.

Опиат Ж.

Эффект нестабилен. Порой кружится голова, порой случается крик, переходящий в бэдтрип. Чаще становится тепло. Даже просто смотреть. Вдохнув Ж, густым туманом накроет безумие подреберного пёра. Ты станешь другим. Тебя перестанут узнавать родные. "Кто ты?" "А кто она?" Вопросами тебя будут пытаться вернуть в мир, избавить от наростающей зависимости. Но Опиат коварен. И ты знаешь о его коварстве, и сам сотню раз видел, как на него подсаживаются друзья и знакомые. И сам задавал вопросы. Порой был против, порой одобрял. Опиат Ж - вещество страшное, но эффект от него бывает лучшим, что дано пережить человеку. А иногда, чтобы вырасти, нужно стать другим. Проставиться по вене так, что не выдержит и лопнет сердце, только лишь для того, чтобы пойти дальше. Последствия будут не обратимы, но это нужно. Иногда. Или не нужно совсем ни вдоха, ни грамма. Опять же, иногда.

.

.

"Это все ты! Сука! Только из-за тебя! - Ассар в одних сандалиях рвал на себе волосы, искал, что пнуть, бил кулаком об стены. Ками, чувствуя вкус грязи на губах и языке, пытаясь беззвучно дотянуться до своей одежды, едва слышно ответила: "Может, это из-за героина?". "Что? Ты еще смеешь что-то говорить?". "С тобой такое уже бывало? Когда ты в последний раз..был с женщиной?". Ассар замер. Понеслись кадры. Все не те. Некоторые были явно лживыми, скорее кадрами из какой-то рекламы, чем из его жизни. Вновь нахлынул страх, бешенство. Он не мог вспомнить, когда и где. С кем. И вообще ничего. Он упал на колени. Скулы заблестели чистыми хрустальными слезами. "Я не помню".

Ками вновь испытала сиюминутную жалость. Что-то в ней щелкнуло: "Если так будет и дальше, я его прощу окончательно". Она натянула штаны, спрятала тело. С надеждой метнулась взглядом к пузырьку, затем снова к Ассару: "Наш договор. Он в силе?". Тот Её не слышал. Он вжался в пол, бил по нему кулаком. Скулил. Ками повторила прикоснувшись рукой к его спине. "Не трогай меня! Нет! Договор отменяется! Ничего не было, значит ничего и не будет". В висках Ками запульсировала вена. Она вспонила вкус его поцелуя. Будто вкус земли, или горького лекарства. Она увидела в отблеске окна собственную фигуру. Угадала в ней Гаури. Сестра была точной Её копией, только старше. Значит, это Ками была копией сестры. Они не были близки. Никогда. В тот день Она привела Ассара к Гаури желая их познакомить. Ассар казался Ей той еще сволочью. Мама всегда утверждала, что имя у него "говорящее". Ассаргадон. Названный в честь ассирийского царя. "Гад он, Камунда, ГАД!", иначе и не скажешь. Ками вела неуемного влюбленного Ассара к сестре, точной своей копии, абсолютно уверенная, что он переметнется на нее. Что Гаури, которую мама всегда ставила Ками в пример, обязательно вляпается, влюбится в ответ. Что мама переменит свой укор на Гаури, что Ками станет любимицей. Собственная низость завопила в Ками новым тоном. Ками вновь схватила обрез, направила на голое тело Ассара, развернула на себя, снова на Ассара, и снова на себя. Медленно, но стремительно. Она ощутила, как слаба, Ей так хотелось закончить все. Но сперва должен был умереть Ассар. Сперва нужно уничтожить Башню. Ками поняла, что должна сказать.

"Есть другое предложение. Помоги мне попасть в Башню. Я должна искупить свои грехи". Ассар обернулся, сел, утер глаза, сглотнул слюну: "А что ты мне?". Ками хотела сказать, что не станет в него стрелять, но тут же услышала, как засмеется Ассар, поняла, что и сама бы, наверное, над собой засмеялась. "В студенческие годы ты мечтал стать учителем, хотел нести людям свет...". Ассар вскочил и дал Её пощечину: "Да, заткнись ты! Сколько можно? Того меня больше нет. Я его даже не помню. Ничего не помню -- он заметил, как Она искривилась в боли, почувствовал тепло в области живота: - Я знаю, чего хочу взамен. Ты должна сдохнуть. Я не хочу тебя больше видеть. Ты -- комок воспоминаний, от которых почти ничего не осталось. Исчезнешь ты, и я стану свободным. Умри, и я проведу тебя в Башню". Ками мысленно завопила. Стало страшно не сказать ДА. "Когда?". "Сейчас, другого раза не будет". "Я хочу взорвать Башню. У меня есть взрывчатка, но нет детонатора. Дождись хотя бы пока я его найду". "Какая взрывчатка?". "Пластическая". "Нужен обыкновенный электрический разряд. Возьмешь зарядку от телефона, оголишь провода. Возьмешь в руки все необходимое, вставишь вилку в розетку и взорвешь себя вместе с Башней. Вот только, ты ведь струсишь, а я не намерен видеть тебя вновь. Так что....выпей ту дрянь, - он швырнул Её коричневый пузырек, - Если и не взорвешься, то через пару часов сдохнешь в приходе. Идет?".

