерять сигналы в разных местах. Проверяли соединения, тестировали тракты, задавая различные режимы. Капитан, Александр Никитич, помогал по мере сил, хотя пользы от него было немного.
Время шло, но они были так же далеко от понимания причин неполадок, как и в самом начале. Обнаружили повышенный шум в двух входных трактах, но сами значения шумов по величине были в пределах нормы. Такие шумы возникают из-за незначительных электрических рассогласований на элементах тракта, вызванных дефектами механической обработки деталей, неравномерностью покрытий из проводящим слоев, а то и просто микроскопическими смещениями собираемых деталей относительно друг друга. Причиной сбоев эти небольшие повышения шума быть не могли. Часа за два до окончания работы, когда набралось достаточно данных, Валентин Иванович уединился один на один с компьютером и начал просматривать результаты измерений. Спустя некоторое время, он попросил присоединиться к нему остальных, и поделился своими соображениями. Его мысль сводилась к тому, что один из генераторов мог время от времени давать случайный сбой. Виктор Петрович, хотя и не отрицал такой возможности, как-то не чувствовал, что причина в генераторах. Но, тем не менее, стоило проверить и такую возможность. Однако для этого надо было поставить генераторы на длительный прогон на ночь. Решили продолжить работу по плану, а к ночи подготовить и этот тест.
Вечером, после ужина в небольшой офицерской столовой, примерно на двадцать человек, вернулись к себе и собрались в своем "красном уголке" - обменяться мнениями и подготовиться к встрече с полковником и его техническими специалистами. По начальному плану, работы было ещё на день, плюс добавился дополнительный прогон генераторов. Вывод был единодушный - пока причины неполадок неясны, и, если уж быть совсем откровенным, то надо признать, что в их понимании они не продвинулись ни на шаг - так подвел итог Валентин Иванович.
На вечернюю "поверку", как назвал Борис походы к полковнику, на сей раз пошли Валентин Иванович с Виктором Петровичем. У Игоря Федоровича они не засиделись. Валентин Иванович рассказал, как идут дела, не особенно вдаваясь в технические проблемы - по разговору он понял, что полковника интересовало одно - когда локатор будет отремонтирован. Сейчас он хотел знать точный срок, упирая на то, что часть находится на боевом дежурстве. Валентин Иванович ответил, что ситуацию он прекрасно понимает, но поскольку причины неполадок не выяснены, точное время назвать не может.
На следующий день капитан на вопрос Виктора Петровича, почему полковник проявляет такое нетерпение, ответил, что на того "давят сверху", требуя как можно быстрее ввести локатор в действие. Борис, бывший рядом, пожал плечами: "Да хоть прикажи нас всех повесить на антенне, быстрее работать невозможно. Не люблю таких людей - без понимания". Слышавший разговор Валентин Иванович примирительно сказал: "Оставь, Боря. У него своя задача - хорошо отчитаться перед начальством, у нас своя задача - хорошо сделать. Мы просто живем в разных жизненных пространствах, с разными ценностями".
Второй день тоже не дал результатов. Вечером полковник, после того, как ему рассказали, как идут дела, помрачнел. Видать, его начальство продолжало "давление". Валентин Иванович, видя это, попробовал сгладить ситуацию: "Игорь Федорович, мы понимаем, что у Вас есть заинтересованное начальство. Но поверьте, случай непростой, и мы делаем все, что в наших силах", - на что полковник только криво усмехнулся и ничего не ответил.
Третий день оказался таким же безрезультатным. Вечером к полковнику снова пошли вдвоем. Бориса, предлагавшего себя в качестве "парламентера", Валентин Иванович не взял, сказав, что пусть он побережет нервы для работы - это важнее, чем препираться с очередным бюрократом. По последнему слову стало ясно, какие чувства Валентин Иванович питает к полковнику.
В кабинете полковника Валентин Иванович на сей раз довольно официально рассказал, как идут дела. На вопрос Игоря Федоровича, когда локатор заработает, он сказал, что срок назвать не может. Лицо полковника помрачнело: "Мы не можем работать без определенных сроков. Надо назначить день и час, и чтобы вы обязательно сделали к этому времени. Иначе можно искать до бесконечности. У нас боевое дежурство, а не научная работа. Прошло три дня, где результат?" Валентин Иванович холодно ответил: "Знаете, не надо на нас давить. Поверьте, я, как говорится, не первый год замужем, и примерно представляю, кто и на какие кнопки нажимает в вашем штабе. Давайте будем откровенны. Давление, которое оказывают на вас, а вы, по закону Паскаля, передаете нам, связано не с регламентом боевого дежурства, а с какими-то отнюдь не военными играми у вас в штабе. Но это, извините, не наши, а ваши проблемы, так что решайте их сами, а нам дайте спокойно работать." Полковник встал из-за стола. Валентин Иванович тоже, и глядя на полковника, подлил масла в огонь: "Знаете, Игорь Федорович, я главный конструктор системы, и думаю, мне виднее, как организовать работу. Впредь попрошу не указывать, как мы должны исполнять свои обязанности. Что касается боевого дежурства, то вам, по роду ваших прямых обязанностей, равно как и вашему начальству, должно быть известно, что система спроектирована таким образом, что даже при уничтожении нескольких станций система в целом позволяет поддерживать боеспособность на требуемом уровне. Так что для беспокойства вашего начальства нет причин, о чем и прошу вас им сообщить. Извините, Игорь Федорович, не хотелось говорить вам таких вещей, но делать нечего, приходится." И собрался уходить. Полковник зло посмотрел прямо в глаза Валентину Ивановичу, но ничего не сказал. По ситуации сделать он ничего не мог, и ему пришлось смириться. Валентин Иванович повернулся и пошел к двери; Виктор Петрович последовал за ним.
