— Шаб, да мы еще и приплатим. — хмыкнул Скирата, и небрежно, словно ученый был официантом, толкнул к нему кредитный чип высокого номинала. — Это пригодится для начала. Купите пробирки, или что там вам понадобится.

— Тут понадобятся морозильники, гидравлические микротомы и кювезы. — заметил Ненилин. — Но все равно спасибо.

— Мы будем связываться по комму каждую неделю. — Скирата поднялся и направился к выходу. — С вами приятно иметь дело, доктор Ненилин.

Мереель и Гиламар последовали за Скиратой наружу, в главный зал кантины, и дальше, сквозь шумную болтливую толпу клиентов того же упадочно — аристократического вида, что и Ненилин. И они еще смеют говорить что клоны все одинаковые?

Глубокое недоверие Скираты к высшим социальным классам происходило не только от его куатских корней. Оно было вызвано сочетанием их невежества, оторванности от жизни, при полной уверенности в том, что они знают как лучше.

Он вдохнул холодный воздух снаружи и почувствовал себя так, словно вынырнул после погружения. Даже эта улочка была обустроена в нарочито — старинном стиле, и пыталась сойти за часть баронского замка. Хотя ей наверняка не было и года.

Скирата вытащил из кармана три полоски руик — корня, поделился со спутниками, и задумчиво начал жевать.

— Что скажешь, Мидж?

— Посмотрим, что он сможет накопать.

— Он не шебсом болтал?

— Ну, даже если и так, то мы, как минимум, узнаем его методику и исключим ее из своих списков. — хмыкнул Гиламар. — Знание о том что не работает, в генетике подсказка не хуже любой другой.

— Обещай мне, что ты его не убьешь, пока мы не получим от него хоть каких — нибудь результатов.

— Это будет непросто. — протянул Гиламар. — Я так хотел испытать на этом парне большой ржавый шприц… А сейчас — хочешь показать мне Кэд'ику прежде чем я принесу соболезнования Зею, и скажу ему куда он может засунуть свои предложения?

— Сначала загляни к Зею. И не переборщи с инструкциями

— Вад'э и я… короче, мы не думаем, что тренировка новых солдат для отдела тайных операций — полезная трата времени Мэндо'ад.

Опять началось. Клоны из отдела тайных операций использовались для ликвидации дезертировавших ЭРКов. Гиламар и Тай'хаай очень тяжело восприняли эту новость — впрочем, пожалуй, не так тяжело, как Дарман которому, в конце концов, пришлось убить двоих ликвидаторов. Республика гнила изнутри, и каждый раз, когда Скирате доводилось ее тряхнуть — наружу сыпалась очередная порция могильных червей. Клоны которых заставляли убивать клонов… да, на взгляд Скираты это было уже слишком.

— Мидж. — проговорил Скирата. — Чем больше наших работает внутри, тем лучше.

— Ты можешь получить любую информацию, какую пожелаешь. Джайнг и Мереель могут вскрыть любую республиканскую систему, даже Казначейство, наверное. Почему бы тебе просто не спереть у Палпатина все его резервные фонды, чтобы мы, наконец, могли подать в отставку?

Скирата старался даже не моргать. Гиламар не представлял, насколько верны были его слова. Скирата терпеть не мог его обманывать — но то, чего Гиламар не знает, не сможет ему повредить. Он знает то, что должен знать, и не более.

— Да, но вы можете влиять на происходящее… — возразил Скирата. — Ты хотел бы увидеть, как вернутся Прайст или Риау?

— Ты что! Только не они. — вскипел Гиламар. Он ненавидел их обоих до исступления. — Эти двое примутся строить из себя Стражей Смерти. Он и его извращенческий тайный бойцовый клуб; она, и её осик насчет «давайте — вновь — покорим — галактику»… это не то, чего мы хотим для Мандалора, верно?

— Ну что, я знаю как тебя убедить, а?

Гиламар задумчиво потер переносицу. Бросающийся в глаза перелом, заработанный на особенно горячем матче в гет'шак, придавал ему вид человека, которому привычней наносить раны, чем исцелять их. Впрочем, разумеется, он умел и то и другое.

— Просто держи меня подальше от них. Особенно от него. Джанго, должно быть, был не в себе когда его нанимал.

— Шучу, Мидж…

— Ладно, говори чего хочешь на самом деле.

