- Тогда я не представляю, откуда он узнала, где я.

- Да какая теперь разница? - процедил Лис.

Из домика выскочил Мишка с моей шапкой в руках. Подбежал, сунул шапку мне в руки, велел надеть, а сам присел на корточки и принялся подтягивать и завязывать шнурки на моих ботинках.

- Миш, не надо!

- Надо. Тебе одной рукой не справиться. А нынче не лето на дворе, - отрезал он.

Я послушно напялила на себя вязаную ушанку с мехом внутри и взглянула на окно спальни гостевого домика. Шокер с сыном на руках стоял у окна и смотрел на нас.

Мишка выпрямился и взялся за мою куртку, снял её с моих плеч и развернул:

- Давай, быстро надевай, как положено!

Я сунула сигарету в рот, осторожно пропихнула сначала левую раненую руку, потом правую. Мишка застегнул мне молнию и наконец-то посмотрел мне в лицо.

- Это что ещё?! - злобно проговорил он, показав на сигарету.

- А говоришь - не муж, - усмехнулся Лис, наблюдая за нами исподлобья.

- Мишенька, это не твоё дело, - ответила я.

- Когда ты вдруг называешь меня Мишенькой, это означает "поди прочь, болван!", - невесело засмеялся Мишка.

- Это означает, что я докурю эту сигарету, нравится тебе это или нет... Лис, вы с Шокером как сюда с базы добрались?

- Вон, машину взяли, - Лис кивнул на небольшой внедорожник у въезда на хутор.

- Давайте съездим в город, тут километров двенадцать. В баре посидим.

- Мысль, - вздохнул Лис. - Выпить не помешает.

Мишка молча пожал плечами.

Я первая двинулась к машине, а ребята за мной.

* * *

Мы и часа не просидели в баре, а Лис уже совсем расклеился. Если смотреть со стороны, держался он замечательно. Не кричал, не плакал, никуда не рвался, просто сидел, облокотившись на стол и пристально смотрел в рюмку. Иногда он хватал Мишку за рукав и начинал ему что-то тихо, неторопливо и многословно рассказывать, а потом вдруг совершенно терял интерес к беседе, снова застывал над рюмкой и угрюмо замолкал.

Мне Мишка принёс какой-то коктейль и заявил, что это мой первый и последний, поэтому у меня полная свобода действий: хочу - пью залпом, хочу - по глотку в час.

Мне было, честно говоря, всё равно, как. Когда я звала ребят поехать сюда, я думала только о том, чтобы отвлечь Лиса. Хотя, чем уж тут отвлечёшь. Ухажёр и борец за своё личное счастье из Лиса был никудышный, но это не значит, что его горе от этого было слабее.

Когда Мишка направился к барной стойке, чтобы взять для Лиса ещё бутылку, Елисей мрачно посмотрел на меня:

- А я ведь всё время надеялся, что командир устанет под неё подстраиваться и пошлёт подальше. А тут я, весь такой в белом. И она поймёт, что не на того ставила... Эх, Лялька, Лялька... - он зажмурился и подпёр голову рукой, прикрыв глаза ладонью. - Глупо, правда?

- Чудовищно глупо. Даже я на такое не надеялась. Если что-то отвечает представлениям Шокера о долге и чести, он от этого никогда не устанет.

- Теперь-то расслабься, - язвительно бросил Лис. - Это я навечно в пролёте. А тебе всё в руку. Как по заказу.

- Иди ты в жопу, Лис! - рассердилась я.

- А что, скажешь, не так? Всё теперь, тебе путь открыт. Погорюет немного командир и поймёт своё счастье. Это он сегодня в сарае слезу пустил над Лялькой, а завтра уже приободрится...

- Пустил слезу? - переспросила я. - Шокер?

Лис угрюмо кивнул.

Значит, не привиделось мне, что глаза у Шокера были влажными. Значит, я опять дурочку сваляла, когда решила, что Шокер в чём-то меня винит и не хочет меня видеть. И как у меня только мозги вывернуты, диву даюсь. Человеку больно, а я его одного бросила.

Я встала из-за стола и пошла прочь из бара. Мишка с бутылкой в руках загородил мне дорогу.

- Куда?

- Я вернусь на ферму.

- Зачем?!

- Мне надо вернуться к Шокеру! Без вас.

- Каким, интересно, способом? - фыркнул Мишка.

