- У меня такое чувство, что я тебе не нравлюсь, но сейчас мы оба заложники ситуации, поэтому предлагаю расслабиться и получить удовольствие, - я прижался к нему всем телом, ощущая облегчение от того как его запах смешивается с моим. Мне хотелось крови Зака. Пометить его немедленно, привязать к себе и сделать невидимым для всех прочих альф.

'Я идиот, разговариваю с тем, кто вообще-то вряд ли меня слышит. - Во мне боролись злость и желание, и меня мучила совесть. - Хочу убедить себя в том, что я вовсе не похотливый извращенец, собирающийся трахнуть человека, находящегося в коме, а благородный рыцарь, спасающий жизнь ближнему'.

Лазерные светильники, реагирующие на все мои телодвижения, резали глаза. Я ударил по пульту с сенсорами, отвечающими за свет, и комнату укутал полумрак.

Этот сброс адреналина немного привёл меня в чувство. Я перевёл дух.

- Подумал, что лучше немного притушить свет.

Темнота подействовала благотворно. Я даже смог лечь рядом с Заком, не ощущая себя при этом героем порнофильма.

Может ли чьё-то тело быть настолько совершенными? О, да. Гормоны творят с нами невероятные вещи. Я провёл ладонью в паре сантиметров от его бедра, оглушённый одной лишь мыслью, что это божественное создание может стать со мной одним целым.

Если бы только он открыл глаза и ответил мне! Я хотел слышать его стоны и рваное дыхание, чувствовать, что он отвечает мне. Шальная мысль, что сейчас я смогу заставить его очнуться, кружила голову.

Наверное, мои мозги полностью выключились, и я думал только членом, пока целовал его сухие, жаркие губы, вылизывал шею, бедра и запускал пальцы в сочащийся смазкой анус. Поэтому на меня словно ушат воды опрокинули, когда я почти кипел от желания войти в него. Я тёрся членом между его скользких ягодиц и уже хотел толкнуться внутрь, в жаркую тесноту, как вдруг почувствовал чужую ярость и отвращение так же ясно, как будто он кричал: 'Слезь с меня мудак! Я просто не могу сопротивляться! Мне плохо! Отвали от меня!'.

А если бы я был на его месте, если бы не мог и пальцем пошевелить, но всё чувствовал? Это унизительно - быть беспомощным в ситуации, когда какой-то извращенец подкатывает к тебе свои яйца, когда твоя единственная защита - мысленные проклятия. Совсем не удивительно, что я их услышал.

- Прости. Не могу. - Я попытался отстраниться от Зака, дать почувствовать, что не сделаю ничего, что ему так противно. Кое-как сполз на пол, ноги тряслись, центр тяжести сместился в пах. Как только наша кожа перестала соприкасаться, перед глазами всё поплыло, и я вцепился в борта капсулы. Только спустя вечность я смог взять себя в руки. - Чувствую себя насильником.

Подсознание услужливо развернуло картинку, где доктор Холл объяснял мне, что передо мной сейчас лежит не течный поработитель всех альф, а глубоко травмированный омега, годами избегавший контакта с альфами и предпочитавший им Es-блокаторы.

- Я знаю, что ты несколько лет сидел на таблетках. Не представляю, что с тобой произошло, что ты никого к себе не мог подпустить. Не хочу, чтобы ты ненавидел меня, Зак.

'Тоже мне, рыцарь с членом наперевес', - я не представлял, как перед ним извиниться за своё животное поведение, и за Гэба и даже Дэйви со всеми его 'тебе повезло' и 'через пару часов ты умрёшь'. Но в этот момент я отчётливо осознал, что готов отползти от него и ждать, пока сам не сдохну от похоти, или дать клятву быть с ним навсегда, и в горе, и в радости, как говорится, но только по обоюдному согласию.

По его телу пробежала лёгкая дрожь. Мне показалось, что он стонет, или быть может даже, что я слышу своё имя. Наверное, ничего этого на самом деле не происходило. Просто я - похотливый мудак, пытающийся убедить свою совесть в том, что Зак меня тоже хочет.

- Это значит, ты не против?

Мои руки тряслись, как у наркомана. Чувствуя, что карабкаться назад в капсулу нет ни сил, ни желания, я подхватил его под ноги, закинул их себе на плечи и провалился в него, словно был неотъемлемой частью головоломки по имени 'Зак'. Вот только бы ещё теснее прижаться к нему, дотянуться до его губ. Звёзды перед глазами, грохот в ушах и сладкий жар в преддверии взрыва - капкан захлопнулся.

Зак излился в мою ладонь, от пряного запаха его семени меня накрыло окончательно. Острое наслаждение вырывало из меня хриплые короткие всхлипы. Узел набухал и набухал, пах выворачивало жаром, дрожью и я боялся, что отключусь, раздавлю под собой Зака. Я ловил его слабое дыхание, пил его и после всё начиналось заново: взрыв, хрипы, стоны и мысль-вспышка - только бы не вырубиться.

Понимание, что я уже никогда не смогу согласиться на меньшее, не было откровением. Откровением была улыбка из-за того, что я весь с потрохами принадлежу этому дикому омеге с обритой головой и татуировками на теле, и мне от этого невыносимо хорошо.

- Я не повторю одну и ту же ошибку дважды.

'Я укушу его... попробую его крови, даже если он мне глаза выцарапает, когда очнётся. - Кожа на его шее была тонкой и нежной, словно лепестки цветов. Затейливый узор, колючий и бархатный, как иней на стекле, опутал шею, обежал ключицы и обвил плечи. У меня захватило дух. - Катитесь все в ад, кто считает метки пережитками прошлого!'

'Мой' - самое приятное слово для любого альфы и самое понятное предупреждение для всех, кто вздумает посмотреть на чужого омегу.

18) Бирн - ирландская фамилия, Byrne [Бирн] - 'ворон'.

***

Мне снился кошмар, в котором я жил в подземном бункере в пустыне.

Я был женат на демоне с чёрными, как уголь, глазами, волосами цвета золотых барханов и языком, ядовитым и острым, словно жало. Он был ненормально сильным для омеги. Однажды даже завалил меня носом в кровать, применив какой-то хитрый захват, спустил штаны и сказал, что теперь он будет сверху. Заявил, что опыт у него в этом деле уже есть, и я могу не бояться за свою девственную задницу. Правда, до меня он спал только с омегами, но это неважно. Жопа - плюс-минус нюансы - у всех одинаковая.

Я называл его Заком и мог любоваться им часами. Правда, только пока он спал, когда презрительная ухмылка покидала его тонкие губы, и он вполне походил на обычного человека.

Он позволял себя любить, трогать и целовать, как нормальный и адекватный омега, только когда выдыхался после нескольких раундов в спарринге со мной. Все эти бои портили мне кровь, потому что я дико боялся навредить ему. Иногда во время секса, он меня душил, если думал, что я собираюсь кончить раньше него. Его это заводило. В итоге мы кончали вместе, и я получал от него свою маленькую порцию нежности, он говорил мне: 'Хью, обними меня крепко и считай от пятнадцати назад'. Я прижимал его к себе и считал, и когда я произносил 'один', Зак спрашивал: 'Как думаешь, мы живы?', - что за странный вопрос, я пожимал плечами и отвечал: 'Какая разница, главное, что мы вместе'.

У нас было четверо детей и все - омеги! Копии своего жуткого папаши. И я даже всыпать им не мог, когда они слишком проказничали. Ну, потому что, омеги же.