Переводчик: hellish_charm

Обложка: Lesik

Перевод сайта http://ness-oksana.ucoz.ru/

Хвала Господу за городскую квартиру — хотя быть верлеопардом не то, за что обычно Дмитрий Петров благодарил кого-либо. Он лучше бы предпочел пустыню и более жаркий климат. Одна прекрасная вещь в городах: большинство зданий расположены достаточно далеко друг от друга, чтобы он мог бегать по крышам, тихий и неуловимый. Особенно по многоквартирным домам. Они давали ему большое пространство для разбега, позволяя ему свободно использовать свои природные умения, перепрыгивая с одного здания на другое, ощущая прохладный ночной воздух.

Кот внутри него любил тишину ночи, когда легкий ветер перешептывался сквозь крыши и городские улицы. Он не парился, чтобы носить ковбойские сапоги или ботинки для мотоцикла. Он не оборотень. Он Леопард. А коты не любят создавать шум. Он носил обувь, которую сам создал: мягкую, бесшумную и удобную. Как лапы леопарда. Такой мягкой, что он мог пробежать всю крышу на полной скорости без единого звука.

Удовлетворенная улыбка затронула его губы. Он наслаждался, дразня леопарда внутри себя, зверя, который всегда пытался оттолкнуть человеческую часть его самого. Он редко обращался. Свободно перещающийся леопард в городе привлечет слишком много внимания. Вместо этого сохранял гармонию со своим зверем, дразня его инстинкты, сохраняя их быстрыми и точными.

Брат его не понимал, полагая, что Дмитрий пытался быть больше человеком, чем обращающимся. Кэл ошибался. Дмитрий не недолюбливал своего леопарда. На самом деле Дмитрий обдумывал поездку в Африку, где он мог бы провести время в пустыне. Под открытым небом. Охотящимся. Обращенным.

Дмитрий присел, изучая автомобили на стоянке под ним.

Мягкий ветер напомнил былое и отбросил прядь темным волос на его лицо. Его единственный намек на тщеславие: его волосы. Он провел три года в армии, следя за своим длинными темными волосами, которые носил всю жизнь. Было приятно, что они такие длинные.

Другой поток ветра достиг его, и он принюхался, стараясь отыскать.

Ничего.

Машина въехала на стоянку. Инстинкты гудели в его голове. Его мышцы напряглись. Женщина вышла из машины, не замечая его наблюдательный взгляд. Принюхавшись на этот раз, он ощутил тонкий запах жимолости. Кот внутри него поднял свою голову и одобрительно заурчал. Засунув назад животный инстинкт, он подкрался к краю здания.

С мягким свистом, Дмитрий прыгнул на тротуар, поверхность была все еще теплой от солнца. Он выпрямился и направился к женщине.

Она пересекала парковку, не зная о своем преследователе.

— Простите? — его голос был мягким, стараясь не напугать ее, но ее глаза округлились, когда она обернулась.

— Да? — она склонила голову на бок с вопросом в глазах. — Вы оставили ключи в машине?

— Вы Хейли Сэнфорд?

Ее глаза округлились, и она оглянулась, он знал, что она поняла, что они одни. Но она не сбежала. Вместо этого она шире расставила ноги, переместив сумку в левую руку. Ее вспомогательную руку.

В правой руке она держала руки острой стороной наружу. Он боролся с желанием улыбнуться. Хорошая девочка.

— А кто спрашивает?

Тень улыбки появилась на его губах.

— Меня зовут Дмитрий Петров. Полагаю, ты знаешь моего брата, Кэла.

Хейли нахмурилась.

— Я помню Кэла, — она посмотрела на него, будто сравнивая их. — Но Вы можете быть кем угодно.

— Мне надо расспросить Вас об этом, — сказал он, сунув руку в карман. Она нахмурилась. Его возбуждало ее любопытство. Он достал маленькую бархатную сумочку и осторожно вынул из нее ожерелье за цепочку, стараясь не коснуться серебром к своей плоти.

Он размахивал ожерельем перед ней.

— Откуда у тебя это? Я отправила это маме Кэла, — она попыталась схватить амулет, но он выхватил его, засовывая обратно в мешочек.

— А я ее второй сын. Я хочу знать, зачем ты отправила его ей.

Она нахмурилась. Прядь мягких каштановых волос развевались на ветру, и Дмитрий сражался против неожиданного желание заправить ей за ухо эту прядь.