— Любых сведений о сроках перемен в стратегии. — сказал Скирата. — Как я уже говорил, приближаются серьезные перемены, и мне нужно как можно больше сведений, чтобы успеть выдернуть своих ребят.

Гиламар постоял, уперев руки в бока и глядя куда — то под ноги Скирате.

— Хорошо, только ради тебя. И залечи ногу, ладно? Это же простая операция. Ты что, мученик какой — то?

«Может так оно и есть.»

Скирата почти сорок лет жил с последствиями того ранения. Он объяснял это напоминанием о глупом риске… но это, пожалуй, было наложенным им на себя наказанием. Сейчас он не мог и спать в постели; в ночь, когда он спас Ордо и его братьев, он спал в кресле, чтобы присматривать за ними, и с тех пор решил, что не может позволить себе спокойно спать в постели, пока не будет уверен в их будущем. Ритуал. В ритуалах — чтобы ублажить судьбу, чтобы собраться, и так далее — прошел изрядный кусок его жизни.

— Ты прав. — согласился Скирата. — Починю.

Гиламар ушел. Мереель, необычно тихий, неторопливо шагал в направлении парковки спидеров.

— Итак, достойная моральная позиция нашего профессора не эксплуатировать несчастных забитых клонов — вроде меня — продержалась недолго, а? — проговорил он. Он получил сокрушительный удар… теплым хлебом с куском масла.

— Сынок, — хмыкнул Скирата, — если бы у всех ученых была безупречно чистая совесть, мы бы все еще дрались каменными топорами. Кто, по — твоему, придумал все эти замечательные бластеры, лазеры и ионные пушки?

— Тем не менее, многие научники не поддерживают войну.

— Угу. Но если ты вернешься туда, расскажешь нашему заучившемуся приятелю кто ты такой, и попросишь его освободить тебя и твоих братьев — клонов — он вылетит в двери так, что за пылью ты его шебс не разглядишь. Для него эти принципы — теория. Это не личное. И самое плохое — его не привлекают кредитки. Терпеть не могу людей, которыми движут идеалы. Им нельзя доверять.

— Ну а ты, конечно же, рвешь жилы чтобы освободить нас только ради кредчипов и добычи…

— Это другое. Вы — мои мальчики.

— Но так или иначе — мы не зацикливаемся на нем. Он всего лишь один из ученых, работающий с фрагментом данных. И он не будет болтать о них с первым встречным за кафом в университетской столовой, верно? Никто из них болтать не будет. Они все будут раскапывать свои секции генома, считая что их подпустили к какой — то тайне, и никогда не получат полной картины.

— А раньше или позже нам придется его испробовать. Я про лекарство.

— Попробуй его на мне.

Оно должно было быть протестировано на клоне. Скирата никого из них не считал расходным материалом, даже рядовых солдат, которых он никогда не встречал, но мысль о том, чтобы попробовать какой — то неизвестный метод лечения на любом из его мальчиков, его пугала. И он не мог испытать его на себе. Единственная жертва, которую он не сможет принести ради них, как бы он этого ни хотел.

— Постараемся точно выяснить, как ликвидировать его эффекты, прежде чем переходить к этой стадии. — сказал Скирата взъерошив волосы Мерееля. — Я не стану рисковать вашим здоровьем.

Мереель рассмеялся

— Взамен будет множество замечательных, здоровых перестрелок.

— Ты можешь отправиться домой на Мандалор прямо сейчас, и больше никогда не сражаться. — Скирата почувствовал внезапный укол вины. Для этого немного было нужно — когда дело касалось его мальчиков. — Тебя никто не будет заставлять драться, сынок.

— Если сражаются мои братья — то и я не могу просиживать шебс. — Мереель, судя по виду, куда больше интересовался подсвеченной вывеской впереди, чем избавлением от преждевременной старости. Он ускорил шаг. — И кстати — рано или поздно нам, возможно, придется использовать образцы тканей Кэд'ики.

Скирата покачал головой. Этейн не возражала, чтобы Ко Сай взглянула на геном ее сына, но Ко Сай была их пленницей, ее держали взаперти. Каминоанка ничего не могла сделать с этим знанием. Но как только какой — нибудь генорез выяснит что существует сын Дармана и Этейн — ребенок станет дорогим товаром. Наполовину джедай, наполовину идеальный солдат… куча компаний и правительств будут убивать, лишь бы наложить на него руки.