.

.

\Внутренний компас снова обманул. Долгие километры пути, но теплее не становится. Быть может, путь попросту начался на самой южной точке. Быть может, южнее уже быть не могло -- дорога не может не вести на север/

.

.

Ноябрьский вечер купался в мрачных красках. Остервенело зыркали на них выползшие на улицы псевдо-люди. Холодный воздух вдавливал их шеи в плечи, словно таракана тапком в стену. Ассар смолил сигарету за сигаретой. Каждая затяжка заставляла огонек на кончике загораться ярче. Словно мигающий сигнал поворотника на заросшем щетиной бампере. Поворот в сторону, с дороги благоразумия. В степи полные тумана. Он улыбался, окончательно забыв, как только что голышом рыдал, как осознал свое мужское бессилие. В животе Ками бурлила теплая жидкость. Впервые Она ощущала себя героем. Чувствовала, что делает все правильно. Ассар кутался в зимнее пальто, проваливался в снег, даже скучал по божьей мантии и сандалиям. Но богом он ощущал себя куда большим, чем был в тех одеждах. Голос его прозвучал ехидно: "Я буду скучать. Недолго, конечно. Вообще о тех днях помню мало что. Не уверен с тобой это было или нет...в общем, мне нравилась одна студентка, но у нее был парень. Мелкий дрищ. Малолетка. Пришлось припугнуть парня. А потом он вроде даже вскрылся, - Ками остановилась, Ассар не заметил, - Знаешь, остался у меня этот парень глыбиной в совести. Будто это я его заставил вены вскрывать. Так-то я понимаю, что он сам виноват. Но вот именно его забыть получается редко, - Ками засеменила мелким быстрым шагом, полным решимости, - Забвение -- блаженство, подумалось сейчас. Зря я так на это реагировал. Тебя вон чуть не задушил, хотя...не многое бы в итоге поменялось. Хах".

.

Ками схватила его за плечо, сказала "Я меняю уговор. Не нужна Башня. Хочу, чтобы умер ты". Ассар лишь спросил "Прямо тут, на улице?". Она нервно закивала. Легкий смешок вырвался из коричневатых губ "будешь меня убивать?". "Буду" - Ками неторопливо сняла рюкзачок, зажужжал бегунок замка. В небольшую щель прыгнула рука. Осталась там. Ками подняла глаза. Едва слышно зашевелились Её уста сорта Нефрис. "Ты -- ужасный человек. Ты -- монстр. Но я должна признаться... я чуть в тебя не влюбилась. Мир, который ты мне показал, и страшит и манит. Я не могу сказать тебе Спасибо. Не имею право" - рука Ками показалась на свет. Пальцы сошлись на толстом свинцовом прикладе обреза. Все так же тихо она сказала "ложись". Ассар, не переставая злорадно улыбаться, бросил Ей полным иронии тоном "А чего так тихо бормочешь, девочка?". Стукнул взведенный курок. Она посмотрела сквозь язву насмешек:

"Шепотом прощаются навсегда".

.

.

Так замирает время. Секунда растягивается на две Две растягиваются в пять. Пять секунд обращаются минутой. Минута не кончается никогда. Его голова прижалась к поребрику. Снежная россыпь поспешно таяла во влагу, что тут же впитывалась в волосы. Ассар уперся виском, переборол холод. Замер. Ухмылка неверия пряталась за наигранной серьезностью. Он выбирал остроту, которой будет подгонять девчонку. "Шельма не сможет убить, убивать невыносимо трудно" - думал он. Ассар вдруг потерял ритм сердцебиения. Так замерло время. Снежинки зависли в воздухе. Он колесил по ним взглядом. От одной к другой. Пока не заметил Башню. За тысячей снежных хлопьев..её и не поймать взглядом, если не научиться смотреть сквозь них. Мимо их белизны. Мимо их полета.