— Подумала, ей понравиться, — пожала она плечами.

Он не покупал его. Пожатие плечами было слишком натянутое. Не было и намека в ее аромате, указывающего, что она лжет, хотя она отвечала ему прямо. У этой женщины есть секреты.

— Почему серебряный?

— Потому что серебро это красиво. С ним интересно работать и я подумала, что ей понравится.

Дмитрий нахмурился. Возможно, она невиновна?

— У нее аллергия на серебро. Это наследственное. У всех нас.

Это была больше, чем аллергия. Если металл попадет в их кровоток, это приведет к смерти. А попади серебро в открытую рану, кровь никогда не свернется. Они истекут кровью.

— Мне жаль, — ее голос был мягок, наполнен сожалением. — Я просто заберу его обратно.

Он покачал головой. Он не был готов просто так отпустить ее. Он засунул маленький бархатный голубой мешочек с украшением в карман.

— Я попридержу его.

Визг шин на стоянке привлек ее внимание. Машина развернулась, и она подпрыгнула с удивлением. На этот раз он улыбнулся. Будь она кошкой, она бы ощутила колебания машины, даже прежде, чем звук достиг бы ее. В отличие от кошек, она была маленькой, хрупкой, а ее бедра шептали ему чувственные обещания. Ее голубые глаза выглядели так невинно и свойственные человеку. Тем не менее, в своих глубинах он почти видел ее как леопарда. И насколько он помнил, это первый раз, когда он хотел кого-то защитить, не считая членов семьи.

— Послушай, мне нужно отнести продукты, — она повернулась и направилась к двери. Дмитрий шел следом. Юбка колебалась при каждом шаге, обтягивая идеальные бедра. Зверь внутри него принюхался, будто довольствуясь ее запахом, словно впервые открывая коробку, пришедшую по почте. Внутри была записка, написанная рукой брата. Что-то особенное для них обоих.

Вот только подарок не понравился. Он заставил мать плакать, а он отскочил. Его мама никогда не плакала. Серебряный подарок от ее старшего сына был словно опустошение для обращающегося, словно отказ от родства для матери от собственного ребенка. Это больно. Когда они пытались найти Кэла, его нигде не было.

Женщина подошла к двери, поправив свои сумки, скользя ключом по замочкой скважине. Дмитрий положил свою руку на ее. Ее рука дернулась назад. Ее взгляд встретился с его глазами, и он удивился, что было бы, будь у него больше времени, он мог бы потерять себя в этих глазах. Этот цвет был большой редкостью в его мире. Мягкость, скрытая в этих глубинах, очень сильно отличалась от холодных, расчетливых глаз женщин его вида. Ее кожа под его пальцами была мягкой и теплой, он боролся с желанием погладить ее большим пальцем.

— Позволь мне, — сказал он, беря ключ. Ему нужно захватить контроль. Он здесь ради информации о брате, а не чтобы флиртовать с женщиной.

— Я могу сама.

Дмитрий пожал плечами.

— Я не против. К тому же у меня есть несколько вопросов к тебе.

— О Кэле?

— Да. О Кэле.

Она кивнула и вошла.

— Можешь спрашивать, пока я не поднялась на третий этаж. Потом ты уйдешь.

— Отлично. Сразу перейду к делу. Когда в последний раз ты видела Кэла?

Она бросила на него взгляд поверх своего плеча и начала подниматься по лестнице. Юбка колебалась при каждом шаге, дразня его обостренные чувства. Его ладони чесались от желания коснуться ее заднице, пока она в его досягаемости. Его тело напряглось. Не сейчас.

Обычно человеческие женщины не в его вкусе. Они хрупкие и слабые, слишком легко навредить им в порыве страсти. Пока он пытался напомнить себе, насколько он не хочет ее, он представлял мягкость ее кожи на бедрах.

Было два варианта женщин-леопардов: бизнес-леди или девушки для удовольствия. Обе носили узкие юбки и штаны. Деловые женщины скрывали свою чувствительность под слоем цивилизации. С другой стороны девушки для удовольствий носили настолько короткую и облегающую одежду, насколько это было законно. Дмитрий всегда предпочитал последних. Но эта женщина, этот крошечный и хрупкий человек манил его, не смотря на слоя одежды. Его воображение создало образ ее, одетой только в трусики и лифчик бра. Белый. Она не должна носить никакой другой цвет.