Когда я власть народную возьму, —

отправлю в ссылку Аллу Пугачёву,

а Прохорова — прямиком в тюрьму.

Достану пистолет из-под подушки,

чтоб мир окрестный враз завоевать,

и будете, совки, есть печенюшки,

кефиром из бутылки запивать.

Давно у нас разрушена культура, —

людей не наберётся и на треть.

Вы слышали, как мы поём со ШнУром?

Вот только так и надо песни петь!

Дрянь — Шостакович, лучше — Дунаевский.

Закрою всех, взойдя на пьедестал.

Достал уже меня ваш Достоевский,

и Пушкин с Грибоедовым достал.

Устал терпеть насмешки, — недоноски! —

от всякой, понимаешь, мелюзги,

и с Фамусовым, то есть, с Кашпировским,

одним сеансом вправим вам мозги.

2013

***

Мир мой не измерить сантиметром,

не впихнуть его, — не сильтесь, — в рамки,

он один такой, прошитый ветром,

не запечатлённый на программке.

Солнечный, но пасмурный снаружи,

весь в порыве, но не безрассуден,

весь в себе, выслушивая душу,

весь в миру, приглядываясь к людям.

И хотя всегда под боком бездна,

не хватает воздуха и света,

я живу легко, хотя и бедно,

как и полагается поэту.

2013

БЕГУЩАЯ ПО ВОЛНАМ

Перемежая вымыслы и факты,

подобная мелькнувшим ночью снам,

жила-была, плыла по свету яхта,

бегущая по вспененным волнам.

И плавала она, куда хотела,

и приставала к диким берегам,

ложилась в дрейф и по волнам летела,

как чайка, непривычная к рукам.

И в паруса, поставленные косо,

впрягались ветры самых разных стран,

карабкались весёлые матросы

на мачты половчее обезьян.

Сквозь годы, не завися от погоды,

шла ходко, оставляя пенный след.

Завидовали яхте мореходы,

а рифы злобно скалились ей вслед.

Но вот её как будто ветром сдуло, —

исчезла, в порт приписки не пришла.

Так где ж она? Должно быть, утонула,

а, может быть, в легенду уплыла.

2013

***

Эпоха лишилась ведущих людей, —

их век суматошный угрохал.

Живём среди серых и тусклых идей,

и это, по-моему, плохо.

Сбиваясь ещё на возвышенный слог,

скорее, по старой привычке,

сжимаем культуры пустой коробок

и чиркаем стёртою спичкой.

2013

***

Плывёт над парком тишина.

Спокойствие в природе.

Нам вера в лучшее нужна,

и вот она приходит.

Стоит на тропке у рябин,

горящих алым цветом,

и никаких лихих годин,

утрат, печалей нету.

Её шептали имена

спасительные нежно...

И всем сомненьям — грош цена,

хоть осень неизбежна.

2013

2014

______________

***

Игорю Егикову

Ах, какая музыка

тихо зазвучала! —

разлучала с узами,

сердце облегчала,

будущее с давешним

обращая в веру,

перейдя от клавишей

в проводочки нервов.

Разлетались астрами

ноты от артиста,

даже небо пасмурное

стало золотистым.

Дням не быть унылыми

и не место скуке.

Собирайся с силами,

слушай эти звуки!

2014

РАДЗИНСКИЙ

Справиться ли с риском мне

разгадать секрет,

Эдварда Радзинского

написав портрет?

Вот он тихий, ласковый,

ни к кому вражды,

в зале статью барсовой

вгонит в дрожь ряды.

Лоб склонит над пьесою,

вроде — про любовь,

в вязь вплетя словесную

нашу жизнь и кровь.

Между строк, безадресно,

вечности стигмат

проступает каверзно

сквозь телеформат.

Антипод напыщенным,

смелости редут.

Тайной тропкой нищие

в дом к нему идут.

Строг к себе и к гениям,

не предавшись снам,

спрашивая с времени,

сострадая нам.

2014

***

Ушёл поэт, осталось то, что

ложилось в рифму и строку,

скрепляя будущее с прошлым,

между боями, на бегу.

Ещё журналов сохли гранки,

трактующие каждый стих,

спеша впихнуть в такие рамки,

где безопасен он и тих.

Но честен путь его недолгий, -

в стране, восславившей вождя,

самим собой он был и только,

мир в заблужденье не вводя.

2014

КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ

За фразу о вожде, что он — не гений,

ушло в Гулаг немало поколений.

Как миг, мелькнули прошлые года,

культ личности не делся никуда.

2014

***

В. Новодворской

Скрипишь пером, творишь с добром,

доверившись листу бумаги,

чтобы потом и топором

не вырубили слов о благе.

Вот так напишешь целый том

свободы и искусства ради,

и загремишь, себе, в дурдом

или в Лефортово посадят.

2014

ВОЛШЕБНИК

Была открыта, как решебник,

жизнь, — каждый проблеск и изъян.

Сказали мне: «Да вы — волшебник!» —

две феи из недальних стран.

Настроил замков я воздушных,

вдохнул веселья в ход затей

среди к добру неравнодушных

и сердцем трепетных людей.

А чёрствым, злым и неуютным,

с душою жёсткой, как кирза,

я стаю птиц — сомнений смутных

послал, злость притушив в глазах.

Стёр поскорей, пока не поздно,

часть пятен с солнца и светил,

отмыл луну, отчистил звёзды

и в красках свет изобразил.

Но всё меняется, и глуше

звучит мотив из-подо льда.

Приходят в мир иные души,

и, как всегда, — не навсегда.

Всех сил не распылил покуда,

покамест не порвалась нить,

какое бы ещё вам чудо,

чтоб скрасить время, сотворить?