- Возьму машину Лиса. Я не выпила ни капли, коктейль тебе оставляю. Посидите вдвоём, потом такси вызовете или попутку найдёте... Справишься?

- Я-то справлюсь, но, Кира, ты же не сможешь вести!

- Смогу! И не вздумай мне мешать!.. Дай ключи!

Мишка молча вынул из кармана брелок с ключами.

Куртку застёгивать я не стала, добежала до машины и забралась на водительское место.

Вести машину было очень трудно. Сразу же сильно заболела рука, а одной рукой никак было не управиться: коробка на внедорожнике была механическая.

До фермы Харальда я доехала быстро, бросила машину вместе с ключами в зажигании, подогнав её примерно на то же самое место, где оставили её Лис с Шокером.

Уже почти стемнело. Света в окнах гостевого домика не было.

Я взбежала по ступеням, ворвалась в прихожую, тряхнула плечами, чтобы сбросить куртку.

Шокер вышел из спальни, протянул ко мне руки. Я напрыгнула на него, как обезьянка, обняла за шею.

- Куда же ты сбежала, кроха? Зачем?..

- Прости! Не знаю, что делаю.

- Я же к вам обоим приехал. А ты бежать...

- Прости меня, Андрюша!

Я расцеловала его, прижалась щекой к щеке.

- Как ты, Андрюша?

- Нормально, - вздохнул он. - Всё в порядке.

- Я с тобой, мой хороший. С тобой. Больше не сбегу.

Он потоптался на месте, шагнул в кухню, посадил меня на край стола, наклонился к моим ботинкам, расшнуровал, снял, отнёс обратно в прихожую. Вернулся, подошёл и обнял крепко-крепко.

- Я ведь летел сюда вас с Тимом увидеть. Только за этим...

Я обхватила Шокера за спину и только сейчас, почувствовав его так близко, поняла, как мне страшно, горько и тоскливо от того, что случилось.

- Андрюша, как же мне плохо...

- Я знаю.

- Как она узнала про нас?

- Не понимаю. Я выясню. Пока не понимаю.

- Посмотри на меня.

Он отстранился, взглянул мне в глаза.

- Не вздумай считать себя виновным, Андрюша.

- Но я виновен. Я слово дал беречь сына и заботиться о его матери. Я его не сдержал. И тебя подверг опасности.

- Это всё какое-то чудовищное совпадение. Несчастный случай.

- Может быть, но ведь не легче от этого, - Шокер вздохнул и покачал головой. - Она очень сильно меня раздражала иногда. И претензии её были неуместны. И да, всё это было тяжело и мне совсем не нужно... Но я никогда не желал её смерти. Никогда.

Я притянула его к себе, погладила по спине, прижалась к его груди.

- Что же я Тиму скажу, когда вырастет и спросит?.. - прошептал он.

- Зачем сейчас мучить себя этим вопросом? Ты всё равно ничего не сможешь ему сказать, кроме правды.

Шокер только вздохнул в ответ.

В спальне захныкал Тим. Шокер расцепил руки и помог мне спрыгнуть со стола. Мы побежали в спальню.

Тимоха в кроватке ворочался под двумя одеяльцами.

- Шокер, ты зачем его так укрыл?!

- Ну... на всякий случай. Мне показалось, тут свежо.

- Тут жарко! Эх, ты, папаша!

Я сняла одно одеяло и положила Тимоху на бочок. Он почмокал и снова крепко уснул.

- Шокер, а ты ведь голодный?

- Ну, съел бы что-нибудь, - согласился он.

- Пойдём, накормлю.

На кухне я быстро достала тарелку и приборы. Налила супа и подогрела его в микроволновке, вынула хлеб. Поставила всё перед Шокером, а сама села напротив.

Вот ничего нет лучше, чем это: сидеть и смотреть на мужчину, который... Нет, не ест. "Ест" - тут не подходит, это слишком бесстрастно. "Жрёт" тоже не подходит, не потому что грубо, просто не отражает суть процесса. Шокер... наворачивал. Бойко, с удовольствием, откусывая сразу по половине ломтика хлеба. Ложка только мелькала.

- Очень вкусно, - сказал он, вычерпав всё до дна. - Никогда такого не ел.

- Ой, что ты врёшь?! Никогда не ел суп из консервированного лосося?

- Нет, - он смущённо пожал плечами.

- Может быть, ты и макароны с обжаренным фаршем никогда не ел?

- Случалось, - улыбнулся он. - Но уже очень давно.